Эра Стрельца - Наталья Андреева

– Я это возьму? На время.

– Берите насовсем. У меня еще есть, – улыбнулась Анечка.

Леонидов покосился на Сергея. Тот молчал.

– Спасибо. Хорошо у вас, но я, пожалуй, пойду. Он с сожалением поднялся. Барышевы словно что-то почувствовали.

– А может, шампанского? – подмигнул вдруг Сергей.

– Шампанского?

– На дорожку. За молодых.

– За молодых можно…

Когда он уходил, то сказал вышедшему провожать его до лифта Сереге:

– Завидую. По-хорошему. Не обижайся.

– А я думаю, мы скоро и на твоей свадьбе погуляем, – подмигнул Барышев.

– Увы! Она занята.

– Ну так отбей!

И атлет хлопнул его по плечу. Леонидов покачнулся. Ну и силища!

– Стоять, – подхватил его Серега.

– Это шампанское. Развезло малость. Проветрюсь, и пройдет.

– Уверен?

– На все сто.

– Ну давай. Увидимся.

Да, они еще увидятся. Обязательно! Только не по работе. Потому что у Сергея Барышева есть алиби, самое надежное – взаимная любовь. Алексей был уверен на сто процентов, что вечер двадцать девятого августа и ночь тоже они провели в постели. Если бы у него была такая женщина и если бы они только-только поженились, он бы именно так и поступил. Любил бы ее без памяти и пошел он к черту, этот А. С. Серебряков! Все в мире Серебряковы, собранные в кучу, начиненные до отказа зелеными морскими водорослями! Пошли бы они к черту, когда у тебя есть такая женщина!

Он представил Видение. Сначала в белом платье, потом в голубом фартуке с оборками. Потом представил, что будет дальше, и покраснел. Но ведь это всего лишь мысли! Главное, что никто о них не узнает. Вот что главное!

Глава 8

Свидетельница

Домой он вернулся под вечер. Шампанское и в самом деле выветрилось мгновенно, на то оно и шампанское, но мама, встретившая его в прихожей, принюхалась и сказала:

– Я так и знала: ты мне врешь! Ты пил.

– Звучит как приговор. Я был у друзей, они неделю назад поженились, и я выпил шампанское за их молодое счастье, только-то.

– Почему же ты не был на свадьбе? – подозрительно спросила родительница. – И что это за друзья?

– Мы познакомились сегодня. Они за-ме-чательн-ны-е люди, – сказал он, проходя на кухню. – Есть не хочу, хочу спать. И водички попить.

– Алексей, с тобой творится что-то неладное. – Мама следила за ним таким взглядом, словно ставила диагноз. – Мимолетные увлечения – признак душевного нездоровья. Ты случайно встречаешь у лифта женщину и решаешь, что это твоя судьба. Ты приходишь домой к незнакомым людям, пьешь с ними шампанское, и вот они уже твои друзья! Что происходит?

– Мама, я взрослею. Я научился разбираться в людях.

– Вот как? И что будет дальше?

– Не знаю, – честно ответил он. – Знаю только одно: будет. Кстати, какие вести с полей? Какие подвиги нынче совершил наш прославленный третий подъезд? И как поживает Борис Алексеевич?

– Яковлевич. Ты даже не помнишь его отчества, хотя он живет с тобой в одном доме! Конечно, он же не поит тебя шампанским!

– Мама, до сих пор ты была хорошей мамой. Неужели надо все портить?

– Я хочу внуков, – всхлипнула вдруг она. – Я хочу знать, что с тобой все в порядке.

– Со мной все в порядке, – заверил он, подошел и поцеловал ее в мокрую щеку: – Ну все, все. Успокойся. Все будет хорошо. Я посплю? У меня был тяжелый день. И кассету скоро отдавать.

– Какую кассету? – Она всхлипнула, но уже тише.

– С «Титаником».

…Кассета крутилась, а он спал. Через три часа телевизор выключился. Алексей его запрограммировал. Как обычно. На случай, если уснет. Прокрутив кассету, отключился и видеомагнитофон.

Утром он вновь позвонил на Фрунзенскую набережную. В трубке раздался голос товарища Мильто:

– Квартира Мильто. Вас слушают.

– Здравствуйте, уважаемая Лидия Евгеньевна. Простите за беспокойство. Капитан Леонидов. Из розыска. Ваша дочь не объявлялась?

– У меня нет больше дочери.

– Зачем же так категорично?

– Эта мерзавка заявилась вчера вечером, чтобы забрать вещи! Больше я ее на порог не пущу! Не могу позволить, чтобы меня оскорбляли в моем собственном доме! – отчеканила женщина.

– Как? Вы видели Лилию вчера? – опешил Леонидов. – И мне не позвонили? Но хотя бы передали, что я хочу ее видеть?

– Я все передала. Не надо меня учить. Более того, стала настаивать на ее немедленной явке с повинной.

– Вы так уверены, что ваша дочь – преступница?

