Привидение в кроссовках - Дарья Донцова

Естественно, удача пришла на восемнадцатом номере. Семнадцать раз я спрашивала:

– Позовите, пожалуйста, Льва Яшина.

И каждый раз слышала в ответ:

– Вы ошиблись номером.

И только ко­гда добралась до самого конца списка, из трубки донеслось:

– Лев Андриянович уехал обедать.

– Ко­гда он вернется?

– Около четырех.

– Скажите, господин Яшин точ­но вернется на работу?

– Конечно, – сообщила безукоризненно вежливая секретарша, – Лев Андриянович все­гда в девятнадцать ноль-ноль лично запирает салон.

Похвальная привычка! А главное, очень удобная для меня. Потому что прямо сейчас я помчусь в торговую точку с поэтическим названием «Афина».

Плюхнувшись в «Пежо», я вспомнила, что не предупредила о своем отсутствии Аллочку, и решила сбегать к заместительнице, но потом посмотрела на дождь, барабанящий по мостовой, и переду­мала. Лад­но, никто и не заметит, что директрисы нет.

Место для салона хозяева выбрали просто прекрасное. В старом московском районе, возле метро «Кропоткинская», в тихом кривом переулочке. Впрочем, маленький отрезок земли, на котором стояло всего два дома, затруднительно было назвать да­же переулком.

Я потянула тяжеленную дверь из черного дуба и под звяканье колокольчика вошла внутрь. Рот раскрылся сам собой. До сих пор подобный антураж я видела только в кино, в английских фильмах по романам Чарлза Диккенса.

Тяжелая разномастная старинная мебель густо стояла в зале. Два буфета, круглый обеденный стол, квадратный письменный, штук восемь стульев, козетка, рекамье, парочка пуфиков, три, нет, четыре комодика-буль, два вольтеровских кресла… Абсолютно нелепо выглядели тут три вешалки с галошницами и зонтичницами, и уж совершенно не смотрелся клавесин с двумя бронзовыми канделябрами. Под стать обстановке оказались и драпировки, тяжелые, бархатные, подвешенные на огромные кольца, которые были нанизаны на толстую трубу-карниз, вделанную в стену над просторным окном. Карниз показался мне знакомым. Где-то я уже видела такой. Ну конечно! В книжном магазине, в моем кабинете, там занавески тоже ездили на здоровенных кольцах по старинному карнизу, оставшемуся, скорей всего, от первого владельца.

– Мы рады приветствовать вас в «Афине», – раздался за спиной приятный голосок.

Я обернулась. Из глубины комнаты неслышным шагом вышла тоненькая блондинка, одетая в элегантный черный костюм.

– У нас несколько залов, – говорила служащая, сияя самой приветливой улыбкой, – тот, в котором сейчас находимся, посвящен мебели, в следующем представлены посуда и предметы быта и, наконец, картины. Что вы желаете приобрести?

– Мне необходимо побеседовать с господином Яшиным.

Блондинка, не переставая улыбаться, сообщила:

– Пожалуйста, он у себя.

– Как к нему пройти?

– Придется обойти здание с другой стороны, со двора.

Я послушно побрела на улицу, обежала дом, увидела подъезд, на этот раз с обычной железной дверью и красивой табличкой «Дирекция».

Внутри все выгляде­ло совсем иначе, чем в салоне. Кругом кожа, хромированные лампы, подвесные потолки, стеклянные столы на гнутых ножках и километры ковролина. Только девушка, сидевшая за серым офисным столом у самого входа, выглядела точь-в-точь, как блондиночка из салона. Такой же черный костюм, интеллигентный макияж и приветливая улыбка, обнажающая ровные белые зубы.

Девица окинула меня быстрым взглядом, мигом подсчитала, сколько стоит костюмчик от «Лагерфельда», золотые серьги от «Тиффани», увидела на моем запястье часы, купленные у «Картье», и стала приторно любезной:

– Вход в салон с улицы. Хотите, вас проводят?

– Мне нужен господин Яшин.

– Секундочку, присядьте, пожалуйста.

Я опустилась на кожаный диван цвета топленого молока. Секретарша ткнула безукоризненно наманикюренным пальчиком в кнопку:

– Лев Андриянович, к вам дама!

– Хорошенькая? – хрюкнули из дина­мика.

Очевидно, господин Яшин не сообразил, что его голос разнесется по всей приемной. Но секретарша мигом превратила просчет хозяина в милую шутку.

Она очаровательно улыбнулась, подмигнула мне и весело ответила:

– По-моему, просто красавица!

– То­гда зови.

– Можно вашу визитную карточку? – спросила девушка.

– У меня их нет.

– То­гда придется назвать ваше имя, отчество и фамилию.

– Васильева Дарья Ивановна.

– Как? – неожиданно нервно вскрикнула блондинка. – Как?!

– Васильева Дарья Ивановна, – удивленно повторила я. – Что вас смутило?

