Черная корона - Галина Романова

Удальцов поймал на себе взгляд девушки. То ли брезгливый, то ли упрекающий, черт его знает. И он тут же почувствовал себя скотиной.

Щетина на сантиметр. Одежда помята. Воротник светлой рубашки того и гляди переломится от грязи. И потом от него разит, и ртом нечищеным. Наверняка со стороны отвратное зрелище. Чего бы ей на него так не смотреть! А вот упрекать его как бы и не в чем. Он тут по их милости парится который день, а у них выходные. Работнички тоже еще! Отсюда и разгул преступности в стране. Отсюда и страх у мирных жителей!

— Адвокат вам сейчас не потребуется, я думаю, — промямлил слегка сконфуженный Калинкин, схватил резким движением из стопки бумаг какой-то бланк и начал его шустро заполнять. — Мы выпускаем вас под подписку о невыезде. Подозрение с вас пока никто не снимает, но сами понимаете…

Да ни черта он уже не понимал! Обрадовался, как дитя малое, хоть в пляс пускайся, а вот понимать что-либо отказывался напрочь.

Его отпускают?! Точно отпускают?! Это не шутка, не блеф, результатом которого должны были стать его благодарственные признательные показания?! Он точно не вернется в вонючую одиночку, насквозь прогаженную грызунами и бывшими заключенными? И теперь… Вот почти уже сейчас он выйдет на улицу и…

Что он сразу станет делать, Удальцов даже представить не мог.

Домой рвануть, залезть в громадную ванну, наесться до отвала всем подряд, что найдется в его холодильнике? Нет, домой чуть позже.

Надо бы, надо бы, надо бы на работу, во! Там наверняка все с ума посходили. Где он, что он? Сашка-дружище не один десяток носовых платков, поди, извела, его дожидаясь. И тут он является. Ох она и обрадуется! Так, стоп, минуточку. Как же он заявится к себе на службу в таком вот виде? Народ пугать? Нет, туда он позвонит и объяснится просто. Тогда куда?

— Послушайте, а что с Черешневой? — вдруг вспомнил он о виновнице всех своих бед. — Это она?

— Что — она? — Калинкин прервал на мгновение заполнение пропуска и глянул на него хотя и вполне симпатичными, но очень уж ледяными глазами.

— Она убила своего мужа? Раз вы меня отпускаете… — Удальцов пожал плечами и поспешил убрать грязные руки в карманы пиджака, девица из угла не сводила с него глаз.

— Отпускаем мы вас не потому, что нашли убийцу, — нехотя произнес здоровяк за его спиной, то ли сжалился над Удальцовым, то ли просто решил подать голос, чтобы вспомнили о нем эти двое и перестали так откровенно таращиться друг на друга. — А потому, что в деле появились новые обстоятельства, позволяющие предполагать кое-что еще. А подозрений с вас никто не снимал пока и снимать не собирается. Вы довольны объяснением?

— Вполне, — серьезно кивнул Удальцов, а внутри все снова заныло.

Если не нашли убийцу и подозрений не сняли, значит, его кошмар может возобновиться?! И снова могут быть жесткие дощатые нары, гадкое жидкое пойло вместо супа и борща, вязкая каша, мышиный писк и шуршание в углах по ночам?! Только не это, господи!!! Только не это!

Они принялись тут же задавать ему много вопросов о Леночке и ее сводном брате. Парень с громадными кулаками за его спиной даже поинтересовался, а не способен ли тот самый братец, на взгляд Удальцова, на подобное убийство.

Евгений ответил категорично — нет.

Мог бы, конечно, попортить кровь дуре-бабе. Но не стал.

— Нет. На мой взгляд, он ни на что путное не способен, на беспутное — тем более. Проследить за мной мог, без вопросов. А так… чтобы хладнокровно перерезать горло спящим людям!.. Нет. Он не из таких.

Девушка с Калинкиным вновь переглянулись, и тут же потянулась новая череда вопросов, длившаяся часа полтора, никак не меньше.

— А вы найдете его? — прибитым от усталости голосом поинтересовался Удальцов, принимая из рук Калинкина пропуск и свои личные вещи.

— Кого? Убийцу? Да… Будем стараться. Сделаем все, что в наших силах, — пробормотал тот скороговоркой и зевнул, гад такой.

Да уж, они найдут! Они постараются! — чертыхался про себя Удальцов и летел вниз по лестнице через две ступеньки. Споткнулся несколько раз и остепенился тут же. Не хватало еще шею сломать.

Они найдут и постараются! Они станут зевать и хватать всех подряд. А если хватать станет некого, они опять придут за ним — Удальцовым. Сцапают его прямо на работе и уже без прежней вежливости втолкнут в кибитку с решетками.

