Суд времени. Выпуски № 01-11 - Сергей Кургинян

Сванидзе: Я прошу прощения, Игорь Алексеевич, т. е. если…

Николаев: Но…

Сванидзе: …если …если я Вас правильно понимаю, Вы — противник реформ Гайдара?

Николаев: Нет, я не противник, я еще сказал, надо оценивать деятельность Егора Тимуровича с системных позиций, в целом. И эта деятельность, безусловно, с плюсом, потому что рыночная экономика, в конце концов, есть, свободные цены, частная собственность, ну и так далее. И тот подъем, который начался у нас после 98-го года, достаточно сильный, и продолжался в 2000-е годы… в 2000-х годах — это последствия тех реформ, что тогда были созданы эти институты. Не было бы этих институтов — не было бы этого подъема.

Млечин: Благодарю Вас. Я просто хотел бы зафиксировать, Ваша Честь, что оба свидетеля говорят о том, что реформы Гайдара, который очень короткий срок возглавлял российское правительство, заложили основы для движения вперед и даже для успеха в 2000-е годы.

Сванидзе: Спасибо.

Млечин: Благодарю Вас.

Сванидзе: Прошу Вас, сторона обвинения, Вы можете задать вопрос свидетелям защиты.

Кургинян: Все-таки, Гайдар построил институты или не построил? Потому что вдруг оказывается, что построены они были до него. Как только мы говорим о том, что институты не ахти, оказывается, что это не Гайдар. Как только потом оказывается, что он нас спас, почему спас, потому что институты. Так что ж с институтами?

Николаев: С институтами? Они построены.

Кургинян: Институт частной собственности был создан когда?

Николаев: Я только повторю то, что уже сказал. Да, свободные цены, свободные цены — важнейший институт, он построен. Как вынужден был Егор Гайдар проводить этот отпуск цен, он уже был в безвыходной ситуации. Этот институт — да, построен. Частная собственность — да, построен. Не таким путем.

Кургинян: Так он построил частную собственность?

Николаев: Приватизацию собственности трудно назвать…

Кургинян: Он построил?…

Николаев: Он построил.

Кургинян: Он. Это он. Не в 91-м году, как Вы только что сказали, когда был принят закон, а он построил.

Николаев: Но… он…

Кургинян: Я только хочу понять Вашу позицию.

Николаев: Моя позиция такая…

Кургинян: Кто построил? Вот Вы сказали две разные вещи, я хочу понять одну из них, какая из них более точно отражает…

Николаев: Ну, не надо передергивать.

Нечаев: Принятие … принятие закона и его реализация — совершенно разные вещи.

Кургинян: Ну, что же вы так нервничать-то начинаете?

Нечаев: Ну, что ж Вы дурака … дураков-то из нас делаете?

Кургинян: «Юпитер, ты сердишься, …»?

Сванидзе: Игорь Алексеевич, объяснитесь, объяснитесь просто…

Николаев: Я отвечаю.

Кургинян: (Руцкому) Пока я его…

Сванидзе: Прокурор имеет право задавать вопросы, отвечайте.

Николаев: А я отвечаю. Естественно, закон принят был, еще раз, если мы говорим о частной собственности, в середине 91-го года.

Кургинян: Т. е. не Гайдар?

Николаев: Т. е. не Гайдар, т. е. не Гайдар, да. Егор Тимурович, отвечающий за экономический блок правительства, реализовывал этот закон. Строил он частную собственность? Безусловно, строил. Только ли он? Конечно, не он.

Кургинян: Он участвовал в этом строительстве?

Николаев: Участвовал, принимал ключевое участие.

Кургинян: Но он не является ни основателем этого, ничего. Теперь, хотите, скажите, пожалуйста, вот тоже, у Вас интересная позиция и она мне близка. Объясните мне, а почему нельзя было сделать так вот, все-таки, с этим самым… капитализмом? Ну, вот дать людям максимальную возможность стать собственниками, мелкими и средними, крупную собственность удержать в руках государства, и постепенно, по мере успеха среднего и мелкого собственника, честным путем передавать ему крупную?

Николаев: Вы знаете, когда страна была доведена до ручки…

Кургинян: О-о-о. Т. е. родимые пятна помешали?

Николаев: Да не надо про родимые пятна…

Кургинян: А что?

Николаев: Дайте мне сказать.

Кургинян: Пожалуйста.

Млечин: Ваша честь, разрешите свидетелю ответить.

