Безумная парочка - Джойс Элберт

Господи, да они все в стельку пьяны! - тотчас подумала изумленная девушка. Даже Алексис, редко выпивавшая больше одного бокала вина, казалась совершенно захмелевшей. Она с глупым видом смеялась над какой-то только что прозвучавшей репликой Сары Маринго. Со стороны могло показаться, что эта четверка - многолетние близкие друзья.

- Дорогая, - сказал Иэн, когда официант усадил Джинну в свободное кресло между Алексис и Харри. - Где ты была? Мы уже начали беспокоиться. Я собирался позвонить в твой номер.

Прежде чем Джинна ответила ему, он помахал рукой и сказал:

- Это не имеет значения. Ты наконец здесь и выглядишь чудесно. Просто восхитительно. Приступай к икре. Мы уже съели наши порции.

В лежавшем перед ней меню значилось: икра иранская севрюжья.

Джинна погрузила серебряную ложечку в блестящий черный бисер, намазала икру на кончик тоста и откусила его. Потрясающе! Официант налил ей шампанского, потом заново наполнил остальные бокалы.

- Ваше здоровье! Ваше здоровье!

Эти слова звучали, как песнопения дикарей. Какое количество шампанского поглотила эта четверка в баре? - спросила себя Джинна. Весьма приличное, судя по их раскрасневшимся и поглупевшим физиономиям. Выпившие люди никогда не отдают себе отчета в том, какими глупыми они кажутся трезвым, подумала Джинна, когда Харри начал рассказывать забавную историю, случившуюся в те благословенные годы, которые они с Сарой провели среди американских кинозвезд.

- Когда мы жили в Беверли Хиллс, там была знаменитая киноактриса, лесбиянка, которую повсюду сопровождала пахучая афганская борзая по кличке Луис. Актриса и Луис везде появлялись вместе, её никогда не видели без него. Он даже приходил на съемочную площадку, когда актриса снималась...

История тянулась бесконечно долго, но Джинна перестала слушать после первых фраз. Кое-что другое привлекло её внимание: рубиновое колье Сары Маринго. Джинна мысленно перенеслась на пятнадцать лет назад, вспоминая рубиновое колье матери, с которым она играла в детстве - колье, похищенное убийцей двух женщин.

С того момента Джинна видела другие рубиновые колье, но они никогда не напоминали ей то, что принадлежало матери, так сильно, как это. Оно покоилось на высохшем бюсте несчастной женщины. Большой, красный, овальный камень блестел на украшенной бриллиантами цепочке. Джинна помнила, как он ласкал и согревал её пальцы. Она опустила ложечку с икрой, внезапно напуганная дурным предчувствием.

Харри Маринго закончил историю о кинозвезде. Слушатели дружно рассмеялись, когда он произнес:

- Так Луис превратился в Луизу!

Иэн первым заметил, что его дочь не смеется. На её лице было странное выражение.

- Что-то случилось, Джинна? - Он с беспокойством посмотрел на неё поверх серебра, хрусталя и фарфора. - Ты заметно побледнела. Что с тобой, дорогая?

- Колье Сары.

- Ну и что?

- Оно выглядит точно так, как то, что принадлежало маме.

За столом воцарилось неловкое молчание. Наконец Иэн произнес:

- О каком колье ты говоришь?

Джинна, конечно, знала, что её отец - дальтоник, но также она знала, что ему легче всего распознать два цвета - красный и синий. Он должен был увидеть, что на Саре висит рубин, должен был узнать его овальную форму и сверкающую цепочку с бриллиантами. Должен был вспомнить. Неужели ему удалось вычеркнуть все из памяти?

- Колье с рубином, - сказала Джинна. - Украденное в тот вечер, когда были убиты мама и Роуз. Ты не мог забыть его, папа. Ты сам подарил его маме.

Сара Маринго вздрогнула, её рука машинально поднялась к висевшему на шее украшению.

- Твоя мама была убита... Я понятия об этом не имела... Я бы не стала надевать его сегодня... О, бедная девочка, мне так жаль!

Иэн разрывался между желанием отругать дочь, затронувшую столь неприятную тему, и желанием утешить её, потому что лицо девочки выражало страдание. Она явно заново переживала старый кошмар. Сам Иэн давно выбросил его из своей памяти.

- Джинна, - произнес он мягко, но твердо, - ты ставишь миссис Маринго в очень неловкое положение. Она не виновата в том, что владеет украшением, похожим на то, что принадлежало твоей покойной матери. Думаю, нам следует немедленно оставить эту тему и продолжить обед.

- Но колье не просто похоже на мамино! - возразила Джинна.

- Что именно ты имеешь в виду? - спросил Иэн, теряя терпение.

- По-моему, это оно и есть!

В этот момент официант принес второе блюдо. Быстро протрезвевшей компании обед показался бесконечным. Второе блюдо представляло из себя норвежских омаров с набором соусов.

- Не говори ерунду, - сказал Иэн Джинне. - Колье просто выглядит, как мамино.

