Рыбья кровь - Евгений Таганов

– Они просто еще не поняли, с кем имеют дело. Пускай думают, – счел нужным объяснить воевода.

Подбор убитых и раненых и их раздевание заняло немало времени. Десяток безоружных арсов под присмотром полусотни Бортя неторопливо занимались этим, внимательно зыркая на укрепления стана.

Из предосторожности Рыбья Кровь выставил дальние ночные дозоры, а также дозоры вокруг всей крепости, чтобы не пропустить ни одного лазутчика. А ватаге Кривоноса велел отсыпаться, дабы быть готовыми управлять пращницами всю ночь.

Остаток дня в короякском стане прошел в распределении трофейного оружия, что оказалось еще более трудным делом, чем дележка пленниц. Для ратников это было как утверждение собственной значимости, даже те, кто имел полное вооружение, жаждали получить второй меч, второй шлем, вторую бронь и спорили, когда полусотские указывали, что есть те, кто и одного меча не имеет.

Дарник с отвращением смотрел на все это, но не мог придумать никакого более справедливого порядка. К счастью, было место, где хорошее настроение к нему легко возвращалось.

– Я уже могу вспомнить про тебя или еще рано? – спросил он, неслышно подходя к Шуше, готовящей на костре кашу с оленьими колбасками.

– Еще рано, – широко улыбнулась она, теплым взглядом окидывая его. – Когда поешь, тогда и вспомнишь.

– А за тебя, оказывается, сто дирхемов хотят заплатить, – сообщил он, когда она принесла ему в сундук миску с едой. – И чего в тебе такого хорошего?

– Глупые мужчины, разве женщина может стоить дороже десяти дирхемов? – столь же весело отвечала она ему.

Такое у него бывало только с Тимолаем, когда сказанные слова выражали прямо противоположный смысл. Но у Шуши это звучало совсем иначе, как постоянный тайный призыв: спроси еще, сделай еще, и тебе самому будет несказанно приятно.

С наступлением ночи начался новый обстрел крепости. Дарник указал Кривоносу целить прежде всего во входной колодец до полного его разрушения, дабы ни конный, ни пеший не могли выбраться из ворот. Кто-то из ополченцев придумал снабдить все «гостинцы» пучками горящей соломы, тревожа арсов угрозой пожара. Несколько раз за ночь осажденные спускались к подножию горы со своих стен и тоже пытались обстреливать стан своими зажженными стрелами, но их успешно отгоняла сторожевая полусотня.

Утром глазам короякцев предстала картина основательного разгрома. Кривонос добросовестно выполнил наказ воеводы, и входной колодец превратился в большую груду из ломаных бревен и досок. Полусотня Кривоноса завалилась отсыпаться, ее сменил у пращниц отряд Лисича, и размеренный, неспешный обстрел возобновился, теперь целью была высокая сторожевая башня в центре крепости. Подвоз камней и толстых чурок происходил непрерывно.

Несмотря на все принятые меры, дозорные возвращение арсовой охоты прозевали. Двадцать всадников неожиданно выскочили из-за берегового обрыва и попытались въехать в крепость, как следует не разведав, что входа в нее уже не существует. Обнаружив это, они оставили коней и просто полезли вверх по склону. Со стен им тут же сбросили веревки. Конники Быстряна запоздало помчались к ним, но поживились лишь брошенными лошадьми арсов. Позже дозорные захватили в лесу еще одного арса, он рассказал, что всего их было тридцать человек, но один десяток поехал перехватить и предупредить главный отряд арсов, который вот-вот должен вернуться из набега. По словам пленного, в этом отряде было две сотни бойников.

В ожидании походных арсов Дарник приступил к серьезному укреплению стана. Никто не остался без дела. Со стороны, где лес подступал ближе всего, сделали большую засеку, так что через нее нельзя было пробраться ни конному, ни пешему. На широком лугу со стороны реки копали узкие аршинные ямы, выкладывали горки из камней и лесных коряг, вкапывали малые заостренные колья. Кроме главных ворот, направленных на крепость, приготовили двое тайных боковых ворот, чтобы можно было быстро раздвинуть две повозки и конно выскочить на вылазку. По всей окружности устроили шесть основных и четыре запасных выступов-карманов, куда легко вкатывались и убирались колесницы с камнеметами. Три сундука полусотских, служившие сторожевыми башнями, превратились в башни боевые для трех-четырех лучников.

