Детские ладошки - Петко Тодоров

Проснулся он к полудню. В комнате никого не было. Из ванной доносился шум льющейся воды.

— Жени! — позвал Велин.

— Жени только что вышла, — донесся из ванной голос Сильвии. — Сказала, что ей нужно спросить у сестры Санчес, зачем она поставила ошибочный диагноз.

Велин усмехнулся, а потом внезапно нахмурился. Опять этот ребенок заварит какую-нибудь кашу.

Велин встал, оделся и вышел в коридор. Комната Санчес находилась в каких-нибудь двух шагах. Он только хотел постучать, как дверь распахнулась и из комнаты впопыхах выскочила сестра.

— Добрый день, — поздоровался Велин. — Жени у вас?

Мексиканка смущенно улыбнулась.

— Они гуляют с Фреди… Я хотела сказать — с Фредом Бертоном. Он заходил ко мне, а потом они вместе отправились гулять…

Она запнулась, загорелое лицо ее приобрело бронзово-красный оттенок. «Что за рассеянность, — подумал Велин. — Опять она не заперла дверь». Тем не менее он почувствовал, что холодок в их отношениях начинает исчезать.

Пауза затягивалась, и сестра Санчес поспешила добавить:

— Фред обещал ей прогулку на флайере. Они вышли совсем надавно.

Она как будто успокаивала его. Но ребенок гуляет с Бертоном, значит, все в порядке. И все же смутное беспокойство шевельнулось у него в душе. Наверное, из-за вчерашнего шока. Как правило, невролин полностью ликвидировал последствия нервного потрясения, но, как часто повторял Бертон, чем черт не шутит. Особенно если ты сидишь за штурвалом флайера.

Он пронесся по коридору и выбежал из корпуса. Солнце стояло в зените, было тепло, с мокрой бетонной площадки поднимался пар. За площадкой темнели размытые очертания леса. Там проходила граница, за которой обрывался человеческий мир. За ней начиналось непонятное, может быть, даже страшное.

Прозрачная кабина флайера виднелась на краю площадки, но сколько Велин не вглядывался, он не смог разглядеть в ней ни дочки, ни пилота. Сердце его заколотилось. Они не имели права оставлять Жени без присмотра.

Потом он услышал крик и побежал туда, к деревьям, где возникла крупная фигура Бертона. Подлетев к нему, он схватил его за грудки. Очумевший взгляд пилота был красноречивее любых слов.

— Где она? — задыхаясь, выжал из себя Велин.

Бертон, как плетью, махнул рукой в сторону джунглей.

— Там… Я на минуту отвлекся, а потом увидел ее уже возле деревьев. Звал ее, но она не остановилась. Я не предполагал, что это может случиться…

Велин заскрежетал зубами.

— Бегите скорее на базу, Бертон, поднимите тревогу. Соберите всех. Дети не чувствуют опасности.

Через секунду тяжелые ботинки пилота застучали по бетону. Повернувшись к лесу, Велин пытался разглядеть фигурку дочери среди деревьев, за густой сетью ползучих растений, сочной листвы и облаками серого тумана. Срывая голос, звал дочь по имени. В ответ не доносилось даже эхо. И тогда, потеряв над собой контроль, он ринулся напролом.

Велин не помнил, сколько времени продолжался его бег — несколько минут или несколько часов. Он прорывался сквозь бросавшиеся ему под ноги и встававшие на его пути растения, поливавшие его теплой дождевой водой и оставлявшие на одежде зеленые пятна. Когда по щиколотку, когда по колено проваливался в болотную гниль. Сырость вызывала удушливый кашель, лишала сил кричать, звать дочку. В какой-то момент ему показалось, что он видит ее, но потом он понял, что это всего лишь огромный бесформенный гриб. Попадавшаяся на пути обезумевшего человека мелкая живность разбегалась во все стороны. Навстречу ему из-за деревьев выскочила сестра Санчес. Они обменялись быстрыми взглядами и разбежались каждый в свою сторону. Сквозь шум листвы и писк каких-то живых существ прорывался далекий вой сирены.

Велин бежал сломя голову, не разбирая дороги и вдруг снова оказался на бетонной площадке. Несколько человек прыжками неслись со стороны станции к лесу. Он остановился, чтобы перевести дух, а когда снова приготовился углубиться в джунгли, увидел вдруг такое, что замер как вкопанный.

Нервная разрядка выразилась у него в истерическом смехе. Он хохотал до упаду, до спазм и колик в животе. Глядя на него, принялись смеяться и остальные, поглядывая в сторону леса, откуда триумфально шествовала его дочь в испачканной зеленью кофточке. За ней неуклюже шагало картофелеобразное существо с толстыми коротенькими ножками и ручками. Оно добродушно и как-то застенчиво разглядывало людей своими огромными глазищами, длинные серые космы его были аккуратно расчесаны и украшены красным бантом.

Маленькое существо стояло посередине актового зала и вело рассказ. То есть звуков-то слышно не было, но собравшиеся вокруг него люди понимали его без слов.

Прижав к себе дочку, Велин внимал этим полусловам-полуобразам, которые с невероятной легкостью возникали в его мозгу.

…Они страшно обрадовались, когда узнали, что на их планету высадились люди, и быстро поняли, что люди умны, сильны и добры. Им очень захотелось подружиться с ними, но мешала одна вещь: с тех пор как они себя помнили, у них существовал единственный способ защиты от неприятеля — мысль. Как только они улавливали чужую мысль, они возвращали ее, но уже усиленной. Если противник замышлял что-то недоброе, его намерения отражались, как мячик от стенки, и оборачивались для него таким ужасом, что он в панике бросался наутек. Общаться таким образом было для них так же естественно, как дышать, хлопать глазами, слушать. И поделать с этим они ничего не могли, поскольку все происходило помимо их воли. Ведь коренные обитатели планеты не были виноваты в том, что люди так пугались их вида. Так бы и продолжалось, если бы не появился этот маленький человечек, обладающий огромным умом. Это он догадался сделать то, до чего не додумался никто другой. Весь фокус в том, что их мысли распространяются во все стороны через торчащие на голове отростки. Маленький человечек с большим умом догадался подвязать отростки так, чтобы они торчали в одну сторону, поэтому люди смогли приблизиться, не испытывая собственного отраженного страха.

Дернув отца за рукав, Жени шепнула:

— А я, папочка, вовсе и не боялась. Ну ни капельки! Я думала, что повстречала сказочного призрака и обрадовалась, а потом радовалась все больше и больше…

Велин вздохнул.

— Как ты догадалась завязать ему бантик?

— Я не сама догадалась, ты мне подсказал. Помнишь, однажды я спросила тебя, почему призраки такие лохматые?

— А-а-а, — смущенно протянул Велин. — И что же я тебе ответил?

— Что призраки лохматые, потому что у них нет расчески. Поэтому я всегда беру с собой расческу — на всякий случай, чтобы причесать призрака, если он мне встретится. Ты же знаешь, как я люблю сказки про призраков.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});