Плюсик в карму 2 (СИ) - Штефан Елена

— Вы сейчас на хутор, дорогая? К Павлу? Возьмите Свапа.

Павел?

Этот странный, ненормально спокойный мальчик тоже вызывал все больше любопытства. Еще вчера вечером он изумил всех, кроме Ольги, требованием отпустить его на хутор. Казалось бы, ну что ему делать на хуторе? На ногах еще держится не так чтобы уверенно. Зачем ему туда, в эту мясоразделочную вакханалию?

— Правильно, Павлуш, — поддержала парня любящая тетя. — На солнышко, на воздух, к людям. Там болеть некогда.

Надо признать, с неудовольствием отметил Эрик, это сработало. К обеду Пашка уже передвигался без палочки-подпорки, которую сам же выломал из ближайшего куста, стоило ему появиться на хуторе. А иначе — никак. По ровным камням крепости ходил — пошатывался. А по взгоркам и скользкой траве как? А вот так. С посохом. И только пешком, хотя преданная Тыря транспортировала бы его, куда дорогой друг укажет.

Чуть позже Эрик увидит в воспоминаниях Жеха, как Пашка каждый час вставал и выполнял какие-то упражнения. И ведь не просто так сидел — дело делал. То ножи точил, то гролятину трепал в помощь деду Ажуру, а то и вставал к корыту, в котором корм вымешивали до однородности, орудовал веслообразной мешалкой. Пусть пять минуточек, но с полной выкладкой. Тяжелая работа, кстати. Все тело задействовано. Кто хоть раз сухую смесь для бетона вымешивал, тот знает. Жех отмечал это с уважением: какую бы работу парень ни выбирал, все требовало немалых физических усилий. Гролятину трепать — нагрузка на кисти рук. Ножи точить — другие мышцы. И через каждый час какие-то немыслимые упражнения, которые у Жеха, впрочем, удивления не вызвали — обычная разминка. Зато пробудили немалый интерес Ована. Скрутки от стоп до шеи, растяжки, пресс. Медленно, без фанатизма, но каждый час по два-три подхода. Пашка целеустремленно возвращал ослабленному телу былую выносливость. Подходило время — разувался, вставал босиком на траву и… Тут же рядом образовывалась Тыря и терпеливо ждала своего звездного часа — держать Пашке ноги, когда тот качал пресс. А потом, вместо награды, Пашка учил с ней слова. Тёть Оля любит поболтать с нгурулами, но это не так просто — любое слово нужно образом подкрепить. Сегодня они учили слова «отнеси» и «принеси». Носить Тыря училась как бегом — это же весело, — так и через подпространство. Щене ведь вес не важен, если это не живой вес. Дайте ей только зубами ухватиться и чу-уть с места сдвинуться. Дёрг — и корзина подготовленной к продаже вырезки уже не у разделочного стола в центре хутора, а в трехстах метрах — у ледяного погреба.

— Зачем? — полюбопытствовал Ован, присаживаясь рядом с Пашкой на травку. — Словами командуешь зачем? Щену учишь.

Они познакомились еще утром. В молодости это легко — проникнуться внезапной симпатией друг к другу. Хотя не такой уж и внезапной. Оля нахваливала Пашке отзывчивого юного мага. А для Ована все еще проще — Павел уже снискал его уважение, заочно, так сказать. Чего еще надо?

— Интеллектуальная нагрузка, — пожал плечами Пашка. — Зверь такой мощи обязан быть умным.

— Она же самка!

— От дурного семени не будет умного племени. — Павел дал приятелю осознать сказанное. — И потом, разве самки беспомощны? Вот будет общая тренировка с нгурулами, моя Тыря твоего Туса на счет раз уделает. Не веришь? А ты попозже приходи, мы частичную трансформацию тренировать будем.

— Частичную? — завис Ован.

***

Пашка и сам толком сформулировать не мог, зачем нужна частичная трансформация. Трюки делать — это понятно. Пашке.

А Овану, который в глаза не видел нгурульего футбола? И словесные команды затем же. Пашка не очень себе представлял, как следить за действиями хотя бы пяти играющих нгурулов, просчитывать стратегию схватки и еще ментально руководить резвой щеной. Ну ладно щеной, это можно поднапрячься. А Свапом, если они в паре играют? А если не играют, а воюют в паре? Пашку пока к боевым тренировкам не привлекали. Спасибо лавэ. Классный он мужик, понимающий. Тырю воспитывать никогда не рано, а вот боевую единицу из нее делать преждевременно — мала еще. Да и ни к чему. Самочки, да еще с такой наследственностью, слишком ценный ресурс, чтобы из нее машину смерти лепить. В этом два новоиспеченных приятеля были согласны, правда, аллегорию про гвозди и микроскоп Ован не понял. А дальше Павел и солидный наездник Туса несколько… э-э-э… разошлись во мнениях.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Не повезло тебе с запечатлением, — посочувствовал абориген землянину. — Кто же самочек всерьез принимает? И тебя не будут.

