Синтез (СИ) - "Токацин"

— Ага! — тот, кто шёл за Гедимином, снова ткнул его станнером под лопатку. — Нарушение распорядка, вот что. Посидит до утра. Кто у них командир?

— Погоди, тут странное, — экзоскелетчик высвободил руку из-под брони и надавил пальцем на экран смарта. — Квалификация — инженер… Непосредственное подчинение: служба безопасности комплекса «Полярная Звезда». Обращаться к мистеру Мартинесу… Эй! Этот теск из компании Мартинеса. Чёрт!

До центрального поста охраны оставалось недалеко, но все «броненосцы», как по команде, остановились и переглянулись. Тот, кто держал Гедимина, слегка ослабил хватку, но тут же опомнился и крепче сдавил его плечо.

— Ну и что? У них своя работа, у нас своя. Отдадим его утренней смене, пусть сами с Мартинесом разбираются.

— Ага, а он потом с нами разберётся, — хмыкнул другой охранник. — Надо звонить ему, вот что.

— Иди! — Гедимина снова толкнули в спину. Двое экзоскелетчиков повели его к посту охраны. Остальные за ними не пошли — так и стояли у входа, и Гедимин ещё несколько секунд слышал обрывки их разговора, но так ничего и не понял. Потом за ним закрылась дверь здания, а ещё через минуту его затолкали в уже знакомую комнату с матрасом на полу и защитным полем, растянутым поперёк дверного проёма.

— Сиди тихо, понял? — буркнул охранник, ткнув станнером в окошко на двери, и куда-то ушёл — сармат слышал его удаляющиеся шаги. «Вся обшивка лязгает,» — недовольно сощурился он, прислушиваясь к металлическому грохоту. «Где их ремонтники?!»

Он опустился на матрас, с удивлением ощупал карманы, — его даже не обыскали, только забрали наплечный «арктус» и ремонтную перчатку — то, что было оставлено на виду. «Это вернут,» — без особого беспокойства подумал сармат. «Это инструменты. Не мне, так Константину.»

Вспоминать о командире было не очень приятно — Гедимин уже понимал, что утро будет «весёлым», и что начнётся оно именно с Константина, входящего в карцер или ждущего за турникетом. «Что делал — не узнает, но докапываться будет,» — сармат еле слышно фыркнул и вытянулся на матрасе во весь рост. «Но эксперимент был интересный. Тяжёлое серебро и тяжёлое золото… Это пригодится, когда будем выделять их. Процент маленький, но постепенно накопится. Если бы найти ещё несколько старых образцов, настоящую горную породу…»

Он восстановил в памяти то, что Конар писал о «портале на орбите Сатурна», корабле, провалившемся в другую галактику на восемнадцать часов, и планете, о которой никто не знал ничего, кроме названия — «Иррьен». Сармат почти не сомневался, что один-два крейсера и эскадра десантных кораблей уже прочесали окрестности Энцелада во всех направлениях — и если они и нашли что-то кроме вакуума и пыли из колец Сатурна, то Гедимин об этом узнает в самую последнюю очередь.

Как следует обдумать, при каких условиях могли бы образоваться ирренциевые кристаллы, сармату не дали. Через десять минут в коридоре снова загрохотало, и дверная створка отъехала в сторону, пропуская торопливого охранника в лёгком экзоскелете. В коридоре за его спиной остановился «Рузвельт».

— Гедимин Кет, на выход! — крикнул «Маршалл», не подходя к сармату близко. Тот, удивлённо мигнув, поднялся с матраса, провёл ладонью по глазам и вышел в коридор.

— Добрый вечер, мсьё инженер, — послышалось из-под брони «Рузвельта». — Что мне всегда нравилось в вас, так это ваше рвение к работе. Но вы задержались тут слишком надолго. Пора отдохнуть.

Гедимин кивнул, смущённо разглядывая броню на «ногах» «Рузвельта» и радуясь, что лица сарматов менее выразительны, чем человеческие, — насколько он помнил, люди в таких ситуациях багровели, как кожа перегревшегося венерианца.

— С вашего позволения, мсьё, — «Рузвельт» слегка приподнял «руку», и охранник поспешно отошёл в сторону, освободив проход. Фюльбер и Гедимин в молчании миновали турникет и вышли из здания.

— У вас проблемы на новой работе, мсьё инженер? — вполголоса спросил «менеджер по персоналу». Гедимин мигнул.

