Следы на аномальных тропах - Любовь Владимировна Котова

чем так заинтересовала?

– А у этого товарища два пункта. Один – на темных сталкеров, второй – на рыжих девок. Он вообще со странностями, так что встречаться с ним не советую.

Ясно. Я заказала у Фесса несколько банок гречки с мясом, чистой воды, патронов и, пока он все это выкладывал, задумалась о том, куда податься теперь. Не в Предбанник же.

Интересно, можно ли добраться до Мертвячьего города через науку? Я посмотрела на бармена, и готовый вырваться вопрос застрял в глотке. Наркоз наверняка прознает о том, что я была здесь. Сомневаюсь, что хозяин «100 рад» откажется ему сообщить, о чем так мило со мной беседовал. Значит, выбираюсь из бара молча и топаю на Смоляное озеро, а дальше – как кривая вывезет.

Выбралась. Никто не попытался меня остановить, схватить, проследить. И у лазейки на задворках бара я оказалась как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как в сторону Барьера довольно бойко протопали четверо «законников». Показалось мне, или одного из них я уже встречала на Могильнике, когда с Греком шла сюда впервые? Скуластый, который уговаривал примкнуть к ним и нехорошо косился на Грека. Это он, что ли, Наркоз?

В разросшейся траве, пусть и сырой, прятаться было одно удовольствие. «Законники», не заметив ничего подозрительного, прошли мимо. А еще через пятнадцать минут, когда я, достав швейный набор, зашивала капюшон, появился Котяра, который подтвердил мои догадки: Наркоз клюнул.

– Но ты не расслабляйся, – предостерег он меня. – Наркоз хитер. С него станется объявить всем, что идет на Барьер, и свернуть в другую сторону. Или вовсе вернуться в окрестности бара и кружить там.

– Пускай гоняется, если охота, – пожала я плечами. – Встретимся – поговорим, а бояться заранее я уже устала. Спасибо тебе, Котяр. Шею как, заштопали нормально?

Он вместо ответа отвернул окровавленный воротник куртки и показал мне аккуратную повязку на месте страшной раны. Выразительно щелкнул себя по горлу:

– Пошел я обратно, стираться и дезинфицироваться. Не буду спрашивать, куда ты пойдешь. Удачи, Дикая.

– И тебе легких дорог, Котяра.

Я просочилась сквозь лазейку, покосилась вслед ушедшим «законникам» и, не оглядываясь, направилась в сторону Диких земель. Будут искать – успехов. Заколебутся прочесывать.

Глава 20

Нападение на бункер

Ну, здравствуй, тезка, мысленно поприветствовала я заброшенную людьми часть промзоны. Людьми, но не мутантами. Дикие земли встретили меня завыванием безглазых псов и отдаленным кличем прыгуна. Я вспомнила босого знакомца с болот. Может, он опять сородичей дразнит?

Переночевала на втором этаже знакомой проходной, привалившись спиной к холодной стене и поминутно просыпаясь то от далекого многоголосого рычания, то от непонятного бурчания и скрежетания, кажется, за самой стеной, то от короткой автоматной очереди. Обычные звуки Зоны. Седой был прав – к ним действительно быстро привыкаешь. Правда, в ночной темноте они от этого менее жуткими не становятся. Зато и кошмары не снились.

С утра вдруг решило выглянуть солнце, и Зона под его лучами сразу преобразилась. Кружащиеся над «мясорубкой» в грузовике золотые листья, солнечные зайчики в остатках окон, пронзительно голубое небо над головой и проникающее в самую душу ласковое тепло… Одно было плохо – все это было видно здесь, на втором этаже. Ниже вихрился густой туман, в котором на расстоянии вытянутой руки можно не только аномалию проглядеть, но и целый квадр «законников» в их черно-красной форме. И если «законники» в такую погоду навряд ли будут разгуливать, то про «молнии» мне еще Седой говорил, что в сырость они бьют гораздо дальше. Поэтому я осталась на своем втором этаже ждать, пока рассеется туман. Вытянула ноги, вскрыла кашу, согрела воду на чай. Эх, хорошо!

Ждать пришлось недолго. Уже через полтора часа я, убедившись, что вокруг моей любимой вышки аномалий не прибавилось, забралась наверх и принялась обозревать в бинокль окрестности. Ага, живущий на станции спрут тоже вылез на солнышке погреться, возле стройки как очумевшие скачут прыгуны, кажется, играют друг с другом. А может, и дерутся, отсюда не разобрать. Там же небольшая стайка кенгов дербанит кости существа явно крупнее человека. Возле вертолета лениво бродят безглазые псы, даже между собой не перебрехиваются. А вот аномалий больше стало, особенно «молний». Даже с вышки видно, что растрескавшийся бетон возле тоннеля, в котором я когда-то хотела Выброс пересидеть, искрами разбрасывается похлеще бенгальского огня. Соваться туда явно не стоит.

Ладно, примерный путь наметила, места, где скопились аномалии, запомнила. Двинула.

Собаки на меня внимания не обратили. Сытые или на полуденном солнышке разморило? Распугивать я их не стала – и хрупкое перемирие нарушать не хотелось, и патроны не казенные. По уже знакомому маршруту спустя несколько тихих часов прокралась до стройки, держа в уме, что она вполне может быть занята бандитами, наемниками или кем похуже. Но там оказалось пусто, и я скользнула мимо.

Смоляное встретило таким же безлюдьем, даже зомби нынче оказалось значительно меньше – на дороге возле самого завода заметила одного, да раз оттуда же донеслась автоматная очередь и человеческий крик. Спокойно нынче в Зоне, даже слишком спокойно, и это уже начинало действовать на нервы. Если сначала я хотела переночевать в одном из укромных закутков неподалеку от стройки, то теперь нехорошее ощущение гнало меня вперед похлеще рычащего прямо за спиной спрута. При одной мысли о том, что я останусь до утра в этой тишине, морозом пробирало до самых костей. Неправильное это затишье. Даже для Зоны.

Еще пара часов… На подходе к бункеру до меня дошло – вокруг по-прежнему СЛИШКОМ тихо. Обычно охранявших бункер военсталов отсюда уже было слышно – разговоры, смех, бряцание оружия и снаряжения. Сейчас же бункер выглядел необитаемым. Не знаю, откуда пришло это ощущение смертельной опасности – за окружавшей бункер стеной мне еще не было ничего видно, – но по спине уже бежали мурашки и волосы на загривке вставали дыбом. Это уже не просто мороз по коже, это какое-то нутряное чутье, которое говорило мне, что здесь только что побывала смерть. И смерть страшная.

Я привычным движением перехватила автомат и, стараясь не издавать ни звука, двинулась сквозь настежь открытые ворота к двери бункера, которая оказалась заперта. Неудивительно. Меня напрягало другое – в воздухе отчетливо пахло свежей кровью. В наступивших сумерках я не сразу заметила слева от двери разорванное практически пополам тело в черном комбезе с красными вставками. Даже без скрадываемых темнотой деталей – жуткая картина.

– Есть кто живой? – негромко спросила я.

Из-за бункера донесся тихий, на грани слышимости, стон. Я,