Круглосуточный книжный мистера Пенумбры - Робин Слоун

Кочедыга с недоумением смотрит на него. Разве не ради этой колдовской трубы они только что вынесли ужасы гиблых топей? А Первый чародей объявляет, что в ней нет никакого проку?

— Магия — не единственная сила в этом мире, — тихо сказал старый маг, вручая рог его царственному хозяину. — Гриффо сотворил столь совершенный инструмент, что на его зов и мертвые восстанут. Он сделал его своими руками, без заклинаний, без драконьих песен. Мне жаль, что я такого сделать не могу.

Когда это читает Моффат, я слышу в голосе Первого чародея злой умысел. Грядущее вполне очевидно:

— Такой вещи позавидовал бы сам Олдраг, Великий Змей.

Погодите-ка, что такое?

До сих пор каждая строчка, произносимая Моффатом, звучала приятным повтором. Его голос, будто иголка звукоснимателя, прыгает себе по глубокой дорожке в моем мозгу. Но эта строчка — я ее раньше не читал.

Она новая.

Мой палец дрожит над кнопкой паузы, но я не хочу портить запись, предназначенную для Нила. Спешу к себе в комнату и выдергиваю с полки второй том. Пролистываю к концу, и точно: никакого Олдрага Великого Змея там нет и в помине. Олдраг был первым из поющих драконов, и он силой своей драконьей песни произвел из расплавленной скалы первых гномов, но речь не об этом — речь о том, что в книге нет этой строчки.

А чего еще в ней нет? Какие еще расхождения? Чего ради Моффат стал импровизировать?

Аудиокниги записаны в 1987 году, сразу после издания третьего тома. А значит, и сразу после того, как Моффат спутался с Неразрывным Капталом. Мое паучье чутье трепещет: тут есть связь.

Но мне известны лишь три человека во всем мире, которые, возможно, что-то знают об этом поступке Моффата. Первый — темный повелитель Неразрывного Каптала, но у меня нет абсолютно никакого желания общаться с Корвиной или с кем-либо из его приспешников в компании Festina Lente, хоть над землей, хоть под ней. Кроме того, я все еще опасаюсь, что мой IP-адрес занесен в какой-то из их пиратских реестров.

Второй — мой бывший наниматель, и с Пенумброй мне как раз очень хочется пообщаться, но я не знаю, как это сделать. Лежа на полу и слушая шипение чистой пленки в плеере, я осознаю нечто весьма печальное: этот тощий синеглазый старик свернул мою жизнь в какой-то сумасшедший крендель, а я знаю о нем не больше того, что написано на витрине его магазина.

Есть и третья возможность. Эдгар Декл формально входит в команду Корвины, но есть несколько доводов в его пользу:

1. Он проверенный сообщник.

2. Он охраняет дверь в Читальню, значит, наверное, занимает в братстве довольно высокое положение и, соответственно, имеет доступ ко многим тайнам.

3. Он знал Моффата.

И самое важное:

4. Он есть в телефонном справочнике. Бруклин.

Кажется, будет уместно и вполне в духе Каптала написать ему письмо. А такого я не делал уже больше десяти лет. Последнее письмо, написанное мною чернилами на бумаге, было слюнявым посланием к моей далекой как бы подружке, отправленным ей в золотистую неделю после научного лагеря. Мне было тринадцать. Лесли Мердок так и не ответила.

Для нынешней новой эпистолы выбираю плотную, архивного качества бумагу. Покупаю шариковую ручку с тонким кончиком. Тщательно компоную послание: сначала объясняю все, что появилось на ярких гугловских экранах, затем спрашиваю Эдгара Декла, что ему известно об аудиоизданиях Кларка Моффата. По ходу дела комкаю шесть листов архивной бумаги из-за того, что постоянно делаю орфографические ошибки или леплю слова слитно. Почерк у меня до сих пор ужасный.

Наконец опускаю конверт в синий почтовый ящик и надеюсь на лучшее.

Через три дня получаю от Эдгара Декла электронное письмо. Он предлагает поговорить в видеочате.

Ну и отлично.

Едва миновал полдень воскресенья, нажимаю на иконку в виде зеленой кинокамеры. Связь устанавливается, и вот на экране Декл. Он уставился в свой компьютер, в этом ракурсе его округлый нос чуть сплющен. Декл сидит в узкой, хорошо освещенной комнате с желтыми стенами; думаю, где-то над ним расположена застекленная крыша. За его косматой макушкой я вижу медные кастрюли, висящие на крючках, и дверцу сверкающего черного холодильника, увешанную яркими магнитиками и поблекшими рисунками.

— Мне понравилось ваше письмо, — улыбается Декл, показывая архивный листок, аккуратно сложенный втрое. — Хорошо. Я рассчитывал. В любом случае.

