Труба Иерихона - Юрий Никитин

Интересные? поинтересовался Дмитрий.

Она пожала плечами:

Не знаю. Он никогда меня не брал.

Зверь, посочувствовал Дмитрий.

Она расхохоталась:

Да мне никогда не хотелось рыться в земле, перебирать кости и черепки. Или даже готовить на костре. Я умею только в микроволновке!

В микроволновке, согласился Дмитрий, это здорово. И когда он последний раз ездил?

Она хитро улыбнулась:

Когда познакомились, два раза успел съездить. А теперь решил, что можно жить и без его черепков. Наверное, он прав. Я зарабатываю достаточно.

Дмитрий обвёл взглядом комнату. Движение его глаз было выразительным, женщина весело расхохоталась.

Я работаю в научно-исследовательском институте, сообщила она. Только что выстроили новый корпус! Теперь у нас четыре тысячи сотрудников. Это вместо полутора тысяч всего полгода назад!

Это круто, сказал Дмитрий, он в самом деле был потрясён. Такое обходится не в один доллар, верно?

Она отмахнулась:

Сам корпус обошелся всего в триста миллионов долларов. А вот оборудование потянуло уже на восемьсот. Ну а жалованье и всякие расходы обойдутся в сто тысяч долларов в месяц, это немного. Основные расходы, как вы понимаете, уходят на эксперименты, на покупку новейшей аппаратуры, на переманивание ведущих медицинских светил из всяких там хирургических и терапевтических центров. Представьте себе, мы сумели вытащить из Швейцарии самого Римальда, а из Германии к нам приехал знаменитый Штазер с двумя самыми талантливыми сотрудниками! Они раньше работали как раз над проблемой дешифровки ДНК. Всякие наследственные болезни лечили, так что у нас оказались, как вы понимаете, на месте. Всем троим поручена деликатнейшая из операций: разработка новейших методов нанесения татуаши на верхнюю губу...

А на нижнюю? спросил Дмитрий.

Ему стало весело, он чувствовал себя как в чудовищном сне, из которого в любой момент может выйти.

Она взглянула укоризненно:

Что вы! По нижней губе у нас другая лаборатория!.. Там совсем другая кожа... на нижней губе, не в лаборатории, иное строение капилляров... она как бы нижнечелюстная, почти автономна в сравнении конечно! от мозга. О, специалисты по нижней губе мечтают перейти в более элитарный коллектив исследователей возможностей верхней губы, как... Даже не знаю, но мечтают страстно!.. Вообще у нас большие возможности, но по верхней губе написано двенадцать монографий, семьсот восемьдесят научных работ и несколько тысяч статей! Из них около трети проблемы нанесения татуаши. И только две трети касаются способов нанесения помады и питательных кремов.

Она смотрела блестящими глазами, и Дмитрий, чувствуя, что сказать что-то надо, промямлил глубокомысленно:

Две трети... о, это немало!

Всего полгода назад их было больше, сказала она с жаром. Но темп внедрения татуаши идет так быстро, что её проблемы выходят в первый ряд самых важных задач человечества. Таких, как новый дизайн одежды, причёсок и даже, простите, формы унитазов!

Дмитрий согласился:

Да, на унитазах мы проводим столько времени, если посчитать за всю жизнь, что им надо уделять больше внимания, чем каким-нибудь театрам, куда заглядываем два-три раза за всю жизнь.

Она светло улыбнулась:

Я в театре ни разу не была. И что, я чем-то несчастнее тех, кто там бывает каждый месяц?.. У меня три телевизора, два компа с подключением к Интернету, откуда всё время в реальном времени идут самые новейшие шоу. Зачем мне театр? И Джордж перестал о нём вспоминать.

Дмитрий взглянул в её чистое свежее личико с тем уважением, с каким посмотрел бы на могучего и опасного тигра. В досье о Джордже было сказано, что в Москве он не пропускал ни одной театральной премьеры. А тогда был период, когда в театры билеты не покупали, а «доставали». Сейчас же, когда в любой театр, в любое время... гм...

Да, Джордж не просто изменился. Он очень-очень изменился. Знакомство по Сети с последующим совместным проживанием... пока это излишне экзотично даже для простого обывателя. Как и вообще знакомства по переписке, объявлениям и т.п. Этот способ пока не вошёл в широкий обиход. Но даже когда войдёт, то и тогда разведчики к нему будут прибегать в последнюю очередь.

Кстати, даже при неожиданной встрече со старой знакомой, которую узнал во время одной из операций, необходимо немедленно уведомить об этом свое руководство.

Если связи нет знакомую немедленно «стереть». Во избежание. Но вряд ли Джордж доложил даже о таком изменении своего семейного статуса...

За спиной хлопнула дверь. Дмитрий быстро обернулся. Джордж вошел в комнату уже одетый, но щетина по-прежнему торчала в обрюзглых щеках. Взгляд был затравленный, исподлобья.

Ну что? спросил Дмитрий.

