Предводитель маскаронов - Ирина Дудина

Ещё мне сон снился, что мой дом на берегу канала, что у меня целый этаж комнат 7. Меньше чем 7 комнат это мало. И ещё приснилось, что вот на Петроградской у меня своя огромная квартира. У прабабушки моей был свой дом в Петербурге до революции и свой чаеразвесочный заводик. Может, это от неё мне эти сны снятся…

((((((((

Вот и лето прошло. Прошло под знаком нечисти. Прошло столько лет, и ничего в моей жизни не изменилось. Наверное, от того, что не изменилась я сама. Всё такая же невозделанная, разбросанная — аааааааааааа. Каждое лето — одно и тоже. Люблю природу, а сижу в душном каменном мешке. Ужас, как меня развратило моё деревенское детство среди васильков и пшениц. Одна работа, довольно таки поверхностная, не дающая денег, но копошиться надо каждый день. Скорбный труд приговорённого к тюремным работам вола. Вылазки в природу — они только тоску усугубляют…

Сегодня 31 августа. Внутри стоит непрерывный вопль-аааааааааааааа. Лето прошло — аааааааааааааа. Ничего не изменилось. Стало ещё хуже — аааааааааааааааа. Квартира разорена и загажена безнадёжно. Митя задыхается от аллергии. От пыли, от книг, от цветов, от игрушек и дисков. Всё выбросить к собачьим меринам. И получится старушачий рай — пустенько так, стерильненько. Ааааааааааааа.

Написала 12 статей — по статье в два дня. День берёшь интервью, второй день — расшифровываешь и пишешь. Думала, наработала на отпуск. Вышел хрен. Заплатили гораздо меньше, чем думала, заплатят. Денег хватило только на самые дешёвые поездки в жопные дыры нашей поросшей травой родины. В многостраничном журнале, рекламирующем брюлики, дорогую недвижимость и машины, где страница рекламы стоит несколько тысяч долларов, я, журналистка, опубликовавшая 12 статей о культуре на 12 страницах, делающих журнал читабельным и увлекательным, не получила и одной тысячи долларов. А рекламисты поменяли в этом месяце свои иномарки на более шикарные. Что-то тут не так. Без наших журналистских статей кто бы стал читать их рекламу? Да никто. Надувка всё это жадного капитализма! И мы типа на цырлах серые козы такие, которые, нищие и облезлые, волокут на себе целую стаю боровов — рекламистов и менеджеров, включая директора издания.

Как серпом по яйцам. Самоуверенность испарилась. Всё плохо, всё плохо — ааааааааа. Жизнь сплошной ужас беспросветный — аааааааааа. Лето — кульминация года. Все силы, все помыслы о лете, о каком-то горьком кусочке счастья. Ждёшь весь год, ждёшь. Хотя бы фикцию счастья. Хотя бы фикцию грязной пальмы и чуток взаправдашнего, пусть грязного и холодного моря. А хрен вам. И ещё раз хрен вам… Аааааааааа. Два человека чего-то хотели от меня, но они были такие страаааашные. Таких страааашных, сумасшедших и больных и на свете то не бывает. С ними жить нельзя. Только носить им передачки в больничку и гавно за ними выносить. Вот такие мужья, которые хотели сделать из меня свою мамку. На хрен они мне сдались. А боженька так не думает. У него перевоспитательные планы на мой счёт. Он хотел меня такими мужьями унизить и перевоспитать мою гордыньку.

Уж и погордыниться девушке то не дают! Если жизнь вся порушена в гавно, то как же быть? Мне удалось хоть чуток сделать свою тюрьму уютненькой, хоть чуть-чуть было уюта в тюремном гнезде последний год. Ночь у меня была — диван свой, телевизор, телефон и ноутбук на постели. Владик ко мне заглядывал, и дети по утрам по нему лазали как по дохлой смешной кукле. Теперь и этого нет, отобрано навсегда. Слова страшные-«навсегда» и «никогда». Гордыньские слова, неправильные. Но так тяжко, так сердце всё изболелось.

Так жила моя бабушка с изболевшимся безнадежным сердцем от неисправимых ситуаций со знаком «никогда». Жила тоже бездомной. У неё никогда не было своего домика в деревне, где так органично она смотрелась бы, так радостно и уютно она смотрелась бы. Всю жизнь она приезжала прихвостнем к своей мрачной сестре и своему глухому брату. Всю жизнь приезжала в чужой дом. А в городе все жили друг на друге, 6 человек в двухкомнатной квартирке. Но всё же метров 35 у них было, и без книг и всяких увлечений. Боже мой. Как же можно так проживать свою единственную жизнь, без физиологического гнезда, без воздуха, в скукоженном виде, с завязанными руками. Бабушка моя всю жизнь прожила в тюрьме. И мне завещала тюрьму. Аааааааааа. Бежать, но как, куда бежать, с двумя детьми. Куда бежать, где заработать столько денег, чтобы сил хватило хотя б шаг сделать в сторону? Одна пустота и ненужность тебя в этом мире, вытесненность тебя. Ори не ори, мир занят, все места заняты. Нет ни щели, ни дыры, чтоб влезть туда.

