Он меня не отпустит - Надежда Марковна Борзакова

не пара, что он какой-то не такой просто из-за того, у кого родился. Но избежать этого я просто не могла. Все зависело от моего отца.

Что до Олега, с ним все решено. Он нарушил условия УДО, а значит вернется в тюрьму. Нет, конечно, можно было сделать иначе, так, чтоб этот инцидент выглядел иначе, но Демид этого не хотел, а я тем более. Олегу в тюрьме самое место.

Приехав домой, я взялась готовить романтический ужин. Пока сидела без работы, приловчилась справляться с парочкой хороших рецептов и сейчас самое время их применить.

Пока готовила, позвонила Маше сообщить новость.

— Ну вот, опять я осталась без модели, — грустно протянула она.

— Ай, вовсе нет, Маш. У меня тут будет больше свободного времени — график четыре через три, так что успею все. Я, знаешь ли, подсела на все эти съемки и то, что мои фото в белье у Демида на заставке.

— Я вообще удивлена, что он не против, если честно. Видела, как он на тебя смотрит — мог бы сожрал.

— Ну, он знает, что мне это нравится, а потому запрещать не будет, даже если захочет.

— Наконец-то, — словно сама себе сказала Маша. — Ну так когда будем отмечать?

— Ух, завтра мы с Демидом обедаем у меня дома, послезавтра, думаю, проведем день вместе… Давай на неделе?

— Поймала тебя на слове. А, если серьезно, то я очень рада за тебя.

Маша имела ввиду не только то, что я нашла работу и мы обе это понимали. Речь шла еще и о том, что, судя по всему, я наконец-то влюбилась именно в того парня.

Когда вспомнила о Степе, стало не по себе. Он затаился, ни слуху, ни духу. Хорошо бы, конечно, решил оставить меня в покое, но я пока не могла в это поверить, несмотря на время, минувшее после того разговора.

Закончив с готовкой, накрыла стол белой скатертью, поставила на него изящные подсвечники с алыми свечами, разложила терелки и приборы и, тщательно отполировав, поставила бокалы. В результате вышло не хуже, чем в ресторане. Мне нравилось делать все красиво для Демида. Нравилось превращать его стильную и светлую квартиру в уютное гнездышко, в котором всегда пахнет выпечкой и каждая деталь выглядит эстетично и гармонично вписывается в интерьер.

Приняв душ и вымыв голову, взялась за укладку. Локоны — это то, что нужно. Даже если они через час-другой заживут своей жизнью — не важно. Все равно Демид уложит меня в постель сразу после ужина. Или даже до.

От этих мыслей я почувствовала жаркий трепет в теле. Раньше никогда не было такого, чтоб от одного воспоминания о своем мужчине мне хотелось секса. И раньше мне не бывало настолько хорошо…

В отражении в зеркале я увидела что мои глаза горят, щеки алеют, а на губах блуждает возбужденная улыбка. Все это красило меня и без косметики. Правду говорят, что самая красивая женщина — счастливая.

— Я пришел! — донеслось из прихожей.

Аха. А на мне до сих пор одно только банное полотенце…

— Ух, а что за повод? Са-а-аш? Ты где?

Я услышала, как Демид подошел к ванной. Открыв дверь, окинул меня вмиг вспыхнувшим взглядом. Вошел, отложил букет тюльпанов, который держал в руках на полку.

— Ужин потом разогреем, ладно? — хрипло пророкотал в мои губы, а потом набросился на них жадным поцелуем.

Ладно. Аха. Словно бы могло быть такое, что я предпочту ему еду.

Демид

Опыта знакомства с родителями девушки у меня не было от слова совсем. Потому, что и серьезных отношений не было. Почти. Но Ольга меня со своими не знакомила. Она с ними была на ножах, даже на свадьбу не позвала, так что…

Да и в любом случае, даже если б он имелся, то мало бы помог. Потому, что не было раньше таких девчонок, как Саша, от которых бы так крыло. Клинило. Планку срывало. Короче, синонимов моего состояния много. Толку от них мало. Потому, что диагноз нужен, если хочешь лечиться. Я не хотел. Единственное, что было нужно — это “болеть” ею всю жизнь. И чтоб всю эту самую жизнь она была рядом. Я это уже понимал. И делал все, чтоб так и было.

Даже к мозгоправу ходил. Хорошая, кстати, женщина. Эффективная. Всего ничего посещаю, а уже прогресс. А именно открытые шторы вместо лампы ночью. Делаю я это, когда Сашка засыпает — вырубаю лампу и раздвигаю шторы. Все чтоб она не нервничала, переживая за меня, а я потом мог ей сюрприз сделать. Уверенность в том, что я когда-то такое смогу, крепла с каждым днем.

Жанна, психотерапевт, говорит, что очень хорошо повлияла стычка с отцом. Ну, то, что я как бы преодолел свой детский страх перед ним, когда врезал ему. Гештальт закрыл. Не сильно в этом всем секу, но факт остается фактом. Мне становится лучше. Даже агрессию свою я лучше сдерживаю. Вот так…

И все благодаря Сашке. Если бы не она, то… То я так бы и жил достигатором, у которого кроме этого самого достигаторства нет ничего от слова совсем. Ай, ну да, есть фобии, злоба и протекшая крыша. И попытки все это спрятать за вылизанным фасадом успешного и богатого чувака.

Сегодня у нас обед с Сашиными родителями. Я не спал всю ночь, Саша тоже. Я делал вид, что сплю, и она тоже. За что переживает? Что меня не примут ее предки? Что будет делать, если это случится…

Короче, я весь на нервах, как пацан. Настолько, что пуговицы на манжетах рубашки умудрился оторвать и пришлось надевать другую.

— Дем… Это просто обед, рубашка и галстук необязательны, — подойдя со спины, Саша обняла меня и прижалась всем телом. Сквозь ткань рубашки почувствовал, какие у нее холодные руки. Нервничает.

— Что тогда лучше? — спросил, развернувшись и тоже обнимая ее. Крепче и теснее. Чтоб почувствовать как можно полнее, что она здесь и она моя.

— Например, — Саша выскользнула из моих рук и шагнула к вешалкам в гардеробной. Через несколько секунд выудила рубашку в черную и белую клетку и к ней белую футболку, — вот это и джинсы. Я тоже буду в джинсах.

Джинсы. Ок. Скорее всего, она права. Слишком сильно пытаться понравиться — это жалко и подозрительно.

Сама Саша надела темно-серые джинсы и такую же водолазку. Распустила волосы и они рассыпались по ее хрупким плечам золотистым шелком. Одежда плавно обегала ее тонкую фигуру, подчеркивала изгибы, уводя мои мысли в далекую от