Дети леса, дети звезд - Мерри Джинн

Кстати, о фонаре — Серазан вдруг задумался, является ли лампа таковым. В принципе, разница между портативным и подключенным к домашней сети источником света была невелика, но если сходить с ума, так уж до конца — Тесс залез в запасники мастерской, вытащил запасной фонарь взамен унесенного Грином и торжественно водрузил на подоконник.

Когда стемнело, а Грин вот немедленно по включении не взял да и не вернулся, потом не вернулся через час и через два, Серазан офонарел уже сам, окончательно и бесповоротно, обматерил все Ночи, Луны, обычаи и обряды этого мира, после чего вытащил свечку, обычную, никакую — зажег и поставил рядом с фонарем.

"Если вам, друид-самоучка, и этого мало — виноваты будете сами!" — рявкнул, открыв двери, куда-то во тьму, и захлопнулся спать.

И, что удивительнее всего, вырубился мгновенно и до утра.

* * *

Вторая ночь, ночь сошедшейся луны, пролетела, веселая и хмельная. К утру убегавшийся изрядно зверь опять залег в спячку в окружении своих новых знакомцев.

Маленькие хвостатые существа приютились у него под крыльями, древесные духи укрыли его от снега, и снова сны о лете захватили и повели за собой. — Ты с нами? — с тревогой спрашивали лесные. — Ты теплый, ты славный…

Оставайся тут, с нами!

— Ты умный, ты добрый, тебе не место среди двуногих, — говорили полу-люди — полу-кони. — Завтра мы уходим через степи к морю, давай с нами? Ты теперь сфинкс, что тебе здесь делать?

Зверь хотел море и уговаривал человека, зверь жмурился от ласки, зверя откровенно манили картинки большого мира, зверь был опьянен своей силой и магией, но человек на пределе сознания искал совсем другое тепло, не животное, другое.

Но с неба падал снег, лесная душа была вся тут, и Грин был ее средоточием, и никто и нигде, кроме леса, его не ждал.

К вечеру праздник явно иссяк: те, кто оставались зимовать, попрощались с теми, кто откочевывал, встретили тех, кто пришел из краев более холодных, договорились о пропитании и территориях охоты. Теперь лесные народы прощались друг с другом, со смехом, с обещаниями встречи, с прибаутками, а сфинкс нарезал круги вокруг стылого кострища и хлестал себя по светло-рыжим бокам узорчатым хвостом. Крылья его то приподнимались, ловя ветер, то опускались. Ему тоже надо было уходить или оставаться.

И он уже знал, что может делать, с таким солнечным теплом внутри. Либо залечь в спячку, либо за лунами, помощником и слугой Старухе, либо с кентаврами в далекие степи, чтобы вернуться когда-нибудь потом.

Вот только черная сажа не давала зверю покоя.

Черный цвет.

Черные тонкие стволы деревьев.

Зверь искал тепла и не находил его, и оттого все резче становилось метание по кругу, все тревожнее смотрели в сумрак темно-зеленые глаза — с пока еще человеческой тоской наблюдая за степенными сборами кочевых племен.

Черный цвет, почему же черный?

— Идем? — позвали лесовики, растворяясь в чаще.

— До встречи, — улыбнулся сфинкс, садясь, как кот, и поднимая крылья вверх.

Ветер воет. Куда идти? А, может, взлететь и посмотреть сверху?

— Летим? — спросила старуха, глядя сквозь волну распущенных пушистых волос.

Сфинкс засомневался. Хозяйка много раз не предлагала, это он помнил. Но откуда?

Старуха пощелкала каким-то светом в руке, позвала. Этот свет был знакомый, но холодный, и сфинкс покачал головой. Он склонил голову к плечу, соображая про себя, что старуха принудить не может.

— Стоит желать того, что уже потеряно? — спросил он первый тающий снег.

Поковырял лапой кострище.

Луны расходились.

Праздник закончился.

— Давай, решайся, — сказал вожак племени кентавров, — тебе явно с нами. Я знаю, где живут твои сородичи, сфинкс.

— Это хорошо, — ответил Грин, разминая лапы. — Пожалуй, так будет правильно.

Тихим цокотом копыт наполнилась последняя лунная ночь. К берегам далекой реки спешили кентавры, чтобы, миновав ее, уйти в Степи, к южному морю. То прыжками, то в парении следовал за ними сфинкс. Неуверенно, то и дело оборачиваясь.

Пройдя так какое-то расстояние, он резко взлетел ввысь, почти задохнулся от холодного ветра над лесом, спустился в чащу, встрепенулся вдруг, крикнул резко:

— Я остаюсь!

И пошел прочь, обратно, пешком, мотая хвостом, тяжело ставя лапы и всеми чувствами вслушиваясь в воздух.

Потому что где-то, очень далеко, зажегся человеческий огонек.

Сфинксу стало любопытно, что это значит.

Это любопытство было гораздо важнее всех сокровищ мира.

Это был голод яркий, почти физический.

Это было желание тепла.

Где-то ползком, где-то прыжками, двигался лесной зверь, не ориентируясь ни на что, кроме образа маленького хрупкого огонька на светло-желтой сально пахнущей палочке.

Огонек назывался свеча.

Свечой освещали дом.

В доме жил человек. Или люди.

В доме жил кто-то, кто его ждал.

Значит, зверь искал свой дом…?

За образом дома возникло так много всего остального, что сфинкс резко остановился, оглядывая себя со всем сторон.

— Ой! — сказал он вслух и по-человечески. Тут же засаднило горло, отвыкшее от ровных звуков.

— Ой, мать моя ведьма! — всплеснул крыльями, как руками, Рональд Грин и слегка покачнулся, едва не потеряв равновесие.

…сложнее всего было затаиться рядом с крыльцом, стараясь понять, спит мастер Тесс или просто сидит тихо, и даже самому напустить немного сна, чтобы лапой открыть дверь, проскользнуть в внутрь и пристроить свое тело на кровати.

— Как только люди могут спать на этих кроватях! На ветках и то удобнее, — с досадой подумал полу-кот, обтаптывая в одеяле местечко помягче.

А за окнами уже всходило солнце.

* * *

Утро было необыкновенно спокойным — тихое, светло-серое, с прогоревшей свечкой на окне справа и мирным сонным сопением слева на соседней кровати…

Сопением?

Вернулся!

Моментально проснувшись до конца, Тесс распахнул глаза и сел на кровати.

— Грин? — сфокусировал взгляд, разглядел и зажмурился снова. Посмотрел еще раз и заорал. — ГРИН?!!!

— Я здесь, — пробурчал Грин и уткнул нос в лапу.

— Вы — здесь? — рявкнул Тесс. — Вы в каком виде явились?!

Едва произнеся, оценил собственное заявление, неведомо как заменившее нормальное человеческое: "что с вами случилось?" — и взялся за голову. Почему-то ясно было, что бы ученик ему ни сказал сейчас, хвататься за нее придется все равно.

Грин вытянул лапы и сладко зевнул. Спать хотелось зверски.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});