Конец времен (ЛП) - И Сьюзен

Наши действия входят в размеренный ритм. Помощь раненым – способ занять руки, иллюзия организованности; что-то, что кажется верным в данной ситуации. Я отключаю мозг и двигаюсь на автомате от одного несчастного к другому.

Удивительно, но в работу включились все: одни поят людей, другие развлекают плачущих детишек, третьи тушат пожар, а четвертые с оружием наготове держат оборону.

Никто не сидит без дела.

Но гармония распадается на куски, стоит найти Оби.

Он в критическом состоянии: еле дышит, руки ледяные, в груди зияет дыра, рубашка пропитана кровью.

Я бросаюсь к нему и прижимаю ладони к ране.

- Мы здесь, Оби. Все будет в порядке. – Не будет. И по глазам его видно – он знает, что я лгу.

Он кашляет и борется за каждый вдох.

Оби лежал здесь все это время, наблюдал за драмой с моей сестрой, а затем терпеливо ждал, когда мы его найдем.

- Помоги им. – Он смотрит в мои глаза.

- Я стараюсь, Оби. Очень стараюсь. – Кровь продолжает идти, а давить на рану сильнее я уже не могу.

- Ты знаешь ангелов лучше, чем кто-либо другой. – Он с трудом выдыхает. – Их сильные стороны, слабости… Ты знаешь, как их убить.

- Поговорим позже. – Кровь просачивается между пальцев и бежит по моим ладоням. – А пока отдохни.

- Заручись поддержкой сестры и ее монстров. – Он закрывает глаза, а после медленно их открывает. – Она послушает тебя. – Вдох. – И люди пойдут за тобой. – Вдох. – Возглавь их.

Я трясу головой.

- Не могу. Я нужна семье…

- Мы тоже твоя семья. – Дыхание замедляется. Веки падают. – И нам ты тоже нужна. – А затем он выдыхает слова: - Ты. Нужна. Человечеству. – И слова эти тише шепота. – Не позволь им умереть. – Вдох. – Прошу тебя… - Вдох. – Прошу, не дай им умереть…

Он умокает, взгляд стекленеет.

- Оби?!

Я наклоняюсь, слушаю – может быть, дышит – но признаков жизни нет.

Я поднимаю дрожащие руки. Они по запястья залиты кровью.

Оби не был моим другом, но я все равно плачу.

Будто только что рухнул последний оплот нашей цивилизации.

Я смотрю по сторонам и только сейчас замечаю, что люди вокруг замерли и наблюдают за нами. И у всех на глазах слезы. Наверняка, нравился Оби не всем, но все его уважали.

Никому не приходило в голову, что среди этого хаоса, мог оказаться лидер Сопротивления. Он умирал, пока мы ходили туда-сюда. А теперь те, кто занимался ранеными, подавал жаждущим воду и приносил замерзающим пледы, позастывали на своих местах и потрясенно глядят на Оби. На Оби, который лежит на пропитанной кровью траве и смотрит в небо пустыми глазами.

Женщина бросает на землю стопку одеял, разворачивается и с горестным выражением лица, сутулясь и шаркая ногами, направляется к парковке. Она ошарашена, сломлена.

Парень осторожно опускает на ступеньки административного корпуса покалеченную девушку. А затем будто в трансе бредет прочь со двора.

Юноша моих лет забирает воду у привалившегося к стене человека, закручивает крышку и задумчиво смотрит на мужчину, сидящего рядом с первым. Тот тянется за бутылкой, но мальчик уже уходит.

Стоит паре людей бросить свои дела – остальные следуют их примеру и покидают кампус. Кто-то плачет, кто-то напуган, и каждый из них одинок…

На моих глазах рассыпается Сопротивление.

Когда мы впервые встретились, Оби сказал, что, атакуя ангелов, он не рассчитывал их победить. Он хотел завоевать сердца и умы людей. Дать им знать, что надежда по-прежнему есть.

А теперь Оби не стало и надежда ушла вместе с ним.

ГЛАВА 52

Мне придется рассказать этим людям о срочной эвакуации, а это усложняет ситуацию. Я хотела быстро шепнуть эту новость Оби, который бы принял необходимые меры, но… за меры теперь отвечаю я.

