Мой благоверный (СИ) - "Мануэлла"

Глава 49

Эдвин брезгливо поморщился- обдавшая его винными парами любвеобильная дамочка, чьи цепкие ручки он едва смог оторвать со своей шеи, весьма недвусмысленно намекала, что не прочь продолжить то, что их связывало в Эссексе. Как будто он помнил, что же там было. И когда он там был.

Дамочка ещё несколько минут настойчиво предлагала ему уединиться в одной из беседок, а когда получила отрицательный ответ, разозлилась, бросив ему в лицо, что он- обманщик, подкаблучник и лицемер. Ох уж эти женщины- ищешь ее внимания? Плохо! Развратник! Отказал во внимании- лицемер! Видит Бог, чтобы понять их, нужно самому свихнуться.

— Соммерсби, я весь вечер пытаюсь пробиться к тебе, но ты окружен дамочками- раздался позади низкий грудной голос.

Эдвин повернулся- высокий темноволосый мужчина, со шрамом в уголке рта, окружённый невидимым ореолом власти и силы, пристально смотрел на него. Его темная одежда позволяла незнакомцу почти сливаться с сумерками. И даже скрадывала его поистине нечеловеческие объемы- сплошная гора мышц, а не мужчина.

— Я-Рейф, Эдвин. Рейфелл Стоукхерт- облегчил ему задачу мужчина, все еще изучая Эдвина тяжёлым взглядом- так ты действительно ничего не помнишь.

" Лукас"- мелькнула догадка. А еще клялся в вечной дружбе.

Новый знакомый улыбнулся, отчего приобрел совершенно дьявольский вид- словно сам Люцифер спустился на Землю в этот вечер. Но было в его мрачноватой фигуре что-то узнаваемое. Почти на сто процентов Эдвин был уверен, что хорошо знал этого мужчину. И более того- незнакомец был его другом, ведь отклик на него в памяти был только хорошим. Отнюдь не то неприятное удушливое чуство, охватывающее его, когда он вспоминал детство, родителей.

— Нет, Лукас молчал. Но мне не стоило больших трудов расспросить там и тут. Крайне странная вырисовалась картина- исчезаешь, объявляешься в деревне, вводишь там столько изменений, сколько наши монархи не сделали за многие годы правлениях- он нахмурился- но больше всего интересен твой брак, а также внезапная забывчивость в отношении лиц старых друзей.

Эдвин кивнул:

— Хорошо, мы могли бы побеседовать в кабинете?

Рейф внимательно слушал всё то, что рассказывал ему Эдвин. Лишь изредка перебивая наводящими вопросами или уточнениями.

— Что же- наконец резюмировал он, разглядывая игру света в гранях бокала с бренди, который держал в руках- всё, что я услышал от тебя, вполне сходится с той версией, которую я составил сам.

Эдвин вопросительно поднял бровь

— Я предпочитаю на все иметь своё суждение, друг мой- улыбнулся Рейф, но жутковатая улыбка не затронула глаз, оставляя лицо мужчины суровым- В том, что мне удалось узнать о твоей жене, нет ничего, что характеризовало бы ее как беспринципную охотницу за деньгами и титулом. И потом, согласись, вероятность того, что ты оставил бы всё как есть, была весьма мала- скорее всего, ты должен был предложить ей развод, денег и соглашение о молчании? Ведь так? — сверлил он испытующим взглядом друга.

Эдвин и сам не мог ответить на этот вопрос. Действительно, по логике вещей этот брак не был самым ужасным, что происходило среди знати. Видит Бог, сам принц-регент исправно грешил подобным раз в несколько лет- и его измученные родители вынуждены были каждый раз открывать казну перед очередной " принцессой-однодневкой", чтобы аннулировать этот брак. Вот и их с Шарлоттой случай вполне себе решаем- деньги и домишко где-нибудь подальше, да еще оплатить школу детям. И всё. Все довольны. Он свободен. Свободен и одинок. При мысли об этом Эдвин невольно вздрогнул- веселый нрав Шарлотты, ее бурная деятельность, кипучая жажда жизни, желание изменить к лучшему все, что находилось в пределах ее досягаемости- черт побери, да в этом она была лучше, чем напыщенные пустословы из палаты лордов! Она одна сделала больше, чем многие из них- те просто сотрясали воздух своими высказываниями. "Такой женой можно гордиться"-с теплотой подумалось ему. А уж какая она красивая, притягательная- словно яркий огонёк свечи…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Да ты влюблен, друг мой- констатировал очевидную истину Рейф, ухмыльнувшись.