- Нет, я так не думаю.

- Господи, когда умерла мама, тебе было только три года. Подумай сама, что может запомнить трехлетний ребенок?

Джинна положила немного майонеза на своего омара, хотя она и потеряла аппетит.

- Что это был восемнадцатикаратный кроваво-красный рубин.

- Ты этого не помнишь, - сказал Иэн, выбирая грибной соус. - Ты много позже слышала мои слова.

- Возможно. - Джинна обратилась к Саре Маринго. - Он действительно такой?

- Джинна! - Иэн не поверил своим ушам. - Ты в своем уме? Я хочу, чтобы ты немедленно извинилась перед миссис Маринго. Ты меня поняла?

- Не понимаю, за что я должна извиниться. Я лишь задала простой конкретный вопрос.

Сара выдавила сок из половинки лимона на холодного омара, покрытого слоем сыра.

- Не волнуйтесь, Иэн. Ваша дочь весьма наблюдательна. Это действительно кроваво-красный восемнадцатикаратный рубин. Мой муж подарил его мне на годовщину свадьбы.

Все посмотрели на Харри - единственного из сидевших за столом человека, который пренебрег соусами и ел самого омара.

- Верно, - сказал он. - Я подарил колье Саре на вторую годовщину нашей свадьбы.

- Надеюсь, вы не сочтете меня бестактной, - сказала Джинна, - если я спрошу, где вы его купили?

- Ты действительно проявляешь бестактность, - вмешался Иэн. - Это абсолютно не твое дело!

- Я купил его в Беверли Хиллс. - ответил Харри. - У "Ван Клифа и Арпелса".

- Сколько лет тому назад? - спросила Джинна.

- Четырнадцать.

- Видишь, папа? - На лице Джинны появилось торжествующее выражение. Вполне вероятно, что это мамино колье, похищенное пятнадцать лет тому назад, прошедшее через несколько рук и затем легально проданное мистеру Маринго. Такую возможность нельзя исключить.

- Респектабельные коммерсанты вроде Ван Клифа и Арпелса не торгуют ворованными драгоценностями, - заметил Иэн, с каждым мгновением все сильнее сердясь на дочь.

- А если фирма не знала, что колье ворованное? Уверяю тебя, это мамина вещь. Я убеждена в этом!

- Я считаю эту беседу проявлением дурного тона. - Иэн опустошил ещё один бокал шампанского, которое не пьянило его. - Не понимаю, чего ты хочешь добиться. Но давай ради развлечения предположим, что это и правда то самое колье. Ну и что? Что это доказывает, кроме того, что мистер Маринго купил его по неведению? Что ты хочешь сказать, Джинна? Сегодня рождественский вечер. Мы должны наслаждаться жизнью, а не копаться в мрачном прошлом.

- Тебе не кажется чересчур странным совпадением, что человек, возможно, купивший колье мамы, оказался сегодня за одним столом с нами? Вероятность того, что это могло произойти случайно, равна одной двадцатимиллионной. Или ещё меньше.

- Может быть, мистер Маринго вовсе не покупал колье. - В голос Иэна закрались саркастические ноты. - Может быть, он убил твою мать и украл её украшение. Какова, по-твоему, вероятность этого?

- Это начинает напоминать изощренный сюжет Агаты Кристи, - сказала Сара. - Слишком невероятно.

- О, вы тоже её читаете? - спросила Алексис. - Я - поклонница этой писательницы. Особенно люблю романы про мисс Марпл.

- Я отдаю предпочтение Пуаро, несмотря на его противную напыщенность.

- Так кто из нас поднимает мрачную тему, - обратилась Джинна к отцу, - говоря о мистере Маринго и убийстве?

Но к раздражению девушки её, похоже, никто не услышал. Сара и Алексис сосредоточенно обсуждали достоинства и недостатки Джейн Марпл и Эркюля Пуаро. Харри расправился с омаром и погрузился в изучение меню. Иэн тоже перестал есть, вид у него был отсутствующий, словно он обдумывал более важные дела.

Например, индекс "Файненшл Таймс", подумала возмущенная Джинна. Где их воображение, любопытство, любовь к приключениям? От этих качеств не осталось и следа. Девушка с мрачной решимостью набросилась на омара, чувствуя себя ещё более одинокой, чем обычно.

Алексис так нервничала, что с трудом сохраняла свою бесстрастную маску. Ей приходилось прилагать большие усилия, чтобы её голос не дрожал, когда она говорила с Сарой о проницательной старой мисс Марпл. При этом она постоянно думала о том, что Харри сошел с ума, если он позволил своей жене надеть сегодня это проклятое колье.

Что с ним произошло, черт возьми? Он в самом деле рехнулся? Неужели он не понимал, как сильно рискует? Или он не в состоянии остановить Сару, которая делает то, что ей заблагорассудится? Вероятно, все обстояло именно так, но теперь уже это не имело значения. Иэн непременно вспомнит (нельзя игнорировать его зловещую шутку), что Харри находился в Париже во время убийства Полетт.