Ярость возмездия - Александр Тамоников

– Обязательно сообщу.

– Удачи!

– До встречи, Леня!

Одинцов сел в новенький белый «Ситроен» и, выехав с площадки, повел его в сторону проспекта. Проехав МКАД, хотел позвонить Надежде, но передумал, она могла быть на работе. Да и езды до города было менее трех часов.

В 12.20 Павел припарковал новую машину у трансформаторной будки и тут же увидел вышедшего из подъезда сына Надежды.

– Николай! – окликнул он парня.

Тот сразу не понял, откуда его позвали, затем сориентировался, подошел.

– Здравствуйте, Павел Алексеевич, это ваша тачка?

– Моя. Вот, купил в Москве.

– Круто!

– Не то что «семерка», да?

– Ну, нашли с чем сравнивать. А куда теперь «жигуленок»?

– Отдал бы тебе, но годами не вышел на получение прав. Подарю одному человеку. Если, конечно, примет такой подарок. А нет, сброшу перекупщикам.

– Те копейки дадут.

– А мне больше и не надо. Ты лучше вот что скажи, куда направляешься?

– Мать послала в магазин за хлебом.

– Так она дома?

– Да, она сегодня после ночного дежурства.

– Понятно. Ну, давай дуй за хлебом, я отъеду на часок, а потом зайду. Как думаешь, мама не будет против?

– Она обрадуется.

– Уверен?

– Сто пудов. Каждый день ждала, что вы позвоните. Ведь обещали.

– Не до того, Коля, было. Ладно, передай матери, что я приехал и скоро зайду в гости, хорошо?

– Конечно, передам.

– Спорт-то за эти дни не бросил?

– Не-е, мне в секции нравится.

– Старые друзья не появлялись?

– Они теперь в Дальнем микрорайоне промышляют, сюда и носа не кажут.

– Но промышляют по-прежнему?

– По мелочи, Грача-то вчера завалили!

– Туда ему и дорога! А кто завалил, неизвестно?

– Я думал, это ваша работа.

– И кто еще, кроме тебя, так думает?

– Не знаю!

– Я не трогал Грача, Коля. Но туда ему и дорога, – повторил Одинцов. – Все, беги!

Проводив парня, он поехал в центр. Там в ювелирном магазине купил кольцо с бриллиантом в красной бархатной коробочке, дорогие красивые сережки, а в цветочном павильоне – шикарный букет роз. Заехал в магазин мужской одежды, подобрал себе новый стильный костюм, сорочку, галстук, туфли. В соседнем павильоне купил фирменный спортивный костюм с кроссовками. Затарился бутылкой шампанского. Вернувшись домой, принял душ, побрился, переоделся, присел на стул в кухне. Прошедший огонь и воды, бывший офицер сейчас волновался. Как пацан, на самом деле, подумал он, надо взять себя в руки. Но – не получилось. Так, волнуясь, держа в одной руке пакет со спортивным костюмом и бутылку шампанского, в другой – огромный букет, Одинцов спустился на второй этаж и не без труда нажал кнопку звонка.

Дверь тут же открылась. Надежда была в красивом приталенном платье, подготовилась к его приходу.

– Здравствуй, Надя!

– Да тебя не узнать, Павел. Здравствуй, проходи. Букет?

– Букет, это тебе!

– Спасибо. Шампанское? Будем отмечать твое возвращение?

– Не только.

– Не только? Есть и другой повод? – с интересом посмотрела она на него.

– Надеюсь, что да!

– Ну, проходи, проходи. Давай я тебе помогу. В гостиную, Павел, я там накрыла стол.

Он прошел в комнату. Там Николай вставлял в магнитолу диск.

– Коля! Держи!

– Что?

– Держи сверток, это тебе подарок.

– Подарок? А что за подарок?

– Разверни, увидишь.

Парень быстро избавился от упаковки, восторженно и в то же время удивленно воскликнул:

– Костюм! Фирменный! Майка, кроссовки дорогие! Это что, мне?

– Тебе, нравится?

– Еще бы! Мама, – крикнул он в коридор, – ты посмотри, что Павел Алексеевич мне подарил!

Надежда, войдя, увидела костюм и проговорила:

– Зачем ты так тратился, Павел? Можно было взять все и на рынке дешевле.

– А нам не надо дешевле, так, Колька?

– Не знаю!

– Примерь!

– Угу! – Парень скрылся в спальне.

– Балуешь ты его, Павел! Не надо так. Я же не смогу покупать такие вещи.

– А тебе и не надо.

– Ты почему ни разу не позвонил? – сменила тему Надежда.

– Понимаешь, Надь, некогда было, честное слово. Работать пришлось и днем и ночью.

– Паренька спасли?

– Да. Все нормально.

– Слава богу! Но выбрать минутку позвонить ты все же мог. Скажи, забыл. Впрочем, не надо ничего говорить. Давай к столу.

– Подожди! Мне надо кое-что важное тебе сказать.

– Важное? – удивилась Надежда.