— Ваше руководство настаивает на крайней важности того, что вы делаете, — продолжал Фюльбер. — Боюсь, оно не позволит отозвать вас на ремонтную базу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Мне нравится работа, — буркнул сармат. — Я не уйду оттуда. Мне не нравится командир.

— Мне трудно оспаривать решения вашего руководства, — сказал человек. — Ещё труднее — вмешиваться в отношения между существами другой культуры. Могу только дать вам совет, мсьё Гедимин. Впредь будьте более осторожны, когда нарушаете установленные правила.

На посту у ворот их не спросили ни о чём. «Рузвельт» вышел первым и остановился на обочине. Дорога была пуста.

— Вам придётся возвращаться пешком, мсьё Гедимин, — сказал Фюльбер. — Я полагаю, это входило в ваши планы. Соблюдайте осторожность. От вас и так очень много беспокойства.

Сармат сошёл с дороги через десяток метров — ему не нравилось быть одинокой мишенью на пустом шоссе под светом двух рядов фонарей, пусть даже никто не собирался в него стрелять. Путаясь в подлеске и стараясь не слишком шуметь, он потратил четверть часа, чтобы выйти к баракам «Вестингауза» — и ещё пять минут, чтобы вытряхнуть отовсюду растительные остатки. «Неупорядоченная структура,» — сердито сощурился он, обернувшись к лесу. «Не знаю, почему макакам нравится на это смотреть.»

Он рассчитывал, что все «научники» уже спят, и совсем не ожидал, что наткнётся в вестибюле на Хольгера. Химик, увидев его, облегчённо вздохнул и шагнул навстречу.

— Где ты был? Я уже всё обошёл. Никто тебя не видел.

— Уйди, — буркнул ремонтник, не замедляя шаг. Хольгер подался в сторону, но тут же крепко схватил его за плечо и заставил остановиться.

— Ты в порядке? Спина не болит?

Гедимин хотел оттолкнуть его, но встретил встревоженный взгляд и осёкся.

— Тебе что? — спросил он.

— Я заходил в госпиталь, спрашивал медиков, — Хольгер понизил голос. — Было бы неплохо тебе зайти к ним, Гедимин.

Ремонтник мигнул.

— Мне есть чем заняться, — он осторожно отцепил руку химика от своего плеча и шагнул в дверной проём. — Иди спать.

Он не слышал шагов за спиной — похоже, Хольгер так и стоял в коридоре, пока за Гедимином не закрылась дверь. Сармат тяжело опустился на матрас и потянулся за смартом — переписка с Конаром сейчас была важнее всего. «Там уже всё без меня знают,» — с досадой подумал он, отослав письмо. «Даже, возможно, опробовали вариант с нептунием. А я так и буду настраивать станки и ремонтировать печи.»

31 октября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Гедимин, ты псих, — покачал головой Кенен, заглянув в список на листе еженедельника, и тут же подался назад, к открытому проходу в вестибюль. — Нептуний? Плутоний? РИТЭГ? Нейтронная пушка? Я половину этих слов не знаю. Ты точно не перепутал? Это список вещей, которые тебе нужны, или кусок какого-то из твоих планов по созданию ядерной бомбы?

Ремонтник молча сузил глаза и слегка сдвинулся в сторону — теперь Кенен мог метнуться к выходу, но достаточно было протянуть руку, чтобы перехватить его. Учётчик криво ухмыльнулся и протянул листок Гедимину.

— Не возьмусь. Даже ради нашей с тобой дружбы. Да ради гейзеров Энцелада! Меня расстреляют на месте, если я куда-нибудь с этим сунусь. Это не болты и не гайки! Это ядерные материалы, и ты сам лучше меня знаешь, как за ними следят. Они не валяются под ногами…

— Раньше это тебе не мешало, — заметил Гедимин. — Ладно. Материалы ты достать не можешь. А оборудование?

Кенен мотнул головой и сунул листок ремонтнику в карман.

— У меня нет знакомых в Лос-Аламосе и Канске. Я не понимаю половины слов, но такие вещи лежат где-то там. Спроси у своего Конара. Скорее он тебе поможет, чем я.

— Герберт — учёный, а не вор и не контрабандист, — сердито сощурился Гедимин. — Так ты возьмёшься?

— Нет, и это моё последнее слово, — учётчик, заметив, что проход перекрыт, вжался в стену и сунул руку в карман. — Ни за новый глайдер.

В одной из соседних комнат тяжело вздохнули. Дверь приоткрылась, и наружу высунулся Линкен.