Верность - Рейнбоу Рауэлл

Потом нестройный хор грянул «Забыть ли старую любовь». Оказалось, что только Линкольн помнит все слова. И он затянул высоким тенором:

С тобой топтали мы вдвоемТраву родных полей,Но не один крутой подъемМы взяли с юных дней[18].

Глава 68

Когда Линкольн проснулся, падал снег. У Дорис он должен был быть в десять часов, но явился лишь в десять пятнадцать. Припарковаться пришлось за несколько кварталов до ее дома, у булочной. Хотелось сначала прийти в себя.

Таких районов в городе было немного. Старые дорогие дома, многоквартирные кирпичные высотки, крутые магазины и рестораны. Четырехэтажный дом Дорис был из желтого кирпича, с внутренним двориком и небольшим фонтаном.

Линкольн взбежал по ступенькам, стряхнул с волос снег, нажал кнопку против таблички с ее именем.

Она тут же ответила.

– Третий этаж, – раздался голос в домофоне. – Поднимайся, жду.

На лестничной клетке хорошо пахло – пылью, стариной. Линкольн удивлялся, как это Дорис с больным коленом каждый день поднимается по этим ступеням. А она уже ждала его в дверях.

– Очень рада, что ты пришел, – произнесла Дорис. – Отопление уже отключили, и у меня прямо зуб на зуб не попадает. Вот он, буфет, здесь.

В квартире и правда ничего не было – только буфет, аккуратно запакованный в пластик с пузырьками. Линкольн оглядывал гостиную с высоким беленым потолком и бежевыми стенами. Полы были деревянные, слегка потертые, а лампы и люстры как будто взяли напрокат из старого оперного театра.

– Много вы здесь прожили? – спросил он.

– Как замуж вышла, – ответила Дорис. – Ну что, турне по квартире сделаем?

– Давайте.

– Вон там ванная.

Линкольн вошел в залитую солнцем спальню. Рядом с ней была крошечная ванная, посреди стояла ванна и старомодная раковина – очень маленькая, с двумя отдельными кранами горячей и холодной воды.

– А вон там кухня, – продолжила Дорис. – Столетней давности. Столешницы еще времен Второй мировой. Видел бы ты мою новую кухню – от стены до стены сплошь искусственный камень.

Линкольн заглянул и в кухню. Холодильник был новый, но вот все остальное помнило времена двух Редов – Скелтона и Баттонса[19]. На стене висел допотопный телефон с диском. Линкольн погладил ручку, сделанную из бакелита.

– Скучать будете? – спросил он.

– Конечно, – ответила Дорис. – Как по всему остальному. – Она открывала ящики, проверяя, не забыла ли чего. – Только вот по радиаторам не буду. И по счетам. И по лестнице этой чертовой.

Линкольн выглянул из окна над раковиной, посмотрел вниз, во двор.

– Трудно сюда попасть?

– Да, доступ ограничен.

– Я хочу сказать – снять квартиру.

– А ты квартиру ищешь?

– Я… Ну…

Или все-таки ищет?

Нет.

Но если хорошо подумать… Ведь именно такую он бы и хотел.

– Когда будем выходить, можем поговорить с Нейтом, управляющим. Он нормальный. Такой, знаешь, непьющий алкоголик. Если, скажем, забудет починить унитаз, сам же тебе потом заплатит.

– Здорово, – ответил Линкольн, – давайте поговорим.

Он приподнял буфет, несколько пузырьков лопнули.

– Коленом придерживай, – посоветовала Дорис.

Нейт сказал, что про квартиру спрашивали, но у него условие: сдает только под залог, по чеку. У Линкольна не было с собой чековой книжки, но Дорис пришла ему на выручку.

– Я знаю, тебе здесь будет хорошо, – сказала она.

Нейт взял ключ у Дорис и вручил его Линкольну, заметив:

– Всего и делов-то.

Линкольн с Дорис подъехали к дому престарелых – новой многоэтажной башне. Он поднял буфет, познакомился с ее сестрой, похвалил кухню из искусственного камня. Потом Дорис угостила его кексом на сливочном масле и показала старые фотографии – она, Пол и разнообразные бассет-хаунды.

– Дорогой, как же это здорово! – воскликнула Дорис, провожая его до машины. – Мне прямо кажется – мы не разрушили семейное гнездо. Надо будет тебя с соседями познакомить.

Когда она уехала, Линкольн вернулся в дом, поднялся на третий этаж и открыл дверь в квартиру. В свою квартиру.

Он прошелся по комнатам, внимательно все рассмотрел. Каждую мелочь, каждую трещинку. В спальне у окна можно было сидеть – он не сразу это заметил, – а лампы свисали со стен, точно лилии. В гостиной окна были отделаны дубом, а у входа, на выложенном плиткой квадрате, по-немецки написано «Добро пожаловать».