Эдвин даже не стал спорить с очевидным- да, он влюблен. В женщину, что словно сама жизнь- многранна, необычна. Даже ее присхождение- и то она смогла обратить в одно из своих достоинств. Она знала о проблемах жизни бедных, крестьян и арендаторов, помогала им, но в то же время увидев ее в светском салоне, вы никогда бы не догадались, что еще некоторое время назад эта же женщина, смеясь, бегала по деревне за парой овец, что вырвались из загона у старой соседки или пела колыбельную одному из малышей соседки, что внезапно приболела.

— Эдвин, я ведь совершенно забыл, зачем приехал- ты срочно нужен в столице- огорошил Рейф, поудобнее устраиваясь в кресле. Его огромная мускулистая фигура немного комично выглядела в таком изящном резном предмете мебели. Словно гигант влез в игрушечный домик, усевшись в кресло.

— Я? Зачем? — Эдвин был совершенно сбит с толку

— Некоторые предприятия, в которых мы участвовали вместе. Работа, скажем так, да простят меня аристократы за такое попрание кодекса джентльмена- глаза Рейфа заискрились весельем, и Эдвин вдруг отчетливо вспомнил, как Рейф высмеивал напыщенность и бесполезность аристократии как класса. Ленивых, никчемных, приходящих в ужас от одного слова " работа", но при этом с удовольствием и жадностью пожинающих плоды труда других.

— Но я ведь ничего не помню, какой от меня толк? — с досадой отвернулся Эдвин.

— Ничего, я введу тебя в курс дел. Поверь, я буду честен- спокойно произнес Рейф, и Эдвин поверил. Казалось, он сердцем понимал, что Рейф не обманет. Такое безграничное доверие выдавала память в ответ на образ Рейфа.

— К тому же, — будто невзначай бросил Рейф- тебе будет полезно привести в порядок мысли относительно всего.

— А как долго мы пробудем там? — Эдвин не волновался за жену, уверенный, что она справится с чем угодно. Но вот касаемо новообретенных родственников, в лице сэра Фредерика, он был не так уверен- этот тип может принести весьма много неприятностей.

Рейф, заметил, как невольно сжались руки Эдвина, добавил:

— На случай визитов родни твоей жены я оставлю двух своих людей, в охрану.

Эдвин ухмыльнулся- есть ли на свете то, что неизвестно этому человеку?

— Хорошо, когда мы выезжаем?

— Прямо сейчас, если ты не против?

Сейчас?! Как же Шарлотта? Попрощаться с ней.

Рейф будто прочёл его мысли:

— Поверь, друг мой, — тихо произнес он- так будет лучше для вас обоих. Ты сможешь все обдумать, не поддаваясь чувствам.

Сжав кулаки до боли, Эдвин молча кивнул.

— Да, и кстати, — с насмешкой в голосе добавил Рейф- насчет Лукаса можешь не беспокоиться. Этот красавчик едет с нами.

— Да ты- сам Сатана! — в сердцах бросил Эдвин, досадуя на то, что этому человеку известно всё.

— Меня называли и похуже- засмеялся Рейф в ответ..

Глава 50

Сдерживая слезы, Шарлотта добралась до своей спальни. Закрывшись на засов, она подперла дверь между их с Эдвином комнатами стулом. Горько усмехнувшись, присела на край кровати- сегодня таких мер более чем достаточно. На ночь Эдвин, как она сама могла убедиться ранее, имел планы, связанные совсем с другой дамой. Впрочем, и ей самой просто находиться в комнате, где все хранило его запах, где перед глазами мелькали сцены былой страсти, было невыносимо больно.

Только сейчас она поняла, осознала всю глубину своих чувств, любви, что расправила крылья в сердце. И это открытие ошеломило- а ведь она другая. Не принадлежащая ни к миру аристократов, ни к миру фермеров и арендаторов. И там, и там ее считали чужой. Она не росла с убеждениями о том, что в браке нет места любви. Только выгода. И не сможет жить с Эдвином так, как аристократы- родить одного или двух наследников, а затем зажить каждый своей жизнью. Желательно, чтобы эти жизни как можно меньше пересекались- для этого мужья и жены лавировали между домами и загородными поместьями, заранее извещая друг друга о своих планах приехать, чтобы вторая половинка смогла подготовиться, либо же и вовсе переехать, дабы ненароком не встретиться.