Пояс Поветрули - Алексей Александрович Кротов

Пока, прокурор.

И она быстро зашагала прочь.

Ермолкин посмотрел ей вслед несколько секунд, затем резко повернулся, аккуратно взял ружье и пошел по дороге.

– Все свободны, – сказал он через плечо. – Завтра явитесь к следователю Попову, вас это касается Никифоров. Да и заберите лису, сдайте государству, раз уж убита – не пропадать же.

Доктор Брянцев Скворцову понравился. Николай Александрович спокойно, без раздражения ответил, что ни в каком лесу он не был и уж тем более, ни в кого не стрелял.

– А где вы были, Николай Александрович?

– Здесь, дома.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

– Пожалуй, нет. А это важно?

– Лично я вам верю, – сказал Скворцов. – Но мои коллеги полагаются лишь на проверенные факты.

– Да, следователь меня не любит, – вздохнул Брянцев.

– Кирилл Александрович? – удивился Скворцов. – Странно. Я его спрошу, в чем дело и посоветую переменить точку зрения.

– Спасибо, лейтенант.

– Не за что, доктор.

И оба рассмеялись.

Авдеева между тем сразу бросилась к Таисии Игнатьевне.

В подробностях доложив обстановку, она присела на краешек стула и выжидающе посмотрела на Сапфирову – точь-в-точь терьер на хозяина.

Та не спешила с комментариями.

– Да, любопытная ситуация, – проговорила наконец она.

– И что вы думаете, кто браконьер? – жадно спросила Авдеева.

– Откуда ж я знаю? Да и вообще, мне интереснее понять, кто убийца.

– А кого вы подозреваете?

– Пока рано об этом говорить, – покачала головой Сапфирова.

– Но все-таки у вас есть версия?

– О, нет, – распахнула васильковые глаза Сапфирова. – Если бы у меня была версия, я бы ей поделилась. Так, отдельные мысли. А у вас, Кира? – хитро прищурилась старушка.

– Кроме мужа, честно говоря, никто не приходит на ум.

– Ну что ж, это уже вариант. Поздравляю.

– Не ерничайте, Таисия Игнатьевна. Лучше скажите, что мне делать?

– Отдыхайте, наслаждайтесь жизнью.

– Тогда до скорой встречи, Таисия Игнатьевна. Если мы вам понадобимся, то мы у Савицкой. Они приглашали нас. Дом-то большой.

– Чудесно Кира, привет лейтенанту.

– Итак, ваше заключение? – хмуро спросил Попова Ермолкин.

Они сидели вдвоем на веранде. Хозяева уехали в Утесово. Лейтенант Мигунова – по делам в Луге, Куролесин где-то болтался.

– А ваше? – неожиданно спросил Попов.

– Я здесь неофициально, – осклабился Ермолкин. – Не переводите стрелки, Кирилл Александрович, дело ведете вы. Ладно, суммируйте для начала факты.

– Скальпель, изъятый у профессора, оказался орудием убийства, экспертиза доказала. Из ружья, переданного вами, стреляли в лису. На ружье отпечатки пальцев только Куролесина. У Покровского, Никифорова и Бецкого проведены обыски с вашей санкции. Да чего рассказывать, вы же присутствовали.

– Да, присутствовал, знаю, что ничего не нашли. Мало нам убийцу искать, тут еще браконьер на нашу голову.

– И не говорите, Олег Константинович, я вообще уже ничего не понимаю.

– Ну-ну, будет вам, Кирилл Александрович. Давайте попробуем определить круг реальных подозреваемых. Это Покровский, Бецкий, Никифоров, возможно, Лебедев, Брянцев и Рубцова.

– Кстати, с Брянцевым связаны интересные моменты, – оживился Попов. – Как я понял из слов Скворцова, Брянцев клянется, что не был в лесу, но доказать не может. Обыск у Брянцева тоже результатов не дал, точнее дал, отрицательный, – горько поправился Попов. – Но я не думаю, что Брянцев браконьер. Тут, кстати, возникает вопрос сбыта и по всей видимости должен быть заказчик. Наши местные выпивохи (если это, конечно, они) не в состоянии провернуть эту аферу самостоятельно.

