Тайна опустевшего причала - Максим Шахов

Девушка продвинулась вперед метров на семьдесят, обогнула небольшой правильной формы земляной холм и – ого! – чуть не наткнулась в темноте на проволочное заграждение. Она достала фонарик с узким лучом и осмотрела неожиданную преграду и землю рядом с ней. Примерно в метре за оградой, вдоль нее, виднелась неширокая свежепротоптанная дорожка. Без сомнений, по ней и курсировал патруль. А проволока-то на столбах крепилась к фарфоровым изоляторам! Возможно, сейчас в ней и отсутствовал электрический ток, но устраивать проверку этому факту Гюльчатай как-то не очень хотелось: такие охранные системы обычно соединены со звуковой и световой сигнализацией. Девушка двинулась по периметру, настороженно прислушиваясь. Шаги приближающихся охранников она должна была услышать первая.

Алексеевой повезло уже через сотню метров. В небольшой низине росли несколько сосен вперемежку с какими-то лиственными деревьями. От проволочного заграждения их отделяла лишь неглубокая канава. Из ствола одной сосны на высоте трех метров почти параллельно земле тянулся толстый длинный сук. Это было как раз то, что надо! Гюльчатай ловко вскарабкалась по дереву до развилки, легла на этот сук и продвинулась еще вперед, насколько позволял небольшой вес ее тела. Девушка оказалась практически над колючей проволокой.

Она достала укрепленный за спиной миниатюрный арбалет, аккуратно уложила короткую металлическую стрелу в желоб и натянула тетиву. Теперь оставалось только ждать и не промахнуться в ответственный момент. Лишь бы патруль пришел раньше, чем начнутся полномасштабные боевые действия!

В звенящей ночной тишине до чуткого слуха Алексеевой донесся сначала характерный скрип новых прорезиненных подошв тяжелых армейских ботинок, потом более громкое их шарканье по мелкому гравию тропинки и, наконец, четкий звук шагов двух пар ног. Галина затаила дыхание и прицелилась, ориентируясь на эти звуки.

С другой стороны «колючки» по направлению ее засады медленно шли двое караульных. Они о чем-то негромко переговаривались. На расстоянии метров пяти-шести Алексеева разглядела на рукавах их защитных форменных курток бело-синюю эмблему Центра миротворческих операций. Оба были вооружены старенькими американскими автоматами «М16». Гюльчатай выждала, пока бойцы не оказались точно под ней, и негромко свистнула.

Один караульный сразу вскинул голову вверх. Второй начал озираться по сторонам, ухватившись за рукоять автомата, висящего на его шее. Они не отскочили друг от друга, а, наоборот, тесно прижались плечами. Девушка мгновенно оценила ситуацию, плавно нажала на курок арбалета и тут же рухнула вниз, прямо на головы бойцов.

На землю упали все три тела. Послышалось короткое сопение, потом глухой удар, и все стихло. От бесформенного темного комка отделилась одна стройная фигура в облегающем комбинезоне. Галя на секунду замерла, прислушиваясь. Ничто более не нарушало ночной тишины. Тогда она наклонилась над поверженными противниками.

Один караульный лежал на спине, раскинув по сторонам руки и ноги. Между глаз у него торчала короткая и толстая стрела арбалета. Он умер мгновенно. Второй свернулся калачиком и уткнулся носом в землю. Гюльчатай приложила пальцы к его шейной артерии и облегченно перевела дух: слава богу, не промахнулась и не перестаралась, когда на ощупь отыскала нужное место за ушной раковиной и ударила туда рукоятью пистолета, зажатого в левой ладони еще на дереве. Боец не только жив, но и вот-вот придет в сознание.

Алексеева быстро завела за спину его руки и стянула запястья вытащенным из брюк поясным ремнем. Потом, перевернув бойца, сняла оба тяжелых литых ботинка, а из двух толстых махровых носков красного цвета – явное нарушение устава! – соорудила великолепный кляп, который тут же засунула глубоко в рот приходящему в чувство караульному.

Глаза парня бешено вращались по сторонам, пока наконец взгляд не сфокусировался на вполне нежном девичьем лице, склонившемся над ним. В этом взгляде появилось не то что недоумение, а полная оторопь. Парень попытался сесть и освободить руки, потом довольно громко замычал. За что тут же получил сильный удар кулаком в лоб, от которого опять грохнулся плашмя на спину. Боец оказался сообразительным и мгновенно замолчал.

– Молодец, – похвалила девушка. – Впрочем, если ты хочешь увидеть своего друга, пожалуйста. – Она приподняла парня за плечи. – По лицу вижу, что удовлетворен полностью.

Галя опустила парня на землю, подложив на этот раз под его голову ботинки.

– Так нам будет удобнее разговаривать. Хотя я не сомневаюсь, что ты прекрасно понимаешь русский язык, могу говорить с тобой по-английски.

Алексеева произнесла несколько фраз. Караульный лишь отвернул лицо в сторону.

