Это мучительное пламя - Ксения Мартьянова

этот момент – заставить её извиваться под его прикосновениями, стонать и умолять не останавливаться, но Зверь внутри принял пальму первенства окончательно. Грубо раздвинув дрожащие ноги, одним мощным рывком Дарен вошел в неё, вынуждая инстинктивно вцепиться в его плечи.

Один толчок. Второй. Третий. Эбби отчаянно пыталась контролировать силу, но стоило ему ускорить темп, ворвавшись в её разгоряченное лоно частыми сокрушительными импульсами, и она как одичавшая, отчаянно вцепилась в его кожу. Внезапное жжение заставило Дарена зарычать. Не помня себя от желания, он вколотился в неё сильнее, и для того, чтобы заглушить её безудержный всхлип, накрыл влажный рот своим. Он целовал её исступленно, безудержно, дразня языком и совершая толчки всё интенсивнее и мощнее. Эбби обнимала ногами его бедра и прижимала к себе со всей неистовостью, вынуждая наполнять её больше, проникать глубже.

Ногти невыносимо царапали спину, но Дарен понимал – она нуждалась в этом. Он позволял раздирать свою кожу, зная, что его яростные, совершенно варварские движения так же причиняют ей боль. Но, смешиваясь с удовольствием, эта бешеная страсть возносила их на самый пик, заставляя безвозвратно терять себя, но навсегда обретать друг друга.

Он нуждался в этой женщине. Каждую секунду, каждое мгновение своей жизни. Потому что лишь рядом с ней его Зверь успокаивался – он начинал чувствовать, учился видеть мир иначе. Только когда она была рядом, боль покидала его душу. Её руки лечили. Глаза заставляли верить в добро. Она была его Ангелом. Даром, который он бережно сожмет в ладонях, чтобы больше никогда не потерять.

Эбби проснулась, ощутив, как похолодели кончики пальцев – тоненькое одеяльце прикрывало ноги не полностью, а кондиционер всё это время работал почти на максимуме. Его крепкие руки до сих пор обнимали её талию, прижимая спиной к массивной, слегка влажной груди. От Него исходил запах бешеного, дикого секса – мужской запах без лишних примесей и концентраций. А ещё она чувствовала совершенно невероятные ароматы Верности, Надежности, Любви и Безграничного Счастья – так мог пахнуть лишь очень родной, очень близкий сердцу человек. И именно так пах этот мужчина.

Дарен глубоко вдохнул и неосознанно перевернулся на спину, нехотя – даже во сне – но всё же слегка ослабляя хватку. Воспользовавшись этим, Эбби осторожно выскользнула из-под прохладной ткани и опустила ноги на мягкий ковер. Взгляд переместился на безнадежно испорченное платье, валяющееся в углу комнаты. Её другая одежда была в номере, располагающемся – к слову сказать – на три этажа ниже, и для того, чтобы добраться до него, ей пришлось бы пройти через коридор, проехаться в лифте, а затем снова пройти через коридор. Голой. Даже при самом удачном раскладе, при котором по пути она ни с кем не столкнется, это всё же был не лучший вариант.

Улыбнувшись, она подхватила с пола белоснежную рубашку, слава Богу целые черные трусики и, приподнявшись на цыпочки, стала прокрадываться в ванную. Приняв душ и расчесав свои до безумия спутанные волосы, Эбби надела супер сексуальный наряд и так же тихо направилась обратно. Дарен ещё спал, лежа в той же самой позе, что и пять минут назад. Осторожно прогнув матрац, она прилегла на бок и, подперев голову рукой, залюбовалась своим полуобнаженным мужчиной.

Своим.

Всего одно слово. Но такое важное и значимое, что заставило её пульс застучать быстрее.

Она ничуть не жалела о произошедшем. На самом деле, не жалела. Наоборот – ощущала внутри необъяснимую легкость и силу, словно за спиной внезапно выросли крылья.

Пальцы легко коснулись сильной груди, а затем скользнули ниже, обводя линию мышц, рисуя на теле незатейливые узоры. Эбби чувствовала, как внутри вновь начинает разливаться приятное тепло. Добравшись до низа живота, она немного помедлила и, а затем с выражением нашкодившего ребенка на лице, стала не спеша пробираться под тоненькую ткань.

Дарен неожиданно перехватил её руку и, резко уложив на спину, навис сверху.

Смотря в затуманенные от страсти глаза, Эбби ощущала, как начинает понемногу утрачивать себя. Снова.

– Ты надела мою рубашку, – хрипло произнес он, и её тело вновь обдало жаром.

– Ты порвал моё платье, – ответила она, пытаясь не выдать дрожи голосе.

Его губы растянулись в привычно-нагловатой ухмылке.

– Я купил – я порвал. Всё честно.

Она хотела запротестовать – скорее даже инстинктивно, нежели осознанно, – но его рот непредвиденно накрыл её, и всё, что ей осталось: лишь безмолвно выдохнуть. Теперь его язык ласкал её медленно, нежно, будто бы пытался насладиться каждым мгновением, испробовать на вкус каждый участочек. Эбби забывалась, терялась, сходила с ума – в эти минуты её наполняло так много совершенно безумных и разнообразных чувств, что казалось, счастье всего мира принадлежит только ей одной.

– Голодна? – Шепотом спросил Дарен, к её разочарованию прерывая поцелуй.

– Очень, – выдохнула она, инстинктивно прижимаясь к нему сильнее.

Она закрыла глаза и приготовилась получить самое наивысшее блаженство в своей жизни, но внезапно ощутила легкий холодок, а затем почувствовала, как кровать прогнулась под весом.

Ей померещилось или…

– Что ты делаешь?

– Надеваю брюки, – улыбнулся Дарен, застегивая молнию. Чертову молнию! – Давай, – сказал он, стягивая её с постели, – ты должна поесть.

Поесть? Так вот, что он имел в виду, когда спросил… О, Боги! Сказать, что в этот самый момент Эбби испытала полнейшее разочарование – ничего не сказать. Она была обижена, расстроена и зла. Уже во второй раз.

Она, конечно, никогда не замечала за собой излишнюю ненасытность и развращенность, но сейчас эти два чувства взяли контроль не только над её телом, но и над разумом.

– Я не голодна, – вздохнула Эбби, когда Дарен повел её к столу.

– Серьезно? – Усмехнулся он. – Минуту назад ты говорила по-иному.

– Потому что думала, что ты спрашиваешь меня о другом голоде, – последнее слово она выделила по-особому, чем спровоцировала его на ещё одну улыбку. Кстати, невероятно сексуальную.

Он обнял её, за талию притянув к себе: мягко, легко, но в то же время властно, собственнически. Эбби обожала, когда этот мужчина держал её вот так – позволяя ощутить себя маленькой слабой девочкой, находящейся под самой сильной на свете защитой. Его защитой.

– Сначала ты поешь, а затем немного отдохнешь, – проговорил он, и ей показалось, она уловила в его голосе насмешку, – иначе твоя ненасытность погубит нас обоих.

Издевается? Он серьезно делает это? Нет, конечно, она не отрицала, что эта ночь была очень бурной и… интенсивной, но не сомневалась, что сил и желания у них обоих было намного больше. Вот, почему его слова рассердили её. Очень рассердили.

– Отлично, – ответила Эбби, бросая