Где свобода, красота, вольно дышит грудь, поддающееся тебе любимое существо, гармония с любимым существом? Никогда, слово никогда…

Часть 4

ЗАЩИТНОГО ЦВЕТА

С Владиком мы теперь трахаемся только у него в комнате. На моей территории этого уже не будет никогда. Дети подросли, их двухэтажную кровать продали. Теперь старший занял детскую комнату 8 метров, в большой мы поставили два дивана, на одном сплю я, на другом — мой младший сын. Когда на ночь диваны раздвигаем, это сплошное спальное место. Днём Митя смотрит Симпсонов и канал альтернативной музыки, хуже всего, когда он смотрит мультяшные японские сериалы, где какие-то куколки бесконечно под напряжённую музыку играют в футбол и сражаются. Я по утрам пишу статейки для газет, пока все в школе, вечерам я убегаю из этого мультяшного ада, пропахшего бабкиной жирной мучной стряпнёй, от которой у младшего аллергия, у старшего прыщи, а у меня обвислый жир на боках.

Я стала совсем существом без своей норы, пусть самой малой. Даже о пятиметровой бабкиной комнатке я мечтаю с вожделением. Я никогда не думала, что буду так плохо жить. Что можно так жить будет в 21 веке. В трущобах каких-то чудовищных, будто мы негры какие-то, что ли. Или пролетариат времён промышленной революции. Что за всю жизнь мне не удастся заработать ни на один метр жилья. Что все деньги будут уходить только на прокорм детей, на плохую, среднюю одежду и на маленькие путешествия иногда, чтоб совсем от тоски не сдохнуть от проживания в депрессивном вонючем углу города. Что на всём земном шаре моей недвижимой собственности будет только койко-место.

Пыталась встать на очередь — на улучшение жилья. Не поставили нас. У нас 29 жилых метров на 4 человек, а, оказывается, что учитываются не жилые метры, а общая площадь. Общая площадь — 41 метр. То есть на 1 метр больше, чем нужно. Было бы 39 метров — то есть меньше, чем 10 метров на человека, то поставили бы. Я поражена этой хитрости. То есть выходит, что один член нашей семьи должен жить в совмещённом санузле или на 5-метровой кухне под газовой горелкой. В 21 веке человек в России — это дерьмо, ни на что право не имеющий, вопреки конституции, которую новая элита ещё не успела под себя окончательно заточить, но чинуши уже успели придумать лазейку — подменить норму жизни общими метрами. Какая беспросветная гадость!

Нина говорит:

— Всё же хорошо, что у тебя Владик есть. Красавчик. И живёт в центре.

Я думаю: «Ну и что. Если бы она знала, как депрессивно мне ходить к самцу в очень грязную его прокуренную комнату, видеть его всё в том же синем протёртом костюме в красную и белую полоску, как грустно мне видеть, что годы идут, и ничего не меняется, ничего в его и моей жизни. И никаких перспектив что-то не видно, разве что чудо расчудесное произойдёт немыслимое, а на свои силы надеяться абсолютно нечего…»

(((((

Звонила мне Лена и рыдала на ту же тему. Сын подрос, и вдруг она поняла, что нужно квартиру ему купить. Или комнату хотя бы. И пока она об этом думала, вдруг сволочи какие-то подняли астрономически цены на жильё. Откуда эти нули выросли — никто не понял. Что, песок, цемент, зарплаты подорожали? Нет вроде. Песок как был песком, так и остался. И арматура тоже. И люди получают столько же. Так откуда цены то выросли в одночасье в разы? Этого никто не понял. Но кинули всю страну.

Лена звонит и рыдает. До неё вдруг дошло, что при всей её прыти ей на квартиру не заработать никогда. Она увидела это слово «никогда». Даже если она вся ужом извиваться будет, если по 100 тысяч рублей в месяц зарабатывать будет — всё равно она не купит. Ведь надо на что-то и жить, и уже от 100 000 отщипнётся часть денег. А квартира самая паршивая стоит уже миллионы. Да и 100 000 ей в месяц никак не заработать, нереальные это деньги для неё и её мужа. И в этой жизни рассчитывать на свои силы уже нельзя. Если только сын не женится на богатой девице с отдельной квартирой. А так — труба, труба…

(((((((

Ночью Владик пялится в компьютер, пялится могуче своими глазками, видавшими всякие виды, от чего они у него потеряли свою изначальную природную зоркость. Так как он воин, барон Литопурк хренов, он должен ежедневно побеждать, покорять кого-то, у кого-то что-то насильственно отбирать. Раньше воины отбирали жизнь и собственность, жён, скот, земли и вещицы, современная ипостась городского воина в виде Влада по ночам хищнически разоряет Интернет. Владик, меломан и киноман, теперь, с двумя компами, — варварский ненасытный коллекционер. Он теперь обладатель десятков тысяч записей музыки и тысяч фильмов, в основном элитарного, малопонятного и недоступного обывателям кино.