– Да! Тут, Надь, такое дело. Черт, как пацан, слов подобрать не могу.

– Смелее, Паша, – подбодрила его женщина.

– В общем, вот! – Павел протянул ей красную бархатную коробочку.

– Что это?

– Посмотри.

– Кольцо?! – открыв коробку, воскликнула Надежда. – Так ты что, делаешь мне предложение?

– Да! Делаю тебе предложение стать моей женой. – Одинцов платком вытер со лба внезапно проступивший пот. – Как, ты согласна?

Он ожидал ответа, но Надежда вдруг присела на диван и заплакала.

– Надя! Что с тобой?

– Не говори ничего.

В зал вошел улыбающийся Николай в новом спортивном костюме:

– Смотри, ма, круто, да? – И тут же осекся, увидев плачущую мать и стоявшего рядом в растерянности Одинцова. – А что это у вас тут?

– Ничего, Коль, мама потом расскажет, пойду я.

– Вы поругались?

– Мама все расскажет.

Одинцов вышел из квартиры Беляковых, поднялся к себе. В прихожей сорвал галстук, сбросил на пол дорогой пиджак, рванул сорочку так, что пуговицы разлетелись в разные стороны.

Прошел на кухню, достал из холодильника начатую бутылку водки. Выпил прямо из горлышка. Бросил пустую тару в мусорное ведро, присел на стул, прикурил сигарету. Вот и посватался. На что надеялся? На то, что одинокая женщина бросится к нему на шею, стоит позвать? Идиот! Надо было как-то по-другому, поделикатнее. А как поделикатнее, если он за годы своего одиночества совершенно разучился обращаться с женщинами? А теперь что? Теперь ничего. Завтра же закончить здесь все дела – и в Москву, к Каштанову. Все равно он тут жить не сможет.

Выкурив две сигареты подряд, он решил пойти в магазин, купить еще водки. Знал, что легче станет только на какое-то время, потом будет еще хуже, но хоть на какое-то время душа перестанет ныть.

Он переоделся в простые джинсы и рубашку, костюм так и остался валяться на полу вместе с порванной сорочкой, развязанным галстуком и разбросанными по углам прихожей новыми туфлями. Выходя из квартиры, захватил ключи от «семерки». Поднялся на четвертый этаж, позвонил в квартиру пенсионера-сантехника. Тот открыл не сразу. Открыв, удивился:

– Сосед? Что-то я тебя дня три не видел. Отдыхал где-нибудь за городом?

– Типа того, Григорий Васильевич.

– Рыбачил?

– Было дело.

– На реке или на озерах?

– На реке, но это неважно.

– Как неважно, я сам собрался на рыбалку съездить.

– Клевало плохо. Правда, одного жирного сазана поймал.

– Значит, на реку, а пришел-то чего? Или опять помощь нужна?

– Нет, – ответил Одинцов. – Вы мою «семерку» видели?

– Конечно.

– Права у вас есть?

– Нет. Зачем они мне?

– Все равно, держите. – Одинцов протянул сантехнику ключи от «семерки».

– Чего это? – удивился Скрябин.

– Ключи от машины. Она теперь ваша.

– Не понял?

– Дарю я вам свою машину.

– С чего это вдруг? – еще больше удивился сосед.

– Просто дарю, и все. Сдадите на права и будете на ней на рыбалку ездить.

– У племянника права есть.

– Ну вот, он вас и повозит. Страховку завтра с утра переделаем, оформим сначала генеральную доверенность, а потом, как приеду, все сделаем, как положено.

– Погоди, Павел, так ты уезжаешь?

– Да, в Москву. Но все, Григорий Васильевич, мне некогда.

Одинцов побежал по ступеням вниз, оставив на лестничной площадке недоуменного сантехника, зажавшего ключи в кулаке.

– Ни черта не понял, – проговорил он, – машину подарил, а мог бы и продать. Пьяный, наверное, завтра заберет ключи обратно.

Но Павел уже не думал о «семерке».

Купив водки, продуктов, блок сигарет, он вернулся домой.

Сразу же сорвал пробку с бутылки, налил полный стакан. В три глотка выпил. Закусил куском колбасы и ломтем хлеба, хотел налить второй стакан, но в прихожей вдруг раздался звонок.

«Сантехник, – подумал Одинцов, – никак не въедет, что получил машину в подарок».

Он вышел в прихожую и открыл дверь. На пороге стояла Надежда.

– Ты?!

– Я, Паша! Войти можно?

– Входи, конечно.

– О! – воскликнула она, увидев разбросанную по полу одежду и почувствовав запах спиртного. – А ты, оказывается, слабачок, Паша? Чуть что не так, сразу за водку.

– Мне кажется, что моя личная жизнь – это моя личная жизнь.

– Верно. Проходи-ка ты в комнату, я приберусь.

– Я и сам не без рук.

– Это заметно. Иди!

– Ты зачем пришла? – спросил Одинцов.

– Как зачем? Ты же сделал мне предложение или забыл?