Джордж покачал головой:

Я связывался с Центром.

И что?

Полный отлуп, ответил Джордж. Мне приказано оставаться в тени.

Дмитрию показалось, что он не верит собственным ушам. Такого просто не могло быть. Что у них там за игры? Ему было передано чётко и ясно, что этот человек поступает в его полное распоряжение. И все его наработки, его запас оружия.

Не понимаю, проговорил он. Ладно, я сам свяжусь, потребую дополнительных инструкций. Извини, Джордж, что побеспокоил.

Ничего, ответил Джордж с явным облегчением. У нас слишком большая контора. Накладки бывают чаще, чем бы хотелось. Ты где остановился?

В частном коттедже, ответил Дмитрий, только на другом конце города.

Адрес не помнишь? Так, на всякий случай. Вдруг чем смогу...

Улица шейха Алиля, ответил Дмитрий, не моргнув глазом, семнадцать... Там красные такие ворота, заметные...

На этот раз не врал, когда ехал от аэропорта, в самом деле заметил этот коттедж и даже запомнил номер. Джордж проводил его до выхода из дома. Дмитрий распрощался сердечно, но на обратном пути проверялся как никогда тщательно.

Глава 26

От входа послышался шум, веселые вопли. Гирей Мухутдинов, дежурный по части, поморщился: до смены всего десять минут, как раз можно успеть перемыть кости футболистам, продувшим такой важный матч с Перу, страной, которую и на карте не отыщешь!

В приёмную ввели пятерых гогочущих подростков. Все как на подбор крупные, налитые здоровой неистраченной силой. За ними шёл хмурый, как осень в Подмосковье, Бондаренко. Вечный сержант, вечно в разводе, вечно на подмене.

Набросились на парочку, доложил Бондаренко, избили, отняли сумочку... Парню выбили два зуба. Щас он на экспертизе, весь в кровоподтёках. Похоже, сломаны рёбра... Девушка в шоке, на ней порвали платье и трусики. Похоже, пытались изнасиловать прямо при парне...

Гирей сказал одобрительно:

Парень провожал до самого дома?.. Вот я своему балбесу говорю, что девушек надо провожать, а он хохочет: это в твоё допотопное время! А теперь равноправие. Встретились, поимелись, каждый бежит в свою сторону.

Подростки, нагло хохоча, рассаживались на стульях вдоль стены. Один ухитрился закинуть ноги на обшарпанный стол, который сдвинули в угол. Второй, по манерам сразу видно вожака, сказал весело:

Это ты теперь этому защитничку расскажи! Больше провожать не станет.

Гирей покачал головой:

Эх, Головань... Сколько я тебя знаю, ты всё такой же... Ещё в песочнице копались, ты уже чужие ведёрки отнимал. Ну скажи, за что ты их?

Подростки заржали. В голосе дежурного офицера чувствовались усталость и безнадега. Мигом вспомнил, падла ментовская, что они подростки, Уголовный кодекс ещё бессилен!

Головань под смех дружков сказал ещё наглее:

А мужчина должен уметь защищать своих женщин, верно? Вот мы его и потренировали малость.

Вы его покалечили, сказал Гирей.

Ага, ответил Головань довольно. Тебе не ндравится, чурка? Пошел на фиг из Москвы. Это наш город.

Подростки заржали.

Гирей улыбнулся:

Парень, которого вы побили, чистокровный русак. А насчет чурки... Моему прадеду Иван Грозный оставлял Москву в управление, когда отлучался... Целый район носит имя моего деда. Да и не один. Так что это я москвич, а вот ты... Тебя поучить бы, что такое быть москвичом, что такое быть русским, что такое вообще быть человеком.

Ну и хрен ты нам что сделаешь, заявил Головань. У меня старший брат в юридическом, так что я законы знаю!.. Я среди ребят самый старший, а мне только четырнадцать лет!

Гирей задумчиво оглядел здоровенного парнягу. Да, акселерация, о которой узнали лет сорок назад, всё ещё на марше. Когда ему, Гирею, исполнилось четырнадцать, он был вдвое мельче, о девках ещё и не думал, зато каждое лето исправно таскал кирпичи в бригаде каменщиков, подрабатывал, помогал родителям.

Какой это уже у тебя привод? поинтересовался Гирей. И, не дожидаясь ответа, сказал голосом школьного учителя: Ты прав, мужчина должен защищать свою женщину. Кстати, парень это и сделал... А кто не может защитить, для этого существуем мы. Милиция.

Головань заржал:

Ну, дед, ты даешь!.. Вы защищаете! Класс!

Гирей кивнул. Лицо его оставалось на удивление спокойным. Головань оборвал гогот, маленькие глазки впились в лицо дежурного. Обычно на лицах этих ментов крупными буквами написано, как им все это охренело, опять приходится заниматься безнадёжными делами: этих подростков выпустят на следующий день, а им ещё долго оправдываться, объяснять, что ничего особенного в обращении с детьми не превысили.