Пара беженцев помогает собрать остальных на школьном дворе. Мне впервые не важно, что я стою на открытом пространстве и веду себя очень шумно – охота начнется только с закатом. Несмотря на приличный отток сопротивленцев, двор забит под завязку. Мы успели перехватить и тех, кто как раз покидал лагерь.

Я могла бы просто поговорить с несколькими людьми, а те с другими и… Но это чревато массовым психозом: никто не поймет, что происходит – глухой телефон неважный осведомитель. Уж лучше потратить двадцать минут на последнее культурное собрание вменяемого человечества и лично рассказать о том, что нас ждет.

Я забираюсь на обеденный стол уличного кафетерия, и делаю это медленно, хотя знаю, что надо спешить. Но в словах «вы скоро умрете» скрыт мышечный паралитик – двигаюсь я с трудом. Половина присутствующих, если не больше, будет мертва к рассвету.

А обилие трупов, оставшихся на траве, еще больше нагнетает обстановку. Но смысла затягивать этот момент нет. И притворяться, что масса людей не будет убита к утру – тоже пустая затея.

Я прочищаю горло, прикидывая, как изложить подобную новость.

Но начать выступление не успеваю – от парковки к нам приближается группа людей. Это измазанные сажей Тру и Тра с дюжиной борцов за свободу. Они в ужасе смотрят на мертвые тела, разбросанные по земле.

- Какого черта? – морщит лоб Тру. – Что происходит? Где Оби? Нам надо его увидеть.

Тишина. Все, видимо, ждут, что слово возьму я.

- На лагерь напали в ваше отсутствие. – Как рассказать им всё? Я облизываю губы. – Оби… - В горле пересыхает.

- Что Оби? – кажется, Тра догадывается, что я сейчас скажу.

- Он не выжил…

- Что?! – переспрашивает Тру.

Бойцы оглядываются на людей, будто ждут всенародного подтверждения.

Тру медленно качает головой – стадия отрицания.

- Нет, - выдыхает один из борцов за свободу. Он делает шаг назад. – Нет…

- Только не Оби, - другой мужчина закрывает лицо чумазыми ладонями. – Только не он.

Все глубоко потрясены.

- Он собирался вытащить нас из этого дерьма, - злится тот, что вздыхал. – Этот мерзавец не мог умереть. – Говорит он едко, но лицо его морщится, как у хнычущего мальчишки. – Просто не мог.

Я в шоке от их реакции.

- Успокойтесь! – велю я им. – Вы никому не поможете, если…

- Всё! – перебивает меня боец. – Мы и так никому не можем помочь! Даже самим себе. Мы не способны вести за собой человечество. Без Оби всему конец….

Он озвучил то, что крутилось в моей голове. Но меня все равно злит, что он так легко сдается.

- У нас есть структура командования, - пожимает плечами Мартин. – Заместитель Оби встанет у руля.

- Оби оставил вместо себя Пенрин, - говорит женщина, помогавшая мне с ранеными. – На последнем дыхании так сказал! Я стояла рядом и слышала.

- Но заместитель Оби…

- Нет времени спорить, - восклицаю я. – Мы в опасности! На закате ангелы откроют охоту и убьют любого, кто подвернется им под руку.

Я готова к ужасу, крикам и панике, но никто не кажется удивленным. С этими людьми обошлись более чем жестоко, они ранены и сломлены; стоят тут в своем тряпье, голодные и худые, грязные и побитые, смотрят и ждут, что я скажу куда им идти, что делать и как быть.

Эта картина – полная противоположность блеску и мишуре ангельских сборищ, совершенным телам, силе. У нас тут увечья и шрамы, мы хромаем, боимся и плачем. Наши глаза – окна в миры отчаянья.

Меня накрывает волной безудержной ярости. Идеальные ангелочки, самые-самые во вселенной. И чего они к нам привязались? Почему не оставят людей в покое?! Слышат они лучше, видят они больше, и чего не коснись – умницы и мастера. Но это не значит, что мы – мусор.

- Охоту? – спрашивает Тру. Он смотрит на перепачканного сажей брата. – Так вот, что они делают!

- А что они делают? – настораживаюсь я.

- Отрезают нас огнем от материка. Сбежать можно только по воздуху или воде.

- Камеры засекли дым, - поясняет Тра. – Мы поехали проверить в чем дело и затушить огонь, но потратили кучу времени на то, чтобы скрыться от ангелов. Пожар вышел из-под контроля. Мы вернулись с докладом для Оби, а…