Рейнджер - Виктор Дуров

Да, конечно, врать нехорошо — заклинание и комнату бы не разнесло, но так мне показалось надежнее. Не особо вслушиваясь в уверения администратора, что у них персонал не такой (ага, как же!), я добавил:

— Собственно, мое дело предупредить вас, а будете вы сообщать подчиненным или понадеетесь на их скромность — это уже внутренние дела заведения, мне в них лезть не с руки.

Позавтракав, я вышел в город. Меня ждали несколько дел, включая одно забытое вчера и одно новое. Во-первых, я умудрился забыть про свои первые трофеи в этом мире — запчасти от лесной нечисти, а за них полагались кое-какие денежки: и за факт истребления, и за сами ошметки, как алхимическое сырье. Но это мелочь, стоит только зайти в местное отделение Гильдии Магов. А вот второе дело — сложнее.

Я просто не мог понять, как относиться к произошедшему ночью и как себя вести дальше. Память Спутника молчала по этому поводу, да и вообще о бытовых деталях, как неродная. Можно, конечно, отнестись ко всему максимально просто, но… Одно дело, если все это личная инициатива Ланы, и совсем другое — если не совсем. И тут много вариантов. Да и просто — понравилась она мне, в том числе и просто по-человечески, не хотелось бы обидеть. Так, а вот это может быть решением…

Ох, как тяжко ходить по ювелирным рядам! А уж в чужом мире, с совсем другими нравами, вкусами и названиями как готовых украшений, так и материалов для них… Я решил подарить Лане что-то такое, что она могла бы как оставить себе, так и продать с выгодой и без проблем. И вот теперь мучаюсь. Кредитоспособность моя сомнений у торговцев, похоже, не вызывала — скорость слухов, как давно известно во всех Мирах, значительно превышает скорость звука. Я же вчера дал немало поводов для слухов, и городишко не такой уж большой.

Двурвы, сопровождавшие меня, как привязанные, от самых дверей гостиницы, здорово помогали мне в отношении того, чтобы определить, что из чего сделано, вкус же у них был — просто «ой». Стоит только сказать, что у «братков» девяностых годов прошлого века они вполне сошли бы за придворных ювелиров. Кич и аляповатое выпячивание богатства, короче говоря. Хорошо хоть, на Земле усвоил несколько простых правил, касающихся выбора украшений. Кольца отпадают сразу — и размер надо знать точно, и вкус, да и дамы склонны придавать таким подаркам зачастую неадекватное значение; серьги — тоже очень индивидуальное украшение, сильно зависит от реакции конкретных ушек на тот или иной металл и вес; брошь — надо хорошо знать гардероб одариваемой и ее предпочтения; браслет — уже лучше, возможность оценить размер руки у меня была, но лучше всего — кулон или медальон на цепочке. Тут и с размером не промахнешься, и сочетается много с чем. Конечно, если это не такое чудо, какое выволок откуда-то из недр первой же лавки очень довольный находкой Драун: золотой блин, размером чуть побольше моей ладони (далеко не хрупкой девичьей, надо заметить). В середине этого чуда был воткнут желтый булыжник, слишком, на мой взгляд, крупный для топаза. Вокруг неведомый слесарь (ювелиром назвать язык не поворачивается) натыкал всего, что было под рукой: от парочки небольших алмазиков до опалов и полудрагоценных на Земле аметистов. Вся радуга налицо, причем — вперемешку. Висела сия гиря на цепи толщиной в палец. Там была именно простая цепь, одинарное сцепление овальных звеньев. Глядя на эту жуть, я произнес:

— Отличный выбор!

Драун просиял:

— Так я ж знаю!

— Конечно, вам, берглингам, положено хорошо разбираться в оружии!

Гролин, уже знакомый с моими подходами к воспитанию двурвов, скромно стоял в сторонке и начинал немного похихикивать. Зато Драун, по своему обыкновению, летел, как скорый поезд по рельсам.

— В каком оружии?!

— Во всяком, я думаю. В частности — вот в таком. Это ж если взять за цепь, раскрутить да шарахнуть по голове — не всякий шлем выдержит. Опять же можно и как метательное использовать. Я уж не говорю о том, что это и мощное психологическое оружие — прямо-таки средство массового устрашения противника. Вынести этот жупел перед строем войска — враги разбегутся! Эльфы так точно бы разбежались с криками ужаса.

Гролин под конец монолога ржал в голос. На Драуна же смотреть было и жалко, и забавно… Что характерно, хозяин лавки, тоже двурв, имел почти такой же озадаченный вид, как и мой сопровождающий. Это что, национальная специфика вкуса, или просто у моих «братьев по разуму» нашелся потерянный в детстве братишка?

В последующие полтора часа не унывающий от неудач Драун пытался вручить мне еще целую коллекцию экспонатов, в которых я «опознал» хоботное кольцо боевого мамонта, строгий ошейник на мелкого демона, пару боло для охоты на велоцерапторов и одну пару наручников от древнего пыточного агрегата орков. Попытки заявить ЭТО как браслеты и кулоны были мной отвергнуты как неправдоподобные и непрофессиональные. Причем каждому экспонату моя проснувшаяся язвительность давала достаточно подробное описание в плане происхождения, свойств и особенностей применения. Гролин уже изнемогал, за нашей компанией увязался хвост из благодарных зрителей, а некоторые торговцы норовили припрятать особо выдающиеся экземпляры или же вовсе малодушно прикрыть лавочку, когда я наконец увидел то, что мне понравилось.

На изрядно запыленной бархатной планшетке висела скромная, но преисполненная изящества красота. Цепочка, причудливо сплетенная из тоненьких проволочек так, что казалась одновременно и шнурком и сплошным металлическим прутком, но очень мягкая. Неведомый мастер умудрился, используя проволочки нескольких оттенков, добиться такого эффекта, что при изгибах цепочки на ее поверхности проступали тонкие теневые узоры. Материал я сразу определить не смог. Похоже на темноватое серебро, но вот вес… Я бы решил, что это какой-то сплав платины, но в явно средневековом антураже ей никак не место: температура плавления платины — это нечто запредельное для подобной эпохи. Разве что списать на магию? Ну, да не в этом суть. На цепочке свободно скользил кулончик — цветок из того же металла, причем все пять лепестков были плотно-плотно сплетены из тех же тонких проволочек. Искусство работы было таким, что передавалась фактура лепестков с отображением прожилок на них. Сердцевина была собрана из очень светлого золота, а в центре красовался небольшой светлый сапфир, ограненный на кабошон. Когда я аккуратно провел пальцами по цветку, на лепестках, подобно каплям росы, засверкали мелкие искорки — не то алмазная пыль, не то полированные до зеркального блеска сплющенные торцы проволочек.

— Ну, и что тут такого? — влез Драун. — Эльфячья плетенка, ни прочности, ни богатства. Разве что камушек неплохой, хоть и махонький, да металл — дымчатое серебро, ушастые так и не сказали, что еще они в него добавляли. Кроме, понятное дело, золота, серебра, толики меди и толченого шпата при переплавке…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});