Сванидзе: Принимаю, разрешите, пожалуйста, ответить свидетелю на заданный Вами вопрос. Прошу Вас.

Кургинян: Простите, пожалуйста, что я … что я неправильно отреагировал…

Сванидзе: Прошу Вас, Игорь Алексеевич.

Николаев: Я могу объяснить, почему так получилось. Смотрите, с либерализацией цен деваться было уже просто некуда. Ну, просто некуда, надо было их отпускать. Поэтому мы имели рост цен в 2,5 тысячи процентов, да…

Кургинян: Ну, отпустили, а причем тут? …Я… я… я… простите, я Вас не перебиваю, я только хочу понять.

Николаев: А Вы не даете мне дальше продолжить. Я продолжаю с приватизации.

Сванидзе: Я Вам даю еще 15 секунд, продолжайте.

Николаев: Закон о чековой приватизации был принят за полгода до этого. Но не учли, когда такой скачок цен, ввиду вынужденной либерализации, то эти бумажки быстро превращаются в ничто, на самом деле. Виноват здесь Гайдар? Я уже сказал, не он принимал закон о приватизации. Он вынужден был исполнять во многом этот закон,…

Сванидзе: Спасибо.

Николаев: …который был принят.

Сванидзе: Спасибо.

Кургинян: В общем, все… Я… я понял.

Сванидзе: Прошу Вас, Сергей Ервандович. Ваша… Ваша сторона, Ваша очередь, Ваш тезис, Ваш свидетель.

Кургинян: Я снова хотел бы спросить господина Геращенко. Скажите, пожалуйста, вот в том, что я говорю, если я говорю неправильно, я абсолютно готов выслушать Вашу критику, разве мы не могли пойти другим, вот этим путем, в приватизации? Бог с ними, с ценами. Мы не могли сделать собственниками свое население, мы не могли осуществить более народную приватизацию, оставив крупную собственность до времени государственной? Ведь это была бы другая страна.

Геращенко: Во-первых, мы почему-то забываем, что в большинстве стран с развитой рыночной экономикой большинство населения не является никакими собственниками, если они только не владельцы маленьких магазинов, кафе и так далее и тому подобное. Конечно, сейчас происходят большие изменения в связи с тем, что, как я упоминал, доля промышленности в производстве ВВП в США всего лишь 11 %, все остальное — другие услуги. И население, конечно, начало играть в акции, покупая те или иные акции, пытаясь заработать за счет тех доходов, которые в США достаточно высоки.

Поэтому, на мой взгляд, у нас население было совсем как бы не вовлечено и не заинтересовано даже, получив по этим, по-моему, два ваучера, или сколько там давали, да? Плюс только что родившимся, что, в целом, справедливо. Оно было не заинтересовано и не имело в виду становиться собственниками. Поэтому очень часто на заводах менеджмент предприятия очень быстро, если там было что продавать и имели какие-то они средства от банков или от кого, они скупали акции у рабочих и становились собственниками. И такая форма была. Т. е. эта форма приватизации как бы для всего народа, она была для нас непонятна, непривычна, и большинству населения было наплевать на эти чеки. Им нужно было эти чеки куда-то устроить за какую-то сумму денег, при том, что тогда зачастую промышленные предприятия вставали, не могли продавать продукцию, не было заказов, не было кредитов и так далее и тому подобное. Поэтому потом и пошли уже на залоговые аукционы, к которым Гайдар, в общем-то, отношения не имел.

Кургинян: Не имел, не имел.

Геращенко: Но вот это вот зерно как бы желания стать собственником, оно, конечно, было закинуто в благодатную почву, поскольку, в целом, как, по-моему, Эрхард или кто говорил, что «страна была беременна необходимостью реформ», и эти же реформы предлагались, пардон, и в союзном правительстве. Нужны разные формы собственности: государственная, частная, частная акционерная, кооперативная, индивидуальная и так далее и тому подобное. И нужна реформа цен. Но не либерализация всех цен. А были основные два постулата.

Сванидзе: 20 секунд, Виктор Владимирович.

Геращенко: Сельскохозяйственный сектор — это зерно, шерсть и хлопок, а остальное все будет образовываться вокруг при отпуске цен. В промышленности — это основные ингредиенты промышленного развития — энергоносители, там же, конечно, и уголь, где газ, нефть, железная … железная руда и цветные металлы. А остальное должно потом вертеться вокруг этого с тем, что допускается, во-первых,…