Бог и человек. Парадоксы откровения - Виктор Печорин

Но как могли мертвые существовать, подобно живым, если их тела истлели и распались? По всей видимости, они существуют в своем мире в «неполном виде», точнее, существуют только их души, не имеющие тел.

Из этого следует, что душа, в отличие от тела, в момент смерти не умирает, а лишь переходит в тот самый мир, куда она так часто удалялась во время сна. Причем иногда душа умершего являлась не во сне, а наяву: явление, получившее название призрака. Но вот что интересно: как правило, душа умершего выглядит точно так же, как его тело, даже носит одежду (иногда – погребальный саван). Да и может ли быть иначе, ведь облик человека – одно из слагаемых, и немаловажное, его «Я». Одежда выполняла в древности (как, собственно, и в наши дни) функцию социального различения и потому казалась неотделимой от ее носителя. Стоило лишь облачиться в чужую одежду – и ты становился другим человеком (на этом эффекте основан сюжет повести Марка Твена «Принц и нищий»).

Итак, по мере развития и усложнения представлений о душе она приобретает все отличительные признаки человека, становится как бы его двойником, его постоянной частью (в отличие от эфемерного, подверженного смерти тела). Представление о душе-двойнике до сих пор чрезвычайно популярно, оно получило распространение во многих развитых религиозных системах.

Невидимость души

В древности была популярна точка зрения, что душа имеет вполне определенный вид и форму (напоминающие вид и форму тела), которые, правда, доступны наблюдению не всегда, но которые можно наблюдать в особых (измененных) состояниях сознания, скажем, во сне. Предполагалось, что в сновидении мы имеем дело не с вещами как таковыми, а именно с их душами; этим и объяснялась некоторая странность и необычность отношений между известными объектами сновидений.

Но уже Платон говорил о двух видах сущего: «зримом и безвидном»146 и относил душу к «безвидным» сущностям, оговариваясь, что она незрима, по крайней мере, для людей. По-видимому, он полагал, что органы чувств человека не улавливают присутствия душ, не ощущают их, то есть что душа для человека невидима.

Предположение о невидимости души для обычного зрения объясняло и тот факт, что никто никогда не видел душу в тот момент, когда она покидала тело умирающего, даже когда смерть происходила в присутствии многих людей.

Признание невидимости души было настоящим открытием: ведь прежде человек никогда не имел дела с невидимыми, неощутимыми вещами. То, что нельзя увидеть, пощупать, обонять, для него просто не существовало. Теперь же приходилось признать существование целого мира невидимых существ, перед которыми человек представал безоружным и бессильным. Приходилось вырабатывать какие-то средства защиты от возможной агрессии душ, изобретать приемы, при помощи которых можно было оказывать воздействие на души с целью умилостивить их, узнать их намерения, направить их гнев в другом направлении.

Роль инструмента в общении с миром душ призвана была выполнять магическая практика как система приемов и действий, позволяющих воздействовать на души или предугадывать их поведение.

Для обнаружения душ применялись самые экзотические средства. В одном средневековом руководстве по демонологии предлагалось в определенный час сжечь черную кошку, рожденную от черной же, произнеся при этом определенные заклинания, а затем посыпать образовавшимся пеплом пол возле своей кровати. В полночь, когда призраки подступят к тебе, ты сможешь их увидеть воочию, а на посыпанном пеплом полу в качестве вещественного доказательства останутся их следы.

Невидимость души многими истолковывается как доказательство ее бесплотности, нематериальности, а следовательно, бессмертия.

Однако мы достоверно знаем, что существуют объекты хотя и невидимые, но вполне материальные. Например, мы не видим воздух, но не считаем его нематериальным объектом: он состоит из вполне материальных атомов, обладает некоторой массой и может оказывать вполне ощутимое воздействие на другие материальные тела, даже вызывать разрушения, образуя вихри и смерчи. Мы не видим магнитного поля, но ощущаем его вполне материальное воздействие на металлические предметы. Невидимым является электрический ток, что не мешает нам широко использовать его в самых разнообразных нуждах. Невидима радиация, хотя она вызывает болезни, генетические отклонения, а может и убить. Очевидно, не все нематериально, что невидимо. В мире много невидимых, но вполне материальных вещей. Так что на основании одной лишь невидимости душу нельзя считать нематериальной.

Посмертное бытие души

Нет после смерти сознания.

