Легенда (СИ) - Антонин Гайя

   Меж тем на сцене шли торги за Цезаря и Брута в одном флаконе. Мускулистые длинноногие красавцы стояли спина к спине, опираясь друг о друга.

   - Восемь! - кричала дамочка в вызывающем платье цвета фуксии.

   - Девять! - вопили хором два молодых человека.

   - Десять! - сразу же перебивала молодая - лет 18-ати - девушка с длинными черными волосами.

   Я подивилась такому ажиотажу, после чего хулигански крикнула:

   - Одиннадцать! - и спряталась за спинку дивана.

   - Одиннадцать! - провозгласил Фэнел. - Кто больше?

   - Двенадцать!

   Вернулся Мана.

   - Я все видел, - сказал он.

   - По-моему, Фэнел хотел испепелить меня взглядом, - заметила я, хотя Фэнел, скорее всего, был рад разбавить аукцион, чтоб клиенты не передрались. А они были близки к этому.

   - Когда-то и я стоял на этой сцене, - поделился Мана, закуривая.

   Я уставилась на него. Во-первых, не видела еще, чтоб он курил, во-вторых - стоял на этой сцене?..

   - Да. Продавался в аукционе, - ответил он на мой вопросительный взгляд.

   - Ого. Сочувствую.

   - Почему? Мне это было по кайфу, - он улыбался.

   - И сколько же за тебя дали? - задала я коварный вопрос.

   - Много. Больше, чем дадут за них, - и он презрительно кивнул в сторону Брута и Цезаря.

   - Двадцать! Кто больше?! - голос Фэнела оповестил нас о результатах.

   - Не верю.

   - Зря.

   Я молча отпила коктейль с кровью Маны. Мне хотелось поговорить с ним - где-то глубоко в душе, но разум отговаривал меня. Все может закончиться плачевно, напоминала я себе.

   - Элина! - позвал он проходившую мимо вампиршу.

   Темноволосая цыганочка - явно из стаи Фэнела - в крошечном красном платье приблизилась к нам.

   - Эля, скажи, пожалуйста, - Мана обратился к ней с улыбкой, - какую сумму за меня на аукционе выложили?

   - Э... - она призадумалась. - Это было в 1999 году. Пара - старый мужик с пузом и его молодая жена - он банкиром был или что-то такое, а она, - девушка усмехнулась презрительно, - просто шлюшкой с подиума. Они отдали за тебя 50 кусков.

   - Долларов? - спросила я.

   Тогда это были большие деньги.

   - Ну так с гривнами дела не имеем, - Элина подмигнула Мане и удалилась.

   - Видишь? - победно спросил он.

   Я смотрела на него так насмешливо, как только могла.

   - Мана. И... что же, тебе пришлось их обоих ублажать?

   Он рассмеялся:

   - Нет, только ее. А муж сидел и наблюдал. По-моему, он даже плакал от счастья лицезреть это.

   Я улыбнулась.

   - И я бы... не отказалась, - пробормотала я в стакан.

   Мана ястребиным взглядом вцепился в меня. Я смутилась, отвела глаза. Нет, нет. Не стоит такими словами бросаться. Не нужно с ним ничего такого делать... Это ненормально. Я же собралась его убить.

   - Гайя.

   Этот его голос...

   - Посмотри на меня.

   Я повиновалась.

   - У тебя серые глаза, - сказал он просто. - И ты почему-то очень странная девочка.

   Он затушил сигарету в своем стакане. Поболтал, выпил. Смело. Я молчала. Странная, конечно. Только мне с моим везением могло так подфартить - по глупости связаться с вампами. Я досадливо потерла ранку на плече - она чесалась, заживая.

   Тем временем на сцене Фэнел продал Цезаря и Брута девушке с длинными волосами. Жаль, а я болела за пару голубков. Ох, а этой крошке достанется от папы, когда с его счета снимут 30 тысяч долларов. Она, визжа от восторга, выскочила на сцену и запрыгнула на Цезаря, обхватив его ногами. Зал зашумел. Я улыбнулась. Идеальный роман - вампир и смертная...

   Меня отвлекло то, что Мана придвинулся ближе. На наш стол официантка поставила бутылку шампанского и бокалы. Время шло к полуночи.

   - Болит? - спросил он, указывая на раны.

   - Чешется, - сказала я осторожно.

   - Давай я...

