Языческий календарь. Миф, обряд, образ - М. Грашина

(Добромир. «Книга Дней»)

Велик День

В память о великом Мира рождении, когда вышел он из тьмы лет предначальных, дней несчитаных, почитается Велик День, когда Земля и Вода изо снега и льда полностью выходят, по первой зелени, по подсохшей дороге, по первой ночи без заморозков, после Масленки где‑то сорок дней.

В сей день, поминая начало ведомых времен, отдают почести в Навь ушедшим — достойным Предкам, почитают и Старших Богов — миру сверстников, что древнее рода людского, древнее самого Солнца Красного, — Небо–Отца, Мать Сыру Землю и Вещего, что со дней начала стоит на страже меж небом и землею. Велик День обычно расчисляется на неделю. Незадолго до него, а иногда и после него, в первый вторник или четверток, творится большая поминальная трапеза по Предкам — Весенние Деды, творят братчину на жальниках, колют Велесу и Предкам свинью.

Caм Велик День почитается встречею рассвета на высоком месте, с холма или с крыши дома. В этот день Солнце играет — первый раз в году.

Ночью накануне, с заката и до рассвета, сведущими людьми творится почитание Старших Богов на высоком месте — в честь Отца, близ источника или старого раскидистого дерева — в честь Матери, или на перекрестке трех дорог. Старый человек сказывает сказ или песнь o сотворении Мира, коей как бы Мир творится вновь после зимнего его полусмертия, новый и к жизни готовый. Если есть в сем дому капище, что зимою под снегом было, то теперь сим действом происходит его восстановление. Впервые после зимы возжигают на капище священный Огонь на углях, взятых из костра с Осенних Дедов — последнего осеннего праздника, который проходит в самый раз перед большим снегом. Собравшиеся обмениваются писанками — яйцами с изображенной на них картиной мира, кои в ближайшие дни будут принесены в жертву Земле и Предкам.

Могут быть и иные обряды, смотря как почитается Начало Начал, а то и вовсе не связанное обрядом безмолвное созерцание. Главное суть постичь незримое таинство, восходящее к самым корням Природы, пробуждающуюся Силу, что всех людских слов и имен древнее. Это ночь откровений. Многие из идущих тропою Богов стали на нее именно в это время.

Велик День открывает череду весенних праздненств, кои являют пробуждение Богов благодатной Летней Поры. Таковы Ляльник, Юрьев день, Именины Земли. Вечером самого Велика Дня может быть и братчина с песнями, с игрой ряженых, означающей сотворение Мира, игрой буйной, как и подобает чествовать плодородящую Силу, что в Мир возвращается.

С Велика Дня на Руси начинается полоса свадеб. В сии дни зачинаются зимние дети — самые крепкие, ибо рожденные на исходе зимы, к новой зиме они успевают окрепнуть.

Ляльник — Красная горка — Юрьев день

Как на Сороки Великая Мать Землю пробуждает, то выходят- вылетают из Светлого Ирия духи ее благотворные — Вилы, Русалии, Берегини. Сорок дней на Русь летят, после Велика Дня прилетают, траву дыханием согревают, Живу — сок Древа Мира — наземь выливают, чтоб трава зеленилась, нива колосилась, а царица их — сама Леля, Весняночка–Паняночка, Краса — Солнечна Коса. Русалий встречают девицы и жены, затевая в их честь хороводы и пляски в местах, посвященных Матери, у священных деревьев или под горою у воды, на начинающей зеленеть поляне. Пляски деются в платьях с долгими рукавами–крыльями. Что происходит после этих плясок — то девичье таинство, мужам неведомое. Известно лишь о возлиянии медом и молоком священному Древу, чтобы по воле Матери открылась роса медовая.

Праздненства сии происходят где‑то через неделю после Велика Дня — смотря по Погоде. Неделя называется Красная горка. Иные из мудрых говорят, что Велик День суть четвертый день Весенних Русалий, кои начинаются с Ляльника. Иные же говорят, что неделя сия следует за Великим Днем. Неделя, посвященная Русалиям, проходит в играх — девицы рядятся «русалками». Молодежь ходит в лес встречать Русалий, водит хороводы, оставляет для Лели венки и рубашку, а в лесу, на перекрестках, у воды, где русалки живут, — мед и хлеб. У пробудившегося Леса принимают Силу — ходят в него гойкать особым протяжным кличем, чтобы голос был. По откликам на тот клич девы узнают судьбу, а молодцам и мужам спокойнее жить, судьбы не ведая.

Кто выпускает росу? Сказывают песни о сыне Великой Матери, коему имя Юрий — Ярий. Иные из мудрых зовут его Перуном, ибо на сии дни первый гром в небе гремит. Иные Велесом, и потому на сей день впервые по зиме выгоняют на траву скот из хлева, и пастухи заклинают–заговаривают его от хищного зверя лесного. Зовут и Ярилою, Волчьим Пастырем, почитают его жертвою в поле, где в сей день впервые с особым обрядом сеют зерно, хотя бы сеять и еще рано. Ярило — память о юном Мире, когда Перун и Велес еще не разделились, но во единстве Белобоговом пребывая, несли в Мир Силу.