Брихадараньяка-упанишада, II, 4:12

Автор Апокалипсиса сообщает: «И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели» (Откр. 6:9). О чем здесь идет речь? О душах убиенных, то есть мертвых людей. Значит, предполагается, что эти души способны существовать отдельно от умерщвленных тел, что они представляют собой отдельные сущности.

Можно предположить, что здесь просто использован прием подмены, о котором мы говорили выше, и что на самом деле Иоанн увидел под жертвенником не души, а тела убиенных. Однако следующий фрагмент подтверждает, что речь все-таки идет о душах: «И увидел я престолы и сидящих на них, которым дано было судить, и души обезглавленных за свидетельство Иисуса и за слово Божие… Они ожили и царствовали со Христом тысячу лет» (Откр. 20:4). Выходит, души умерших могут существовать отдельно от тел?

«Когда человек умирает, – писал Парацельс, – умирает лишь его тело; душа человеческая не умирает и не может быть похоронена, но остается живою, ведает все, что было ей ведомо до того, как она покинула тело».147

В наивно-материалистическом сознании первобытных людей телесная жизнь представлялась величайшей ценностью. Могло ли быть иначе, ведь все унаследованные человеком от его животных предков инстинкты – инстинкт самосохранения, инстинкт добывания пищи, инстинкт продолжения рода – были направлены именно на поддержание и продление жизни тела. Понятно, что смерть при этом воспринималась как бедствие, лишающее человека возможности наслаждаться земными благами.

Душа, которая остается после смерти тела, казалась существом неполноценным, обделенным радостями жизни, как бы завистливо взирающим на жизнь людей и даже способным из чувства зависти строить людям козни. Считалось, что души умерших представляли собой определенную опасность, впрочем, как и всякий незнакомец: никогда ведь не знаешь, что у него на уме. «Чужая душа – потемки». Поскольку среди людей встречаются колдуны и злодеи, то и души их как олицетворения их внутренней сущности, наиболее типичных черт личности есть души злые и опасные.

Поэтому к умершим относились с опаской, и места их захоронений – «жилища душ» – устраивали подальше от места жительства людей, обычно в месте, отделенном труднопреодолимой преградой. Идеальной преградой считалась река: ведь обойти ее было невозможно, а переплыть или перейти вброд души, как полагали древние, были не в состоянии.

С другой стороны, считалось, что души, лишенные тел, теряют способность добывать себе пропитание, поэтому их родственники в этом мире должны уделять им часть своей пищи. Этот обычай преобразовался в дальнейшем в ритуальное «кормление мертвых», рудименты которого сохранились и по сей день.

Сопоставляя живых людей и души умерших, первобытный человек отдавал предпочтение живым: все, что не наделено плотью, казалось ему ущербным, неполным.

Это представление запечатлено в Авесте, согласно которой мир был создан вначале в нематериальном, невещественном виде, собственно говоря, в виде душ существ и вещей, а затем доброе божество Ахура-Мазда придал ему совершенный материальный вид. Маздеисты считали, что материальное бытие лучше предшествовавшего ему нематериального, потому что творения Ахура-Мазды получили в нем благо в виде чего-то реального и ощутимого.

Душа представлялась чем-то вроде бесплотной тени тела, а мир, в котором обитают души умерших, был подобием мира живых, только вывернутого наизнанку. Это проявлялось в особенностях одежды душ, в особенностях их поведения. Ведь они являлись живым в видениях или снах, обычно ночью, когда живые спят. Одной из особенностей мира мертвых было отсутствие солнечного света: там всегда царил полумрак, в котором блуждают души-тени. Обычай зарывать мертвые тела в землю, возникший, возможно, первоначально из чисто гигиенических побуждений, навел на мысль о подземном расположении царства мертвых.

Согласно древнейшим представлениям индоарийцев, расставшаяся с телом душа – урван — на три дня задерживалась на земле перед тем, как сойти вниз, в царство мертвых, в котором правил Йима (в ведической традиции – Яма). Йима был первым царем на земле и первым из умерших людей, то есть первопредком. В царстве Йимы души жили словно тени и зависели от своих потомков, которые продолжали пребывать на земле. Потомки должны были удовлетворять их голод и снабжать одеждой. Приношения для этих целей совершали в определенное время, так чтобы эти дары могли преодолеть материальные преграды. Чаще всего приношения умершим совершались в течение первого года после смерти. Считалось, что души усопших еще одиноки и не полностью приняты в общество мертвых, поэтому нуждаются в поддержке.