Агент нокке, или на войне как на войне - Елена Романова

В этот день Ник остался один с девочкой. Максим и Нина были в театре. Ник не пошел, – всю ночь болели ноги. Ник бродил по квартире, искал пятый угол.

Пришлось бежать за соседкой медсестрой. Утром парень был совершено разбитым. И развлекаться ему не хотелось. Вместо него пошла в театр тетя Вера, одинокая подруга Нины Александровны. Она была счастлива – в спектакле играл ее любимый артист. Вдруг раздался звонок в дверь. Звонили очень настойчиво.

Девочка спала в своей кроватке, а юноша читал заинтересовавшую его пьесу Чехова "Чайка". Он взял пистолет, навернул на дуло глушитель, чтобы не пугать ребенка, неслышно подошел к двери. За дверью весело переговаривались молодые девушки и юноша, на вид чуть старше самого Ника. Ничего опасного они не представляли. Это были очередные "на консультацию".

Желая поскорее отделаться от гостей, Ник впустил их и попросил не шуметь, сказав, что дядя Макс будет с минуты на минуту.

Оказалось, что эта группа искала именно Ника. Они специально дождались, когда полковник Исаев удалиться на безопасное расстояние. С ним они упорно не желали встречаться – он слишком долго жил в Германии, и уже думать стал, как немец. И вообще, он давно больше Штирлиц, чем Исаев. Ну, не хочет он говорить о подвигах, о комсомольском задоре, о приказах партии. И вместо всего этого в сотый раз одно и тоже нудит им об ужасах в Гестапо и Абвера, о карательных отрядах, о пытках и о прочих ужасах, творящихся на оккупированных землях. И о том, что работа разведчика – это не совсем то, о чем пишут в книжках. И что этому надо учиться.

Надо уметь смотреть и видеть, слушать и слышать, надо уметь думать, читать между строк. Красиво пистолетом размахивать для этого недостаточно.

Они считали, что мнение Ника будет существенно отличаться от мнения его наставника – он молодой, он обязательно поймет и поможет. Кроме того, они в тайне надеялись, что им удастся сманить молодого эльфа в свою компанию – он очень хорошо знает Белорусские леса, видит в темноте и умеет колдовать. И стрелок непревзойденный. Такой спутник незаменим в лесу.

Они знали, что Ника-нокке тяжело болен, возможно, даже умирает. Страшная болезнь превратила его в тень самого себя. Но горе-руководителя этот факт мало беспокоил.

Он, как и его покровители, считал, что этот "нокке" всего лишь придумал очередную уловку, лишь бы не работать. Прикидывается в очередной раз больным. Он только не понимал, почему Максим Исаев его покрывает.

Гости, весело переговариваясь, шумно ввалились в комнату. Молодой человек словно сошел с агитационного плаката. Его провожали восхищенными взглядами нескольких восторженных девиц. Среди них Ник увидел девушку – она была красива, она так напоминала Олесю: тот же упрямый огонь в ее глазах, так же резко чеканила слова, так же верила в то, что говорила, так же искренне восхищалась своим руководителем. И так же хотела всем доказать.

Гордая, независимая красавица, полная жизни, и измученный болезнью парень, который уже почти смирился со своей участью, на мгновение встретились взглядом.

Ник совсем некстати почувствовал нечто подобное сильной жажде. Остывающая кровь вскипела от нахлынувшего вдруг волнения. Это чувство было одновременно и адской мукой и небесным блаженством. Ему хотелось одновременно закричать от боли и петь от счастья. Казалось, что минута длится бесконечно долго, а вечность проносится за одно мгновение. Девушка обнадеживающе улыбнулась в ответ.

Молодые люди вдруг забыли, кто перед ними, где они находятся, зачем пришли, кто они сами. Перед глазами были только ее и его глаза, да еще ощущение чуда. Забыты страх, боль, даже надвигающаяся смерть тактично удалилась на задворки подсознания, а коварная война затаилась – она еще успеет взять свое. Холодный разум хельве постепенно растворялся в зарождающемся чувстве, в тончайшем волшебстве момента, как айсберг тает под палящими лучами тропического моря.

Они вдруг увидели наяву свои общие мечты. Вот они бредут по ночным бульварам, взявшись за руки. Завистливые звезды тускло сверкают с недосягаемой высоты, а деревья радостным шепотом провожают влюбленную парочку. Вот они в подвенечных нарядах – сегодня родилась их семья. Дядя Петя утирает слезы, ища поддержки у Лилечки. А Даша многозначительно смотрит на Алешку. И вот уже счастливые супруги слились в жарком поцелуе. Вот уже счастливый отец катит перед собой коляску с двойняшками, а молодая мать доверчиво и нежно к нему прижалась. И вдруг, цветные, радостные картинки, поблекли, потускнели, рассыпались в прах.

Сильно защемило сердце, и перед внутренним взглядом пронеслось совсем другое, страшное видение. Эта же девушка, с красивой польской фамилией, вся в крови, избитая и изможденная пытками босиком идет, пошатываясь, по снегу в одной окровавленной сорочке к месту своей казни. И вот уже девушка взошла на эшафот, вот уже… Уже не будет нежных поцелуев, теперь точно не родятся очаровательные девочки-двойняшки, юной девушке не суждено дожить до седин, не суждено нянчить внуков. "Всех не перевешаете!" – были ее последние слова. Ник видел все так четко, что едва не закричал от ужаса.

– Не будет этого, норны!- зло шептал парень, рванув ставшую вдруг такой тесной рубашку (пуговицы полетели, ткань жалобно хрустнула) – не будет, вы слышали, старые ведьмы!!!

– Будет, будет! Нить ее судьбы уже отрезана,- смеялись в ответ три хриплых старческих голоса – Я этого не допущу!

– Допустишь…допустишь! Кто тебя спрашивает?! Что ты можешь сделать, маленький наглый хельве? Ты себя то отстоять не можешь! Сам сдался на милость своим болячкам.

Наваждение пропало. Ник обнаружил себя в низком кресле, а одна из девушек (которая на вид была постарше остальных – не было в ее взгляде испуганной суеты) отчаянно колотила его по резко побелевшим щекам. Он уверенно перехватил ее руку: "Я в порядке, спасибо!". Спасительница, смущенно улыбаясь, поспешила затеряться среди гостей.

Которые тем временем с шуршанием вытащили из бумажных пакетов торт, конфеты, фрукты, бутылки с вином. Ник был очень недоволен, девочка проснулась и заплакала.

Парень быстро зашел к ней в комнату и начал жалеть и успокаивать.

– Ну что ты там возишься с этой малявкой! – нетерпеливо прикрикнул парень из гостей, манера выражаться выдавала в нем типичного комсомольского вожака: наглого и бестолкового (такие как он, карьеристы и неучи, губили солдат тысячами в сорок первом), – мы ведь столько ждали! У нас поезд через три часа.

– Столько времени ждали, – раздраженно проговорил нокке, и так посмотрел на крикуна, что тот поперхнулся, – еще подождете. Ребенка пугаете. Между прочим, здесь – не распивочная. (Парень красноречивым жестом указал на разложенное угощение). Пивная – направо за углом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});