Дабы проверить готовность стана к обороне, Рыбья Кровь провел учебный приступ. Конники Быстряна должны были подскакать почти к самым повозкам и с палками вместо мечей прорваться сквозь линию обороны, представленную полусотней Бортя, вооруженную такими же палками. Быстрян постарался на славу. Его отряду удалось прорваться в стан, не утруждая себя перелезанием через повозки, они просто дружным усилием перевернули их вместе с защитниками, не помогли даже веревки, связывавшие повозки между собой.

Вышел очень наглядный урок с весьма ясным предупреждением. Дарник немедленно приказал каждую из повозок нагрузить двумя-тремя толстыми бревнами и еще подпереть их врытыми кольями изнутри стана. Особое недовольство воеводы вызвали действия обороняющихся бортичей. Впрочем, его замечания касались и всех остальных. Казалось, что перед ними говорил речь не молодой выборный бойник, а убеленный сединами ратник-ветеран.

– Ни в коем случае не пытайтесь сходиться с арсами один на один. Любой арс справится в поединке с любым из вас, поэтому, если они прорвутся в стан, нападайте на каждого из них вдвоем или втроем, на то у вас есть ваши напарники. На повозках не нужны две линии щитников, хватит и одной. Вторые щитники держат щиты только при обстреле из луков. Как только арсы пошли на приступ, вторые щитники бросают щиты и берутся за большие секиры, лепестки и боевые цепы. Первые щитники пиками не дают арсам влезть на повозки, вторые из-за их спин бьют по арсам цепами и секирами сверху. Лучники при сближении убирают луки и мечут сулицы и топоры в задние ряды арсов.

Каждую из полусотен Рыбья Кровь весь день прогонял через новое занятие. Двадцать бойников подносили к линии повозок большие щиты, изображавшие арсов, а выстроившиеся в три ряда защитники нещадно лупили по ним, как указывал воевода.

Ночью дозорные сообщили о сигнальных огнях из крепости. В самом деле, отъехав с дозорными подальше от крепости, Дарник увидел мигающий свет, исходящий со сторожевой башни, которую так и не удалось до конца разрушить. Без сомнения, арсы подавали сигналы своему походному отряду.

Ничего хорошего это не сулило. Одно дело, когда войско противника не может действовать согласованно, а другое – когда оно ударит с двух сторон по общему сигналу. Уже под самое утро Дарник проснулся, вдруг вспомнив, что походный отряд отправился на восток, следовательно, он явится с левого берега реки, вот на переправе его лучше всего и встретить. Тут же разбудил Быстряна и Жураня и велел им со своими конниками разъехаться вниз и вверх по течению реки хоть на десять верст, только бы вовремя засечь переправу арсов.

Едва взошло солнце, прискакал гонец Жураня и сообщил, что походный отряд арсов со всеми своими повозками и пленницами уже переправился через реку и движется к крепости. Это был серьезный промах воеводы, на который никто в войске, к счастью, не обратил внимания.

Лучшим выходом было немедленно двинуться навстречу арсам, но, глядя, как медленно поднимаются и вооружаются его люди, Рыбья Кровь не решился подгонять их, дабы излишней нервозностью не напугать. Наоборот, спокойно разминался и потягивался, всем своим видом показывая, что ничуть не сомневается в исходе столкновения.

Заметное оживление появилось и на стенах крепости: толпились вооруженные воины, сброшены были веревки для спуска, развевались сигнальные флажки. Там тоже готовились к решительной битве.

Пращницы, укрепленные не намертво, а на деревянных рамах, Дарник приказал повернуть в сторону луга. Но перед тем как развернуть их, Меченый самолично дал из них по крепости последний залп. И то, что не удавалось два дня, свершилось: один из двухпудовых камней попал в угол сторожевой башни, и, до этого уже сильно изрешеченная, она вдруг накренилась и рухнула, подняв целое облако пыли. Радостный вопль вырвался из сотен глоток короякцев – лучшего предвестия победы нельзя было и ожидать.

Из леса прискакала последняя пара дозорных сказать, что арсы совсем близко. Собрав полусотских, Дарник отдал последние распоряжения: четыре колесницы выставить в сторону луга, а две в сторону крепости, полусотням Кривоноса, Лисича и Куньши рассредоточиться по всей окружности, отряду Бортя и всем конникам оставаться в центре, а если кто из арсов прорвется, ближайший к нему десяток, не дожидаясь команды, бросается на помощь, потом тут же возвращается назад к воеводскому сундуку. Лучники пусть тоже станут парами: одни будут стрелять в ближних арсов, вторые накрывать стрелами дальних. Колесничие не покидают свои камнеметы. Даже если перед ними никого не будет, пусть стоят и ждут. Конникам спешиться и укрыть лошадей попонами, чтобы стрелы арсов не поранили их.