Ну, на этот счет у Пахи было особое мнение. И что такого? Подумаешь — боевой формы нет, а есть меховая. Шипастой вполне достаточно. Нам бы только подрасти и молочные иглы сбросить. Да еще на полноценные тренировки бы посмотреть али на нгурулов в боевой форме. Пашка бы тогда сообразил, что от боевого зверя требуется. Да, щена — самочка, а сам Пашка даже азы магии еще не освоил, но это не значит, что они слабое звено. Окромя колдунства, есть иные способы быть полезными и отнюдь не беззащитными. Они с Тырей еще всех удивят, дайте время. Пашка так и эдак намекал, что нехило бы посмотреть на боевую форму Туса. Ован мялся, а потом признался, что нет у них с Тусом боевой формы. Из-за него, Ована. Не придумывается ему ничего толкового. Ошибется в выборе — и будет обожаемый партнер уродом жизнь доживать. А живут запечатленные нгурулы долго.

Пашка на ус намотал и положил себе на полочку — обязательно, вот прям всенепременно, просветить на этот счет тётю Олю. А то, ишь, расслабилась — омолаживаться не хочет, когда предлагают. Будет их Тырька жить долго и счастливо, потому как нгурул угасает тогда, когда его наездник теряет интерес к жизни. От старости или от горя — неважно. Такому наезднику шипастый партнер — обуза, и от этого их связь слабеет. Ресурс организма, подпитываемый магией наездника, скудеет, и зверь уходит в подпространство в последний раз. Просто не хватает сил вернуться, его же особо не ждут. Случается, что вместе со зверем в подпространстве гибнет наездник. А потому тётя Оля Пашке и Тыре нужна молодой и веселой.

— У Варгу такой зверь страшный, — продолжал Ован больную тему, не замечая задумчивости собеседника. — А ты и вправду Варгу побить можешь? Мне госпожа Ольга говорила.

— Раз зверь страшный — точно смогу, — огорошил странным заявлением иномирянин и прищурился. То ли насмешничает, то ли его солнышко слепит. — Вот смотри, — Пашка подобрался, видя, что приятель вот-вот разобидится на невинную подначку, — у господина лавэ зверь смертоносный, но красивый. Видел, да? На дракона капельку похож, — развспоминался Пашка и тут же спохватился пояснить: — Это у нас там, дома, мифические животные. Прекрасные и ужасные в своей мощи. И сам лавэ — боец неслабый. Что магически, что кулаками махать.

Ован покивал — уловил аналогию. Лавэ, недостижимый кумир, самый сильный в гарнизоне, и его зверь — альфа. А у Варгу нгурул на вид пострашнее Свапа будет, весь в бивнях и шипах, а не он вожак.

— Парни на Варгу ставки делают. Ты бы поостерегся, Павел. С него станется и магию применить, и нож достать.

— Да понял уже. — Пашка бездумно потер бок, где совсем недавно красовалась дырка. — Ножа поостерегусь, есть приемчики. А насчет магии… Посмотрим. Тут у меня на лавэ крепкая надежда.

Про серьгу-защитку Паха говорить не стал — осторожность взвыла. Ни к чему приятелю знать, что его артефакт атаку разом троих выдержал. Ну, почти. Внимание рассеивалось, но цель-то у вражин была вовсе сознания лишить.

— А расскажи, как ты Туса обрел, — попросил Пашка. — Если это не секрет, конечно.

— Да какой секрет…

Пашка слушал рассказ Ована и все больше сникал. Было от чего. С Тырей было так легко, так интересно. Казалось, что отзывчивость щены на его, Пашкины, придумки — норма. Ан нет. Повезло, что она детеныш.

Тус запечатлился с Ованом уже взрослым самцом. Почти случайно. Ован с родителями приехал на зимние празднества в столицу, и, естественно, они постарались попасть на соревнования нгурулов. Закрытое мероприятие для избранных. Семья у них из слабосилков, это да. Зато род их длится аж от переселенцев первой волны. И в каждом поколении есть менталисты. Вот и затесались в элиту. Родители с младшей сестренкой остались на трибунах, а любопытного парня, едва отметившего совершеннолетие, тянуло посмотреть на легендарных зверей вблизи. Предоставлялась желающим такая возможность — довольно большой, магически огороженный вольер находился недалеко от основной арены. Хочешь — любуйся издалека. Но некоторые ухитрялись подойти и поближе. Если бы Ован тогда знал об этой уловке устроителей, возможно, он поумерил свое любопытство, но…