– Это очевидные вещи – отмахнулся Ермолкин. – Что еще у вас интересное в деле с Брянцевым?

– Он сам признал, что был в курсе планов Смолянкова посетить тот берег в день смерти. Почему он это сделал?

– Возможно, из соображений кристальной честности. А может боялся, что мы узнаем и решил упредить это, чтобы выглядеть белее снега.

– Альтернатива звучит убедительно, – кивнул Попов. – Давайте теперь глянем на ваш список. Кого вы поставите на первое место?

– Рубцову, – внезапно сказал прокурор.

– О-ля-ля! – присвистнул Попов. – Обоснования?

– Интуиция, Кирилл Александрович. Понимаете, эти местные деятели никак в моем представлении не тянут на убийц. Тут чувствуется страсть, жестокость, короче говоря, кто-то из наших медиков.

– Почему не Брянцев, почему не профессор?

– Брянцев живет здесь уже не первый год, если он маньяк, то где был раньше?

– А кто сказал, что убийца маньяк?

– Да никто, конечно. Но я беру это за рабочую гипотезу. Из чего-то мы должны исходить?

– Это верно, – согласился следователь. – Ну а профессор?

– У профессора алиби на убийство Смолянкова. Хотя его история с падением мне подозрительна.

– Думаете, инсценировка? – ухватился за идею прокурора Попов.

– Да вряд ли. Просто выглядит так, словно он хочет доказать, что не умеет плавать.

– Но ведь это так и есть, – заметил Попов.

– Так и есть… – эхом откликнулся Ермолкин. Кстати, что с лодками, ничего не нашли?

– Увы, Олег Константинович. Все лодки учтены.

– Ну, не верю я, чтобы все, – воскликнул Ермолкин. – Вот бы доказать, что профессор мог переправиться.

– Пока никак.

– Сам знаю. Есть еще один момент. Семенов не нравится Таисии Игнатьевне.

– Это еще не доказательство его виновности, – резонно заметил Попов.

– Не умничайте! – рассердился прокурор. – Лучше скажите, кто ваш основной подозреваемый.

– Я согласен с вашим мнением о медиках, Олег Константинович, – медленно проговорил следователь. Скальпель совершенно точно – их инструмент. Но из этой тройки я бы выбрал Брянцева.

– Основания?

– Он давно здесь живет, знает что к чему.

– Ну и что же, какой у него мотив?

– А у Рубцовой?

– Она больше походит на маньяка.

– Да ну вас, Олег Константинович. Что вы говорите? Милая женщина. Может это Шельма вас так настроила?

– При чем тут Шельма? Хотя она мне помогла. Старуха что-то знает, говорит намеками.

– Но прямо не подсказывает?

– Да, надо додумывать самому.

– А Таисия Игнатьевна? – спросил Попов. – Вы с ней говорили?

– Она отмалчивается.

– Она права, – заметил Попова. – Если нет хорошей версии, чего зря сотрясать воздух.

– Как мы с вами? – в голосе Ермолкина звучала ирония.

Попов промолчал. Ответ был очевиден.

– Есть у меня одна идея, – наконец заговорил Ермолкин, тщательно раскуривая трубку.

– Что за идея, Олег Константинович?

– Она связана с Семеновым.

И прокурор объяснил свою мысль Попову.

– Что ж, любопытно, – одобрил тот. – Вы голова, Олег Константинович.

– Если был бы голова, уже вычислил бы убийцу. Ну что, попробуем?

– Конечно, все равно других идей нет.

– Тогда я поговорю с Таисией Игнатьевной, – решил прокурор. – Хочу, чтобы и она приняла участие.

– А за ней потянутся наши Холмс и Ватсон, – как бы между прочим проронил следователь.

– Да, она в них души не чает, – горячо откликнулся прокурор.

Спичка, брошенная Поповым, нашла благодарные поленья.

– Ну да ладно, – миролюбиво махнул рукой Ермолкин. – Может они даже в чем помогут, как в прошлом