Рыбья кровь - Евгений Таганов

– Они вашим хозяевам больше не понадобятся, – уверенно сказал он.

По словам старосты Карнаша, большая часть арсов находилась в набегах, а в крепости оставлен лишь небольшой гарнизон, который, судя по всему, даже не подозревает о походе короякцев. Не подозревает сейчас, но к утру будет знать наверняка – и воевода принял решение выступать на Арс сразу после полуденной передышки. Быстрян и Куньша отговаривали его от такой спешки: все равно крепость с ходу не взять, зачем изнурять войско дополнительным переходом? Но Дарнику важно было прежде всего не дать опомниться и еще сильнее заробеть его собственным воинам.

– Сто дирхемов за первого убитого арса, – объявил он, и походная колонна снова тронулась в путь.

То ли посул награды подействовал, то ли постоянная подготовка сказалась, только войско по дороге на Арс устремилось с какой-то особенной легкостью и удальством. Рыбья Кровь беспрерывно ловил на себе преувеличенно задорные взгляды ополченцев и старался не думать о том, что при первом же убитом короякце его войско точно с такой же веселостью может побежать назад.

Немного погодя колонну нагнал отряд из двадцати молодых липовцев. Все они были на хороших лошадях и вооружены по степному образцу: в железных шлемах и стеганых кафтанах, с луками, мечами, пиками и непременным арканом на передней луке седла. Возглавлял отряд чернявый парень по прозвищу Журань, участвовавший, как вскоре выяснилось, в нескольких походах остёрского князя против степняков и горных касогов.

– А не обманная ли это уловка, чтобы выслужиться перед арсами? – предостерег воеводу Куньша. Но, поговорив с Журанем, Дарник отверг его подозрения – ему очень понятно было желание липовцев помочь скинуть своих угнетателей.

От городища до Арса было пятнадцать верст вверх по реке. По совету Жураня войско вскоре свернуло на чуть приметную колею в обход сторожевого поста арсов, который находился на прямом пути из Липова. Дарник распорядился выдвинуться вперед походной колонны конникам, колесницам и пехоте. Когда до Арса осталось полторы версты, он приказал спрятаться за спинами своих телохранителей испытанным ватажникам и вместе с липовцами поскакал вперед, наказав Меченому и Быстряну, не разделяясь, мчаться следом.

Знаменитое разбойное гнездо ничем не отличалось от обычного мирного селища. Главным его укреплением была продолговатая десятисаженная гора, куда можно было взобраться только на четвереньках, цепляясь на крутом склоне за каждое дерево и куст. Наверху, повторяя форму горы, овалом тянулись сомкнутые деревянные жилые срубы с окнами-бойницами, и имелась высокая, скорее сторожевая, чем оборонительная башня. К подножию горы вел окруженный срубами пологий спуск-колодец, в котором было не меньше трех ворот, превращая его для неприятеля во вход-ловушку, где на ворвавшихся врагов могли со всех сторон обрушиться камни и сулицы.

Расчет Дарника захватить противника врасплох полностью оправдался. Жестокость и надменность арсов сослужили им плохую службу – не нашлось никого, кто захотел бы предупредить их о продвижении короякского войска. На лугу у спуска-колодца шла мирная заготовка мяса. Две дюжины женщин под присмотром нескольких арсов с мечами у пояса на широких тесаных столах под легкими навесами разделывали оленьи и кабаньи туши, готовили колбасы и очищали от мездры шкуры. Лишь у открытых ворот крепости сидели на бревнах четверо охранников со щитами и копьями, да еще с пяток безоружных арсов ловили на реке рыбу. Выскочивших из леса всадников арсы в первый момент приняли за своих и даже подняли в приветствии руки. В ответ засвистели стрелы и сулицы. Отчаянно заколотил в било дозорный на смотровой башне, рыбаки бросились в прибрежные кусты, женщины заполошно метались в разные стороны, мешая всадникам расправиться с заготовщиками мяса, четверо из них, петляя как зайцы, с неожиданной резвостью устремились к воротам.

– Лови, – указал Дарник Жураню на одного из бегущих, и аркан вожака липовцев тотчас опрокинул крепкого арса на землю, но понадобились силы троих парней, чтобы связать его.

Из леса тем временем стремительно вылетали конники Быстряна и выкатывались колесницы Меченого.

– Куда? – спросил Быстрян, подскакав к Дарнику со своими всадниками.

– Захватим ворота, – предложил Журань.

Ворота действительно еще оставались открытыми, возле них стояло два десятка выскочивших из крепости вооруженных арсов, словно приглашая противника напасть на них.