– О-хо-хо, еще один герой на мою голову!

Она достала из нагрудного кармана узкий металлический пенальчик и извлекла из него миниатюрный шприц.

– Смотри сюда! – Девушка крепко держала пленника за подбородок. – Это – сыворотка правды. Убийственная смесь скополамина, пентотала и амитала. Действует практически мгновенно. Ты расскажешь мне все. Но… лично для тебя последствия ее применения будут непредсказуемы. Скорее всего, ты умрешь от остановки сердца. В самом лучшем случае получишь обширный амнезийный эффект: забудешь навсегда не только маму с папой или свое имя, но и как ходить, говорить, отправлять естественные надобности. Честное слово, я не хочу такой судьбы для молодого парня, который не сделал мне ничего плохого. Поэтому…

Приподняв штанину, Гюльчатай вытащила из специальных ножен на голени средних размеров кинжал. Это был боевой нож спецназа «Катран» с темным антибликовым лезвием. Сначала она поднесла нож к самым глазам пленника, потом опустила острое лезвие на его грудь и стала медленно перемещать вниз. Вот клинок миновал грудную клетку, чуть задержался на животе и юркнул еще ниже. Тут же раздался треск распарываемой ткани и щелчок отлетевшей пуговицы.

Почувствовав холодную сталь у себя между ног, парень не только замер неподвижно, а и дышать перестал! Галина, медленно надавливая на рукоять ножа, воткнула его в землю под таким углом, что… э… все обнаженное мужское достоинство «миротворца» оказалось плотно зажато между упругим дерном и острой режущей кромкой.

– Так, мне кажется, будет справедливо. Ты не превратишься в «овощ», а останешься человеком. Хотя уже и не мужчиной.

Девушка легонько постучала ноготком по рукояти ножа. Пленник утробно замычал сквозь кляп и часто-часто заморгал глазами.

– Будешь говорить? – Парень снова заморгал. – Хорошо. Я вытащу кляп. Только не делай никаких резких движений: порежешься.

«Странные существа эти мужчины, – подумала Алексеева. – Готовы геройски умереть, не проронив ни слова, но при этом ни за что не расстанутся с такой… э… мелочью, которой даже пользуются зачастую далеко не каждый день!»

К тому моменту, когда на территорию «3-й площадки» в предусмотрительно приоткрытые девушкой ворота проник Талеев, Гюльчатай знала абсолютно все, необходимое для следующего этапа операции.

* * *

Из широко распахнутых ворот Центра подготовки и обучения миротворцев, натужно ревя мощными моторами, выехали одна за другой четыре крытые грузовые автомашины. За пять минут до этого в Центре пронзительно прозвучала аварийная сирена. Это была тревога высшего, четвертого уровня. Только с двух объектов мог поступить подобный сигнал: «3-я площадка» и Северный морской порт. На этот раз «виновником» оказался порт.

Пока на центральный плац из специальных депо выкатывались спасательные автомашины, а из казарм стремительно выбегали одевающиеся на ходу «миротворцы», последовал отдаленный раскат мощного взрыва, и в ночное небо на юго-западе взметнулся огненный смерч. Топот десятков ног по бетонному настилу заметно участился, отрывистые команды младших командиров стали громче, а свистки сержантских дудок пронзительнее.

Посередине плаца на невысоком помосте типа трибуны стоял грузный мужчина средних лет в защитном камуфляже. Его голова с коротким ежиком седых волос была непокрыта. Он молча выслушивал доклады то и дело подбегавших к трибуне командиров, отдавал короткие распоряжения и снова устремлял напряженный взгляд в сторону зарниц на юго-западе. Вот он повернулся к стоящему рядом заместителю и отдал какое-то распоряжение. Тот стремглав кинулся к помещению арсенала. Ясно: командир посчитал, что обычного стрелкового оружия, хранящегося в казармах «миротворцев», будет недостаточно, и распорядился выдать усиленный боекомплект.

Теперь машины преодолели уже почти половину восьмикилометрового пути к порту. Большая часть дороги проходила вдоль залива, но в некоторых местах мелкий прибрежный песок становился труднопреодолимой преградой, и тогда трасса ненадолго отворачивала влево, туда, где на смену зыбкой песчаной поверхности приходил твердый грунт. Здесь трасса пересекала даже оконечность значительного лесного массива, тянущегося далеко на северо-восток.

Вот на такую лесную дорогу, не снижая скорости, и повернули сейчас все четыре автомашины. Длинные низкие ветви деревьев заскребли по туго натянутым брезентовым кузовам, где разместились вооруженные бойцы. Прошло минут пять, как вдруг правое переднее колесо ведущей машины наскочило на какую-то невидимую преграду. От резкого толчка кузов и кабина наклонились влево. Опытный водитель быстро справился с возникшим креном и рывком вернул колеса на дорогу. И тут же последовал удар снизу в левое колесо. Машину бросило на обочину…