Ржевский. Том 2 - Семён Афанасьев

Именно в тот момент.

— ДА НУ?

— Сам не знаю, что думать. С одной стороны, похоже на совпадение: Ржевский был с тремя бабами сразу, сорил деньгами направо и налево, всё в пределах нормы. Их семьи. На первый взгляд.

— Мне очень не нравятся совпадения, в которых фигурирует этот персонаж.

— А уж как они не нравятся мне! Ладно… С другой стороны, есть пострадавшие гвардейцы и сам инцидент, как бы тут поделикатнее, нужно было заминать поскорее.

— Мне подождать, пока вы отпустите нашего и он расскажет нам? Или вы сейчас сами?

— Три бабы Ржевского и он сам находились в салоне, когда ваш менталист принялся работать. Он, видимо, не стал разбираться с клиентами — сразу наехал на Самбура.

— Почему «видимо»? Мой человек вообще жив?

— Живее нас с вами! Вначале он взял под контроль ювелира и охранника, как и планировалось. Это нам удалось остановить точно.

— Что-то потом пошло не так?

— Ну как вам сказать. Этот момент — последнее, что он помнит. Он вообще ничего не понял, даже не знает, что его вырубило. Попутно (мы не стали копать глубоко из уважения к вам), у него появились провалы в памяти по предыдущим периодам.

— Дайте сообразить. Ваше Сиятельство, а ведь на перекрёстке, когда тот специалист под машину бросился, как бы не похожая картина была, не находите?

— Вы у меня спрашиваете?!

— Пардон, увлёкся. Только того, первого, уже не спросишь…

— Знаете, я тоже подумал об этом, если честно. Кстати, Гвардия Наместника появилась в салоне сразу как только ваш потерял сознание — мы свято чтим договорённости.

— И?

— Вмешался Ржевский — на присутствие Изначальных мы не закладывались. Гвардия ничего не смогла ему сделать, против лома нет приёма. А потом случился как бы не более неприятный инцидент.

— Куда уж неприятнее. Какой?

— Ржевский с ювелиром и одной из своих баб пошёл гулять то ли по этажу, то ли по зданию. Штабс-ротмистр решил воспользоваться моментом и спеленать двух оставшихся баб — провентилировать, что случилось с вашим менталистом. Пока возможность была.

— Ну да, Ржевского-то не допросишь.

— Как и его подопечную! Формально она сейчас тоже Изначальная!

— Двух баб, как понимаю, в итоге упустили? И насчёт моего менталиста люди штабс-ротмистра ничего не выяснили?

— Не совсем так. Одна из баб, как оказалось, имеет фамилию аль-Футаим.

— Ого. Погодите, не так сразу… Дайте виски потру… Та самая, что ли?!

— Та самая. У неё сработал Нимб Правителя — наш Ноль-первый имеет свои сношения с их Домом по линии Посольского Приказа.

Через несколько секунд там же

— Почему вы молчите?

— Думаю, Ваше Сиятельство. Усиленно размышляю над вашими словами. Ржевский, похоже, всего лишь инструмент? А к его имению уже давно присмотрелись люди совсем другого уровня? Которых он и сопровождает по городу, пользуясь своими иммунитетами?

— Ну, принцессе аль-Футаим чужие иммунитеты не нужны, ей и своих хватает.

— Хм, логично.

— Погодите, это не всё. Пока Принцесса открывала портал, по которому из Эмирата прибыла её охрана, возник зазор около четверти минуты. Всё это время её защищала от наших некто Норимацу. Я пока не выяснил, кто такие, но очень похоже на группу Мицубиси. У меня нет людей среди японцев, займёт время.

— Нет нужды выяснять, я знаю эту фамилию. Хотя яснее не стало, всё ещё больше запуталось.

— Что именно вы знаете?

— То же, что и все из учебника истории! Норимацу, последний самурай на островах. Вряд ли, судя по деталям, ваша японка из какой-то другой семьи.

— А я думаю, где я это имя слышал! Точно. Итого, в сухом остатке: первый ваш менталист на перекрёстке бросился под машину при странных обстоятельствах. Второй потерял сознание на работе и, по предварительным данным госпиталя, слегка в интеллекте просел. Система, нет? Вам не кажется, что ваши менталисты в Соте перестали быть эксклюзивом?

— Похоже на то. Знаете, стало одновременно и страшно, и непонятно.

— А что непонятного? Почему страшно, понимаю. Неприятно, когда твоё эксклюзивное оружие в более продвинутой версии появилось у твоего противника.

— … которого ты даже не можешь вычислить. Непонятно следующее: чтоб передавить пятый ранг, нужен уровень минимум на две единицы выше. Вы можете представить семёрку, работающую на Ржевских? Или в их интересах?

— В молле же он не был главным лицом? Там скорее надо думать или на ювелира, или на аль-Футаим?

— В Левом Береге не был, а на перекрёстке кроме него никого не было. Ваше Сиятельство, вы можете представить менталиста-семёрку у Ржевских?

— Вряд ли. Благотворительность не в чести, да и все семёрки работают исключительно на государство или на себя… Я постараюсь проверить по своим каналам, это совсем немного народу, но результат могу сказать заранее.

— Спасибо. А ваш родственник-граф, который в аппарате Наместника? Он же должен был подстраховать гвардию?

— Ему пришлось очень быстро покинуть молл, когда сработал амулет чужого монарха. В тех условиях Сергей ничего сделать не мог — не воевать же ему с Гвардией Эмирата.

— Скорее тогда уже с волей нашего Ноль-первого, раздающего карт-бланши царственным собратьям.

— Вы меня правильно поняли. Рядом с нашим Престолом казнят и за меньшее, с обязательной последующей кастрацией потомства по мужской и женской линии. Почему вы опять замолчали?

— Думаю… Ваше Сиятельство, а что если менталист-семёрка — иностранец?

— Шутите? Ха-ха-ха, вы мне даже настроение подняли. И какое же государство, вложившее в подобного монстра миллионы и инфраструктуру, так легко дало ему ходить за рубеж?! К нам они его в туристическую поездку отправили? Смешно.

— Согласен. Не бывает менталистов за рубежом, особенно выше второго ранга… Что-то здесь не складывается.

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

От профессионалок Норимацу Ржевский вышел через два с половиной часа. Его глаза были широко раскрыты, расфокусированы и весело таращились в никуда. Рот опекуна тоже был слегка приоткрыт, его уголки то и дело порывались идиотски улыбаться.

— Бабоньки! — При виде девчонок, болтавших возле окна в своём доме, Дмитрий просветлел и захлебнулся эмоциями. — А жить-то как хорошо! Шу, дай тебе бог здоровья!

Он принялся достаточно странным образом приплясывать. Во всяком случае, в Заливе танец был неизвестен.

Аль-Футаим незаметно, как ей казалось, покосилась на двойняшку.

Мадина, не поворачивая головы, стрельнула той под нос средним пальцем правой руки, потом, не сдержавшись, развеселилась сама:

— Ржевский, знаешь, вот гляжу на тебя и думаю. Как всё-таки мало кое-кому для счастья надо!

— Хряк-бряк-ра-ра-бум, — блондин выбил сложную чечётку, прихлопывая себя руками то по бёдрам, то по корпусу. — Знаешь, Наджиб, а ты права была. Кочерыжку попарить, конечно, да, но… — в этот момент он обратил внимание