Надо будет купить диван. И стол. И полотенца.

Надо будет сказать маме.

Глава 69

От: Бет Фремонт

Кому: Дженнифер Скрибнер-Снайдер

Дата: Понедельник, 31.01.2000, 11:26

Тема: Аманду видела?

Серьезно, ты ее сегодня видела?

‹‹Дженнифер – Бет›› Видела? Мне прямо хочется купить ей обед.

‹‹Бет – Дженнифер›› Как она только может ходить по отделу, смотреть людям в глаза – она ведь почти голая до пояса!

‹‹Дженнифер – Бет›› Я бы в такой блузке даже телефонное интервью взять не решилась.

‹‹Бет – Дженнифер›› Я уже привыкла, что у нее все майки и блузки с огромными вырезами – ну, или не застегнутые на все пуговицы. Но, правда, я никогда еще не видела, чтобы женщина настолько открывала грудь. Разве что в старших классах, в раздевалке.

‹‹Дженнифер – Бет›› Если бы мама была здесь, то точно предложила бы ей свитер. А если бы та отказалась, мама напомнила бы, что случилось с царицей Иезавель.

‹‹Бет – Дженнифер›› А что с ней случилось?

‹‹Дженнифер – Бет›› Слуги Божьи выкинули ее из окна. За слишком легкое поведение и за то, что была язычницей. Несколько недель тому назад Аманда попробовала заговорить со мной – на ней был тонкий свитер, а под ним ничего. Ей что-то там не понравилось в заголовке, который я придумала, а я нарочно сняла очки. Я и свою-то грудь без очков разглядеть не могу.

‹‹Бет – Дженнифер›› Не знаю, что она хочет показать – или доказать – этим своим вырезом.

‹‹Дженнифер – Бет›› Мне кажется, все очень просто: «Посмотрите, какая у меня грудь».

‹‹Бет – Дженнифер›› Да, но зачем ей это?

‹‹Дженнифер – Бет›› Может, потому, что, когда смотрят на ее грудь, из головы вылетают ее скучные заголовки?

‹‹Бет – Дженнифер›› Хи!

‹‹Дженнифер – Бет›› Что за «хи»?

‹‹Бет – Дженнифер›› Ну, как «ха», только поспокойнее. Ладно, работать надо.

‹‹Дженнифер – Бет›› Вот еще: я почти люблю тебя за то, что не спрашиваешь о моих ощущениях.

‹‹Бет – Дженнифер›› Ощущениях чего?

‹‹Дженнифер – Бет›› Спасибо.

Глава 70

Так-так…

Объявились наконец.

Вернулись.

В тот вечер Линкольн пошел не домой, а в свою новую квартиру.

Он прикинул, что мать не должна волноваться, в понедельник вечером она не будет переживать, куда он делся. Завтра утром можно сказать, что он завис у Джастина. Если вообще придется объясняться.

Линкольн расстелил старый спальный мешок, который всегда валялся у него в багажнике и весь пропах потными спортивными майками и выхлопом, и попробовал заснуть на новом месте. Было поздно, но он слышал, как ходят по квартире соседи сверху. Где-то еще бубнило радио. Внизу, наверное, или в квартире напротив. Чем дольше Линкольн слушал, чем ближе казалась музыка, тем лучше различал он мелодии – старье, пятидесятых-шестидесятых годов, медленные танцевальные, рекламные.

«Come Go With Me»…

«Some Kind of Wonderful»…

«In the Still of the Night»…

Линкольн старался не слушать. Не думать.

Бет и Дженнифер снова начали переписываться. Что бы это значило?

Он все-таки решил, что, может, и ничего. Может, эти несколько недель молчания – просто так, случайность. Господь Бог явно не помогал Линкольну устроить его жизнь. Он был занят обдумыванием своей большой, грандиозной думы.

Наверху уже, похоже, улеглись спать, а Линкольн все еще слушал далекое радио. «Only You», «Sincerely»… Надо, наверное, завтра попробовать найти эту станцию. Он удивился, откуда он мог запомнить слова «You Send Me» и почему эту песню считали печальной. А потом заснул.

Глава 71

От: Дженнифер Скрибнер-Снайдер

Кому: Бет Фремонт

Дата: Вторник, 08.02.2000, 12:16

Тема: Тебе хотелось бы…

Работать в редакторском отделе.

‹‹Бет – Дженнифер›› Мм… Нет, не хотелось бы.

‹‹Дженнифер – Бет›› Сегодня бы захотелось. Дерек написал статью об искусственном осеменении тигриц в зоопарке, а Даниэль решила, что он не должен употреблять слово на букву «п». Она говорит, что людям это испортит аппетит за завтраком, и настаивает, чтобы он написал «мужской репродуктивный орган».