Личный дневник (пьяной) влюблённой провидицы - Алёна Май

проверку.

— Немного некорректно раскрывать детали моей работы, но скажу так: были причины задержаться. Не думай, что это из-за тебя.

— Да больно надо. Апчхи, — я чихнула так сильно, что лодка пошатнулась и я вцепилась в борты от испуга. На мне был совсем легкий свитшот, а куртку я впопыхах забыла в таверне, так сильно хотела оттуда уйти.

Тобиас молча снял ветровку и кинул в меня, молния хлестнула на щеке.

— Надень, если замерзла.

— Не нужны мне твои подачки, еще и в таком виде, — швырнула ветровку в него назад, но он элегантным движением руки заставил её зависнуть в воздухе. — Верни меня назад.

Зелень глаз недобро сверкнула.

— Пожалуйста.

Тобиас многозначительно кивнул головой, желваки ходили ходуном. Он что? Злится? Очень интересно на что! Я ведь ничего не сделала.

Ветровка со звоном упала, Тобиас еще раз взмахнул рукой и лодку стремительно понесло в сторону берега. Я думала, что как минимум вылечу из нее на такой скорости, и начало откровенно укачивать. Но это ощущение скорости отлично прочищало мозги, адреналин зашкаливал, сердце уходило в пятки от страха и чувства будто могу умереть.

Зажмурилась, ожидая удара о берег. Тобиас Бергман явно меня ненавидит и решил, наконец, убить. Темный властелин закончит своё дело и уйдет в закат. Но удара не было. Лодка замедлилась и плавно остановилась у самого берега. Тобиас спрыгнул первый, а затем протянул мне руку. Снова эта рука, которая не предвещала ничего хорошего.

— Так и будешь тут сидеть?

— Иду я, иду.

Вложила свою замерзшую ладонь в горячую Тобиаса, и он помог мне выбраться из лодки. Какой-то он подозрительно тихий.

— Разувайся.

— Зачем?

— Тебе всегда надо задавать много вопросов?

— Они помогают понять, что может произойти, а что нет.

— Со мной они тебе не помогут. Разувайся и поймешь.

Послушно стянула сначала одну кроссовку, затем вторую. Ступни коснулись песка, который был очень теплый и мягкий, что я в миг ощутила, как начинаю согреваться.

— А почему он такой теплый? — я радовалась как ребенок, который впервые узнал что-то новое.

— В местах силы всё иначе.

— Так тепло и мягко, будто это и не песок вовсе.

Тобиас улыбнулся той самой версией улыбки, которую я считала “очаровательной” и от нее стало еще теплее.

— Ты тоже разувайся!

— Ну нет, потом туфли все будут в песке. Не люблю это ощущение.

— Нет, давай сюда свои ноги.

Меня переполняло какое-то неимоверное веселье, хотелось дурачиться. Наклонилась, чтобы самостоятельно разуть этого чудика, но он начал от меня просто убегать и смеяться.

— Не поймаешь, я выше тебя и быстрее.

— Ты просто не знаешь, что я теперь умею.

Махнула рукой, не ожидала, что сделаю это с такой легкость. Видимо и правда дело в том, что мана здесь везде и дает дополнительные силы, но Тобиас был повержен мгновенно, упав лицом в песок, а я уже бежала со всех ног, охотясь на его ноги.

“Октавия, чем ты занимаешься, да простит тебя Великий Магистр…”— если бы у подсознание было лицо, то оно бы закатило глаза.

“К черту магистра. Мне так весело!”

Тобиас пытался подняться, но я взгромоздилась верхом, прижимая сильнее к песку, чтобы ограничить движения и стянула эти треклятые лакированные пижонские туфли. Радовалась победе, как будто получилось сдать тяжелый экзамен, а потом поняла, что сижу прямо на его довольно упругих ягодицах.

— Ну, всё, Октавия, — мое имя прозвучало как-то иначе, а затем он скинул меня, перевернувшись на бок. Я упала на горячий песок, а Тобиас Бергман уже держал мои руки в замке над головой, а одна его нога стояла коленом между моими. — Поиграли и хватит.

И снова эта хитрая улыбка, а мне очень горячо. То ли от песка, то ли от всей этой ситуации. Его лицо было так близко, кудряшки касались моей щеки, дыхания смешивались, а губы… Какой вкус поцелуя Тобиаса Бергмана?

Хоть мои руки и были захвачены, но расстояние между нами сократить не вызвало никакой проблемы. И снова я на те же грабли, снова первая целую мужчину, но было просто невозможно устоять. Тобиас Бергман на вкус был как кислород, без которого невозможно дышать.

Глава 18

Лавандовое поле, и я бегу по нему сломя голову. Пока есть время просто побегать и по-детски побаловаться. Распрямляю руки в сторону, провожу по рядам цветов, которые приятно щекочут. На мне соломенная шляпка ручной работы, солнце в этом году такое, что пришлось купить хоть какой-то головной убор. Времени думать не было и я схватила первую попавшуюся под руку. Но выглядело вполне симпатично.

А лаванда все не кончалась, даже нос начало щипать, но красоты природы испортить маленький насморк не мог. Не сегодня. Не в такой важный день. Подбегаю ближе к установленной в центре поля площадке вдоль рядов скамеек, украшенных белоснежными пионами. А впереди арка, не менее богато украшенная и этот день должен стать одним из тех, о которых вспоминают до самой старости. Во всяком случае, каждый на это надеется. Люди приносят клятвы, клянутся в любви и в горе и в радости. Момент величайшего единения душ.

Все смотрят на меня, как я бегу, задыхаясь, чуть ли не падая. Взбираюсь по трем небольшим ступенькам, стуча каблуками туфель, которые норовили стереть ноги в кровь. Волнуюсь так, что крыша скоро отъедет и упаду в обморок. Занимаю своё почетное место, музыка начинает играть сначала тихо, затем чуть громче, знаменуя начало торжества. Рядом со мной стоит мужественный и взрослый парень в черном смокинге, трясется как осиновый лист, а по лбу течет пот.

— Ты опоздала… — процедил сквозь зубы жених. Поправила ему галстук бабочку, делая вид, что совсем не запыхалась. — Как ты могла? Это же такой важный день.

— Не злись, задержали на работе.

— У тебя всегда работа. Хоть в день свадьбы могла отдохнуть?

— Ничего не могу с собой поделать, — хихикнула, подмигивая.

— Вита, я готов упасть в обморок от волнения. И эта бабочка меня душит.

Сжала крепко ладонь жениха, подбадривая и делясь своим спокойствием.

— Это всего лишь день. Такой же как и другие, только немного счастливее.

— От этого счастья у меня колени трясутся и голова кружится.

— Так и должно быть.

— Зачем ты надела эту ужасную шляпу?

Пожала плечами, продолжая улыбаться. Расцепляю наши ладони и медленно пячусь назад, посылая лучи любви в атмосферу и принимая их назад в десятикратном объеме. Боюсь, не смогу сдержаться и разрыдаюсь, косметика размажется по лицу и на всех фотографиях я буду выглядеть просто ужасно, зато