   Я отшатнулась от него. Мана хотел что-то сказать, но передумал. Закрыл рот с блестящими в неоновом свете зубами. Потом качнул головой:

   - Не буду кусать.

   Ну и что, хотелось сказать мне. Я решила тебя убить, а ты собираешься лизать мои раны, чтобы они заживали быстрее?..

   - Я полечу.

   О, небо, мысленно застонала я. Мне этого хотелось!.. Я медленно сняла бабочку с шеи. Мана придвинулся вплотную, положил одну руку на мою талию, другую - на плечо и принялся зализывать оставленные им же отметины. Лизал с чувством, толком и расстановкой. Так, что мне хотелось кричать от переполнявшего меня чувства. Не выдержав сладкой муки, я заплакала. Он посмотрел на меня со странным выражением лица, идентифицировать которое мне не удалось. Он стер слезы с моих щек и начал лизать рану на плече.

   - Это невыносимо, - проронила я.

   - Что?

   - Это, - с выражением сказала я.

   - Мне перестать?

   - Нет... нет.

   Он закончил с плечом, перешел на руки, стягивая с меня митенки. Тем временем я обратила внимание на то, что мир вокруг все же не перестал вращаться, и Фэнел, стоя на сцене, подымает вверх бокал и начинает поздравлять всех с наступающим.

   - Мана... Новый год...

   Он в мгновение ока раскупорил бутылку с красным шампанским, разлил его по бокалам.

   - Еще один год прошел, - сказал вампир задумчиво.

   - К какому году вечной жизни надоедает праздновать Новый год? - спросила я.

   - Не помню. Давно надоело.

   - А день рождения?

   - А день рождения - нет. Подарки. И это только твой день, - он улыбнулся.

   Занятные они создания, подумалось мне. Фэнел начал отсчет и зал подхватил:

   - Десять! Девять! Восемь!..

   Я тоже принялась считать. И эта ситуация мне дичайшей показалась. Я сижу в вампирском клубе, рядом с вампиром, которого решила убить, отсчитываю последние мгновения уходящего года... Который изменил мою жизнь так сильно. Я не знала, что принесет мне будущий год.

   Я прекрасно понимала, что ступила на тонкий лед. Раньше, глядя фильмы о вампирах, я думала, что хорошо бы героине просто взять и смыться подальше от таких проблемных ребят, как мертвые немертвые. И что ж теперь? Была б у меня возможность смыться - смылась бы я? Скорее, да, чем нет, потому что опасно для здоровья и жизни находиться рядом с этими красивыми притягательными созданиями, превращающими людей в кормовой и разменный материал. Нет, они не были чрезмерно жестоки, не были такой уж пугающей силой, но они стоят в пищевой цепочке выше человека - во всех смыслах. Они способны управлять людьми, а, значит, всем миром...

   Так что же может принести мне этот год? Я загадала желание: хочу пережить 2011-ый. И все.

   Мана тронул краем своего бокала мой.

   - Чирс, - сказала я.

   - До дна, - сказал он.

   Я осушила бокал, Мана тоже.

   - С Новым годом, - шепнул он мне, обнимая. - Полагается целоваться по старой традиции...

   Я хотела спросить, где это такая традиция, но он уже целовал меня. Так, как целует только Мана, со знаком качества и копирайтами. Может, оставить его в живых, а? Может, я смогу быть хорошей девочкой, чтобы не злить его?..

   От этой позорной мысли мне стало тошно. Очарование пропало, и я резко отпрянула от сочных и умелых губ.

   - Что такое?

   - Ничего. Ничего.

   Он молча глядел на меня. И когда спустя минуту он заговорил, я поняла, что праздничный Мана уступил место Мане обычному:

   - Знаешь, тебе пора домой.

   - Так рано...

   Он указал мне на зал. М-мать! Настоящая оргия разворачивалась вокруг. На столах, на сцене, на полу люди и вампиры целовались, кусались, пили кровь, оголялись.

   - Я забыл тебе сказать, что это традиционное окончание вечеринки.

   Фу... Вот зачем Волк дал мне это приглашение? Наверное, он тоже решил, что я вкусно пахну.

   Мана вел меня по залу. Я старалась не наступить ни на кого. Вот Цезарь пьет кровь прямо из паха девицы, купившей его. Видны кружевные трусы. Брут сладострастно целует девушку. Я отворачиваюсь, натыкаюсь глазами на юную вампиршу, оседлавшую какого-то мужчину и одновременно сосущую его прокушенный, видимо, язык.