Надо что-то делать…

Надо непременно что-то делать! Может, частного детектива нанять? Черт, ни одного путного имени на ум не идет. А по объявлениям опасно очень. Знавал он одного частного детектива, нанятого им для того, чтобы во всех подробностях расследовать гибель его дорогой Эллы. Еле отмотался потом. Точно такая же история, как с психоаналитиками, — разговоров и расходов много, результата — никакого. Нет, с детективом можно снова ворваться в какую-нибудь историю.

Так как же тогда найти настоящего убийцу?! Как?!

Оп-па! А он что, собрался его искать?!

Удальцов снова споткнулся возле самых дверей, открывающих ему путь к свободе. Решение, посетившее его так неожиданно и с таким напором, немного ошеломляло.

Значит, он собрался искать убийцу совершенно посторонних ему людей? Вот дела, а! Да зачем же ему это?!

И тут же со вздохом Удальцов сам себе ответил, что искать он этого говнюка непременно станет. И из-под земли его вытащит, и не из благородных каких побуждений, а для того, чтобы не возвращаться в это мрачное режимное заведение.

Пока гражданин Калинкин устраивает стрельбу глазами с губастенькой красоткой и с трудом подавляет зевоту, он, гражданин Удальцов, будет делать за него его работу. Без выходных причем, хотя физиономии его не мешало бы тоже подзагореть. И понырять-поплавать он был любитель.

Но это все потом. Все на потом — и отдых и удовольствия, а сейчас…

Сейчас надо позвонить на работу, а потом наведаться к дому Черешневых. Ответить ведь ему так и не пожелали, освободили Владу или нет.

— Женька, ты??? — Санька тут же заревела, услыхав его голос в телефонной трубке. — Где ты был, скотина?! Я все морги, все больницы обзвонила. Хорошо босс утешил немного.

— Как же он тебя утешить сумел, плакса?

Удальцов сидел на скамейке в сквере. Хватал огромными кусками горячий беляш, тут же посадивший ему сальное пятно на пиджак и брюки. Слушал стон своей секретарши в трубке мобильного, щурился яркому солнцу и ощущал себя самым счастливым на свете человеком.

Хорошо-то как было, господи! Как же было хорошо!

По широкой дорожке сквера только что проехала поливальная машина, обдавшая щедрой россыпью брызг кусты и клумбы. Сразу запахло горячей прибитой пылью, как после дождя, когда он чуть брызнет с крохотной тучки и тут же стыдливо в нее спрячется.

Мохнатые макушки неизвестных по названию Удальцову цветов тут же набухли, лениво потряхивая отяжелевшими листьями. Детвора, нарочно прыгающая под струи, визжала от удовольствия и, не успев намокнуть, снова догоняла машину и снова лезла под воду.

Мамаш с колясками их восторг не устраивал. Они недовольно морщились и торопливо катили экипажи со спящими карапузами подальше от визгливого возбуждения.

Хозяйка голубого контейнера с беляшами, которыми Удальцов торопливо утолял свой тюремный голод, неторопливо обмахивалась газетой и изредка похохатывала, наблюдая за мокнущими под струями поливальной машины сорванцами. Удальцов не удивился бы, брось очумевшая от жары тетка свой контейнер и прыгни следом за ними под воду. Он бы и сам, да торопился очень.

— Как же он тебя утешил? Хватит сопеть уже, Сашка! — проворчал Евгений с набитым горячим тестом и мясом ртом. — Ну!

— Ну… сказал, что тебя задержали по оговору до выяснения обстоятельств. Мол, бред чистой воды, но с милицией спорить сложно. Уверял, что все это недоразумение и все обязательно утрясется. Он оформил тебе отпуск и велел держать все в строжайшей тайне от всего коллектива.

— И как коллектив — не пронюхал?

— Ни-ни! Только он и я знаем. Каждый день он меня вызывал и все спрашивал, есть ли о тебе новости. — Сашка снова хлюпнула носом. — Жень, все в порядке, точно?

— Да точно, точно. — Удальцов, как в детстве, тут же скрестил пальцы, боясь и сам поверить, что кошмар наконец закончился. — Ты вот что, дорогуша, скажи-ка мне, до которого числа у меня отпуск?

— Бессрочный, Жень.

— Ага! Уже хорошо. Тогда вот что. Скажи боссу, что у меня все отлично, но требуется время на зализывание ран…

— Тебя что — били?!! — заорала Сашка не своим голосом. — Ты ранен?!!

— Я образно говорю, — поспешил утешить ее Удальцов, вспомнив, как корчился целый день после тех ударов дубинкой. — Просто нужно кое-что порешать, подумать, ну и отдохнуть. Если какие вопросы, позвонишь, идет?

— Ага! Только ты не пропадай опять, Жень! Обещаешь?

— Обещаю, — выдохнул он, и настроение тут же испортилось.