– После вчерашнего – да, – отрезала товарищ Мильто. – Дочь стала на меня кричать, заявила, что никуда идти не собирается, устроила скандал, потом швырнула в меня чемодан и ушла.

– Куда ушла?

– К своему Беликову, куда же еще?

– Какой еще Беликов?

– У которого она теперь живет.

– Но вы же сказали, что не знаете, куда ушла Лиля?!

– Молодой человек, не путайте меня. Адреса я не знаю и телефона тоже. Знаю только то, что его зовут Валентин Беликов и прописан он в городе Истре.

– Во сколько пришла Лилия?

– В восемь часов вечера. Я отобрала у нее ключи от своей квартиры. И кстати, где моя охрана?

– Охрана? Какая охрана?

– Вы обещали мне охрану.

– Людей не хватает, Лидия Евгеньевна.

– Ага! Все разбежались из органов! – с торжеством сказала товарищ Мильто. – А в наше время…

Леонидов тут же положил трубку. Не до нее сейчас. Итак, что делать? Известны имя и фамилия, известен город. Ехать в Истру? В конце концов, сегодня выходной. Разве что позвонить? Сегодня дежурит его друг, Игорек Матвиенко.

Разумеется, его звонку не обрадовались. Особенно когда Алексей сказал:

– Слушай, Игорь, я ищу рыжую девицу…

– Рыжую? Уверен? Может, она крашеная?

– Натуральная. Посмотри сводки по области. Сдается, она вляпалась в неприятную историю, а интуиция меня редко подводит. Или у вас все спокойно?

– У нас спокойно? И в кризис людей убивают.

– И все-таки. Я буду тебе должен.

– Дежурство, – поспешно сказал Матвиенко.

– Идет. Ты ищи рыжую, а я покамест посплю.

– А если я ее найду?

– Тогда звони. И еще один момент. Нужна справка. Беликов Валентин. Прописан в городе Истра. Возраст – от двадцати до тридцати лет. Профессия – программист. Образование, значит, высшее.

– Не густо. Сделаю все, что смогу. Спокойной ночи.

– И тебе, – съязвил Алексей.

Звонок разбудил его под вечер. Алексей почти уже выспался. За окном полосовал дождь.

– Леха, ты мне должен два дежурства, – сообщил Матвиенко.

– Что такое? Ты ее нашел? Или Беликова?

– Пока только ее. Или не ее. Сегодня на сорок первом километре по старой Волоколамке грибники обнаружили труп. Девушка лежала у обочины. Опята нынче пошли, грибников – море, вот и наткнулись. Документов при потерпевшей не обнаружено. Но девица рыжая. Из особых примет – рыжая. На носу веснушки. И еще… Я туда звонил. Коллеги говорят, что у нее потрясающие ноги. Длинные и стройные.

– Она, – хрипло сказал Алексей. – Доигралась девочка! Как ее убили?

– По предварительному заключению эксперта, смерть наступила от удушения от десяти до одиннадцати часов вечера. Тело пытались спрятать, закидать ветками, но было уже темно, и преступник, судя по всему, очень спешил.

– Так. Похоже, что он от свидетельницы поспешил избавиться. Значит, интуиция меня не подвела.

– Что делать будем?

– Товарища Мильто везти на опознание. Ей будет полезно, – зло сказал Алексей.

Надо было позвонить вчера. А что бы он сделал вчера? Его даже дома не было! Сидел у Барышевых и пил шампанское! Неправда. В девять вечера он уже был дома. Но в девять вечера Лилия Мильто уже ехала в Истру. По дороге ее и задушили.

Был понедельник. Хмурое осеннее утро. Моросил дождь. По дороге на Фрунзенскую набережную Алексей испытывал противоречивые чувства. Возить мать на опознание тела дочери занятие неблагодарное. После этого самому жить не хочется. Но такую мать?

«У меня нет больше дочери», – вспомнил он. Теперь и в самом деле нет. Товарищ Мильто должна испытывать чувство глубокого удовлетворения.

Дом на Фрунзенской набережной был старым, сталинской постройки. Четырнадцать этажей, под окнами металлические сетки, в которые должен попадать мусор, случайно выброшенный из окон. Или не случайно. Дворик, где остановилась милицейская машина, тихий, уютный. Сюда не долетал шум городской магистрали. Здесь играли дети, другие, с портфелями в руках и ранцами за плечами, спешили на занятия. Тут же и школа, в которую, должно быть, ходила Лиля Мильто. Рыжая девочка с курносым носиком, усеянным веснушками. Отчего же так вышло? А? Леонидов недоумевал.

– Я пойду один, – сказал он коллегам. – Ждите.

На двери подъезда был кодовый замок. Алексей протянул было руку, чтобы соединиться с квартирой Мильто, но дверь вдруг открылась. Из нее вышла старушка, которая вела на поводке белую болонку. Болонка тявкнула, интеллигентная старушка промолчала.

– Милиция, – сказал капитан, перехватив ее взгляд, и махнул рукой в сторону служебной машины.