– Нет. Там еще двое других ворот, – возразил Дарник. – Ставьте повозки.

Воины без лишних слов принялись разбивать стан. Часть женщин, боясь насилия со стороны «освободителей», подалась назад в крепость, а часть, среди которых были пленницы из Корояка, узнав родичей и знакомых, со слезами радости кинулись их обнимать. Прибывающие из леса ополченцы с жадным любопытством разглядывали пятерых убитых арсов и голосистого пленника, который на все лады костерил короякцев. Дарник понял, что все сделал правильно – первая, пусть крошечная победа воодушевила и обнадежила еще недавно сомневавшихся в собственных силах ремесленников. Сильный спор возник вокруг награды за первого убитого арса, телохранители и липовцы оспаривали первенство между собой. Рыбья Кровь рассудил просто: пятьдесят дирхемов досталось одним и пятьдесят другим.

Пока составляли в круг повозки, укрепляли в промежутках деревянные щиты-борта и обкладывали мешками с землей небольшие выступы для установки колесниц, из-за крепостной горы послышался сильный топот копыт, и выскочивший оттуда табун коней, подгоняемый несколькими табунщиками, помчался к воротам крепости. Ему навстречу высыпал отряд в полсотни арсов с намерением прикрыть своих коней от возможного нападения короякцев. Конники Быстряна хотели броситься перехватывать табун, но Дарник в последний момент остановил их:

– Пускай входят. Не мешать!

Арсы, побряцав для устрашения оружием, дождались, когда весь табун войдет в ворота, и сами тоже скрылись в них.

– Почему мы им не помешали? – возмутился Быстрян. – Мы могли легко хотя бы часть отбить.

– Ты видишь это? – Воевода указал на многочисленные копны сена вдоль реки. – Кони в крепости без сена – то, что нам надо.

– Они завтра выйдут в поле и зададут нам жару.

– А посмотрим, – улыбнулся Рыбья Кровь.

Он опасался лишь атаки противника во время разбивки стана, но когда этого не произошло, вздохнул с великим облегчением. Колесничим Меченого воевода приказал готовить четыре большие пращницы, благо необходимые железные петли и оси предусмотрительно были захвачены им из Корояка. А ополченцам Куньши, едва начало смеркаться, велел рубить в лесу деревья с густой кроной и делать из них завал, подковой охватывающий ворота крепости. К этому моменту полусотские уже успели объехать вокруг Арса, и всем стало очевидно, что кони в крепости с единственным перекрытым выходом совершенно бесполезны. Один из десятских, правда, заметил, что князь Роган в двух предыдущих походах делал то же самое, а ночью арсы спускались по веревкам со стен и разбирали все завалы.

Освобожденные короянки сообщили, что в крепости находится всего сотня бойников, остальные частью на большой охоте, частью в набеге на восточные городища, а еще несколько ладей повезли продавать рабов в южные земли. Выходило, что все вместе арсы чуть ли не вдвое превосходят дарникцев. Разбить их можно было только по отдельности и как можно скорее.

Ночью возле ворот действительно слышался шум по разбору завала. В дозоре находилась полусотня Бортя, они время от времени метали камни из пращей на звук ударов топоров и не давали арсам полностью освободиться от преграды.

9

Как ни странно, единственным, кого не слишком интересовали ночные события, был сам воевода. Все восемь дней пути он, стиснув зубы, противостоял скрытому мнению двух с половиной сотен взрослых мужчин, сомневавшихся в успехе похода, и вдруг нашелся человек, который подошел к нему и неожиданно сказал:

– Я знаю, ты победишь, и все будет так, как ты хочешь.

Этим человеком оказалась одна из освобожденных пленниц. Звали ее Шуша, она была даже не из Корояка, а из восточного Остёра и обратила на себя внимание Дарника еще во время налета на раздельщиков мяса, когда, в отличие от мечущихся товарок, осталась на месте, отстраненно глядя на схватку вокруг себя. После разбивки стана, когда десятские начали шумно делить между собой арсовых некороякских пленниц, Шуша бесстрашно остановила торг и заявила, что это обязанность воеводы награждать женщинами своих лучших воинов, или пускай даст пленницам сутки, чтобы они это сделали сами, иначе между воинами будет раздор. Рыбья Кровь согласился с ней и счел за лучшее отложить «награждение» на следующий день.

Когда совсем стемнело и все распоряжения были отданы, Дарник возле своего сундука вновь столкнулся с Шушей, тогда-то она и сказала ему пророческие слова о его предстоящей победе.