– О, нет, простите, так, ерунда. Де­ло в том, что мою сестру зовут Дарья Ивановна Васильева.

Пробормотав эту фразу, блондинка написала мое имя на бумаге и исчезла за дверью кабинета. Я посмотрела ей вслед с легким недоумением. Очень странно. Только что она с легкостью превратила глупость своего начальника в милую шутку и че­рез секунду совершенно непрофессионально ахает, услыхав имя посетительницы. Что-то тут не так.

– Лев Андриянович ждет вас, – сказала блондинка.

Я вошла в кабинет, толстый мужик поднял голову, я невольно шагнула вперед, наткнулась на стул и чуть не упала. Передо мной сидел тот са­мый омерзительный жирный парень Лева, который живет в одном доме с Леоной Романцевой. Той самой, которая дала за определенную плату Наде Колпаковой попользоваться сво­ими «Жигулями».

В голове у меня вихрем пронеслись воспоминания. Вот я, додумавшись до того, что убитая в магазине женщина приехала на автомобиле, влезла в «Жигули», читаю страховой полис, еду домой к Леоне. Она на большом сроке беременности и сообщает, что сдает свою тачку за деньги разным людям. Потом Леона зовет своего соседа Льва Яшина и кричит на него:

– Что за безалаберную особу ты мне посоветовал? Она бросила мою машину на улице!

– Надя Колпакова, – бормочет Яшин, – вполне нормальная тетка.

И вот то­гда-то я и узнала имя убитой…

– Добрый день, – сказал Яшин, – слушаю вас внимательно.

Решив действовать нагло, я ухмыльнулась, плюхнулась на стул и заявила:

– Милиция. Майор Васильева, Дарья Ивановна.

Лев Андриянович поднял руки вверх.

– Не стреляйте без предупреждения, расскажу правду, одну правду, и только правду. Кстати, мы раньше не встречались? Ваше лицо мне откуда-то знакомо.

– На втором канале ТВ работает женщина, ведет новости, – быстро сообщила я, – похожа на меня, словно сестра.

– Я редко смотрю телевизор, – ухмыльнулся Лева, – горю на работе. В чем причина вашего визита к нам? Честно говоря, не предполагал, что в органах служат та­кие очаровательные и элегантные дамы. Вы замужем?

Я хмыкнула. Помнится, при нашем первом знакомстве Лева произвел на меня впечатление полного идиота, значит, и беседовать с ним нужно как с кретином!

– Меня интересуют кое-какие вопросы, связанные со смертью вашей сотрудницы Надежды Колпаковой.

Лева вытаращил глаза.

– Что?

Ну вот, начинается.

– Хотелось задать вам кое-какие вопросы касательно убийства Надежды Колпаковой.

– Кого?

О боже! Храни нас от дураков, а от врагов мы и сами избавимся.

– Вам знакома Надежда Колпакова?

– Ну…

Да уж, с таким говорить, словно лес рубить.

– Надежда! Колпакова! Работала в салоне «Афина»! Оценщицей!

– Почему работала?

Ну и вопрос!

– Из-за зарплаты, наверное, – пожала я плечами.

– Нет, – жиртрест еле-еле ворочал мозгами, – почему вы произнесли глагол в прошедшем времени: работала?

– Потому что она умерла! Скончалась! Вернее, ее убили!

– Господи, – пискнул жирдяй, – воды! Скорей!

Недоумевая, отче­го он побледнел, я оглядела кабинет, увидела на подоконнике «Перье», подошла к окну, схватила зеленую бутылку, но открыть не успела, потому что в кабинет ворвалась молодая женщина в ярко-синем брючном костюме.

– Лева, – начала она, – как ты считаешь… Что с тобой? С сердцем плохо?

Толстяк кивнул.

– Где нитроглицерин? – вскрикнула вошедшая.

Лева указал глазами на стоящий в углу портфель. Девушка быстро подскочила к кейсу, ловко вытащила из его глубин пластмассовый футлярчик, вытряхнула на ладонь белую крупинку, потом подлетела к Леве, засунула в него лекарство и бодрым голосом заявила:

– Не стоит волноваться, погода меняется, давление скачет, вот тебе и поплохело.

– Нет, – бормотал Лева, – никакой циклон тут ни при чем! Вот она только что сказала… Она…

– Что, – вскрикнула девица, – что тебя так напугало?

– Она… она сообщила, будто ты убита!

– Я! – взвизгнула девица.

– Ты, – шептал Лева, белый до синевы, – она милиционер, майор, сказала: Надя Колпакова умерла, вернее, ее убили.

Бутылочка «Перье» выскользнула у меня из рук.

– Вы Надежда Колпакова?

– Она самая.

– Оценщица салона «Афина»?

– Именно.

– Любовница Левы Яшина?

– Я его гражданская жена, – оскорбилась девушка.

Но мне было не до ее амбиций.