— Я уже знаю, что произошло в Калифорнии, — говорит Декл. — Молва в Неразрывном Каптале разносится быстро. Вы подняли волну.

Я ожидал, что его все это злит, а он улыбается.

— Корвине тогда досталось. Люди сердились.

— Не волнуйтесь, он всеми силами пытался нас остановить.

— Да нет, нет. Они злились, что мы сами этого не попробовали. «Нельзя было допускать, чтобы все удовольствие выпало этим выскочкам из Гугла», — вот как говорили.

Тут я улыбаюсь. Может, власть Корвины не столь абсолютна, как кажется.

— Но вы еще этим занимаетесь? — спрашиваю я.

— Несмотря на то что мощные гугловские компьютеры ничего не нашли? — уточняет Декл. — Разумеется. Занимаемся вовсю. Вот у меня есть компьютер.

Он щелкает пальцем по крышке своего ноутбука, отчего изображение трясется.

— Это не волшебство. Компьютеры не умнее своих программистов, верно?

Да, но там были весьма способные программисты.

— Сказать по правде, — продолжает Декл, — кое-кого из людей мы действительно потеряли. Несколько молодых ребят, непереплетенных, еще только начинающих. Но это нормально. Это ничто по сравнению с…

Позади Декла возникает смутное движение, и за его плечом появляется детское личико, тянущееся посмотреть на экран. Маленькая девочка, и что поразительно — уменьшенная копия Декла. У нее солнечно-золотистые волосы, длинные и спутанные, и папашин нос. На вид ей лет шесть. — Кто это? — спрашивает она, указывая на экран. Выходит, Эдгар Декл подстраховался: бессмертие по книге и бессмертие по крови. Интересно, у других членов братства есть дети?

— Это мой друг Клэй, — объясняет Декл, обнимая девчушку за талию. — Он знает дядю Аякса. Он тоже живет в Сан-Франциско.

— Мне нравится Сан-Франциско, — говорит девочка. — Мне нравятся киты!

Декл наклоняется к дочке и спрашивает театральным шепотом:

— Как кит разговаривает, моя хорошая?

Девчушка высвобождается из его объятий, встает на цыпочки и, делая медленный пируэт, издает не то мычанье, не то мяуканье. Так она себе представляет кита. Я смеюсь и вижу, как она смотрит на экран и у нее горят глаза от зрительского внимания. Она снова затягивает китовую песню, крутясь волчком, и на сей раз убегает прочь, скользя по кухонному полу. Мяукающее мычанье стихает в соседней комнате.

Декл, улыбаясь, глядит ей вслед.

— Ну, к делу, — говорит он, вновь поворачиваясь ко мне. — Нет, я не могу вам помочь. Я видел Кларка Моффата в магазине, но, разгадав Загадку Основателя — примерно за три месяца, — он отправился прямиком в Читальный Зал. После этого я его не встречал, и уж точно ничего не знаю о его аудиокниге. Признаться, аудиокниги я вообще терпеть не могу.

Но аудиокнига похожа на пушистую вязаную шапочку, натянутую на твои…

— Но вы же знаете, кого нужно спрашивать, верно?

Конечно, знаю.

— Пенумбру.

Декл кивает.

— У него хранился ключ от codex vitae Моффата — вы это знали? Они дружили, по крайней мере там, в Сан-Франциско.

— Но я никак не могу его найти, — уныло возражаю я. — Исчез, как призрак.

Тут я соображаю, что разговариваю с любимым новичком Пенумбры.

— Погодите-ка — вы знаете, где он живет?

— Знаю, — отвечает Декл, глядя прямо в камеру. — Но не скажу.

У меня, должно быть, такая расстроенная физиономия, что Декл тут же выставляет открытые ладони и продолжает:

— Нет, я предлагаю сделку. Я нарушил все правила из книги — а книга очень старинная — и отдал ключ от Читального Зала, когда вам понадобилось, так? А теперь я хочу, чтобы и вы для меня кое-что сделали. Взамен я с удовольствием сообщу, где вы можете найти нашего друга, мистера Аякса Пенумбру.

Я никак не ожидал от улыбающегося дружелюбного Эдгара Декла такой расчетливости.

— Помните Gerritszoon, который я вам показывал в печатне?

— Да, конечно.

В подземной типографии.

— Не много осталось.

— Именно. Кажется, я вам говорил: оригинал у нас украли. Это было сто лет назад, сразу после того, как мы приплыли в Америку. Неразрывный Каптал пришел в ярость. Наняли команду сыщиков, заплатили полиции, вора нашли.

— Кто это был?

— Один из нас — из числа переплетенных. По фамилии Гленко, у него сожгли книгу.

— За что?

— Попался на том, что занимался сексом в библиотеке, — буднично сообщает Декл.