Юрий-Ярий устроил Мир — рассеял горы и леса, проложил великие реки, смирил хищных зверей и змей, поразил Кощея, что держит воду в плену, — его почитают люди, возделывающие Землю.

Обычно действа, ему посвященные, приходятся на четверток. В сей день на рассвете — пока ворон не замочил крыла — умываются в роднике и умывают детей, проводят обережный круг вокруг дома и двора, поля и огорода. В неких землях сей круг проводит хозяин дома, объезжая вокруг огорода верхом на кочерге. Дом окуривают можжевельником, на полянах у воды разводят большие костры, один великий, а вокруг него дванадесять малых. Пепел от сего костра силен не менее купальского, им посыпают семена перед посевом, а после обряда ставят Крес на лбу.

Вечером на капище, обычно на той же горе, под которою днем водили хороводы, творится обряд. По зажжении огня сказывают сказ о Юрии, идущем на Светлу Русь, о деяниях его. В сказ вплетены вещие слова — заговоры и заклинания, которые, произнесенные некогда Божеством, и ныне хранят Русь, ежегодно обновляясь. При горении огня вкруг разбрасывают горящую бересту — лилу, на коей начертаны огненные и солнечные знаки.

Коли есть у людей скот и сведущие пастухи, ими творится заговор на скот — обход стада с особыми заклинаниями и заговором на воск и шерсть. Пастухи и их подручники рядятся и играют священные игры перед хозяевами скота, состязаются в скоромыслии и непристойщине всякой. Вообще творятся действа оберега и очищения водой, огнем, пеплом, землей, железом, звоном и иным.

Через день–другой, обычно в день неделю, встречают Ярилу — на коне, со снопом колосьев в одной руке и мертвой головой в другой. Явившийся Бог подымает народ на буйное игрище. Лучшая жертва ему — любовная игра на только что вспаханном поле. Символ праздника — «Ярун», изображение Ярилы с поднятым для битвы копьем, сноп колосьев и мертвая голова в зеленом венке.

На Юрия–Ярилу творится обрядовый сев, перед началом сева настоящего. Иные из мудрых говорят, что сие творится на Велик День, даже если погода еще не позволяет по–настоящему засеять поле. Творится это таинство как знак пробуждения светлых Сил года, воплощенных во благом боге Белобоге–Белуне, на высокой горе, огражденной огнями очищающих костров, откуда семя–зерно рассыпают с молитвами богам на все четыре ветра. Земледельцы в старину творили сие таинство иначе — осеменяли свои поля, жили с Землей, как со женой. Во времена последующие придумали «будить Землю». Вещий человек, услыша первый гром, созывает народ в поле и, поклонясь на четыре стороны, целует Землю, а по сему принимается ударять ее великим деревянным удом или посохом со знаками Солнца и Земли. Народ ходит хором — водит хоровод. После сего действа Мать–Земля неприкосновенна, как жена в тягости, ее не орут, не копают и стараются не колоть.

Устраивая Мир, Юрий дает всему имена. Потому и верят, что в сии дни и сама Мать Сыра Земля именинница. Ей приносят требу- жертву на поле со подобающими словами. Один из дней недели посвящен Матери, во ее честь знатные жены пляшут перед громадою «спустя рукава», девы катаются по полю. Матери посвящены особые приговоры и день пятница после Юрия.

(1997—2004)

Весенний бег. Литературное описание

(Мэрион Бредли. «Туманы Авалона»)

…Мужчины племени, в частности, старик с шишковатыми, вздутыми мускулами кузнеца, раскрасили тело юноши с головы до ног синей вайдой, накрыли его плащом из невыдубленных сырых шкур, умастили кожу оленьим жиром. На голове его закрепили рога, по тихому слову старика юноша помотал головой, убеждаясь, что рога не свалятся на бегу. Моргейна, подняв взгляд, проследила гордый поворот головы, и все существо ее встрепенулось, словно пробуждаясь; икры ее свело судорогой, откликнулись и ожили самые сокровенные тайники тела.

«Это — Увенчанный Рогами, это — Бог и супруг Девы- Охотницы…» В волосы ее вплели гирлянды алых ягод и увенчали ее первыми весенними цветами. С шеи Матери племени благоговейно сняли бесценное ожерелье из золота и кости и надели его на девушку, она ощутила его тяжесть, точно бремя магии. Глаза ее слепило восходящее солнце. В руки ей что‑то вложили — барабан из тугой, натянутой на обручи кожи. И, словно со стороны, девушка услышала, как собственная ее рука ударила по нему.