Вдоль берега Стикса - Евгений Луковцев

сожрал. Тут загвоздка в чем-то другом.

— Я теперь даже не возьмусь представить, в чем именно!

— Я пока тоже. Но кое-какие подозрения есть. Видишь вот этих?

На пороге роскошного двухэтажного дома столпилась группа из почти дюжины мужчин. У них на плечах, в руках и просто на земле под ногами были разбросаны мешки со всяким скарбом. Золотые монеты, столовые приборы, украшения, оружие…

— Бандиты?

— Возможно. Хотя, скорее, это шваль попроще. Мародеры. Обиратели трупов. Ничего в них особенного не замечаешь?

Алька присмотрелся, но в итоге растерянно развел руки.

— Только то, что они, кажется, двигались из города. Пытались награбленное вынести?

— Ну, да, и это тоже. Хотя тут почти все повернуты в том направлении. Словно бегут от какого-то проклятия. Но эти… Посмотри ты на их одежду, балбес!

Алька посмотрел еще раз.

— А ведь и правда! Они одеты совсем не так, как горожане. Неместные?

— Полбеды, что неместные. Но сдается мне, они еще и нездешние.

— Как это? — Алька пристально разглядывал каждого мародера, пытаясь уловить разницу в терминах.

— Ну обрати внимание на обувь, на оружие, на медные пуговицы вместо завязок. Уловил? Они не сильно отличаются от местных чертами лица, вполне могли жить поблизости. Например, явились из соседнего города. Но разница в стиле их одежды составляет не один год!

Алька разглядывал тяжелые, поношенные, когда-то очень ладно и в размер скроенные сапоги. Большинство встреченных застывших фигур до сих пор были в легких сандалиях. Кажется, он начинал понимать.

— Они пришли сюда как минимум столетием позже того, как на город пало проклятие!

— Или отсутствовали в момент катастрофы, а когда вернулись — стали таскать краденые вещи отсюда в другие миры через Стикс. Заодно и приоделись посовременнее. Судя по состоянию домов, которые мы недавно миновали, мародерствовали они долго.

— И тем не менее, тоже стали жертвами проклятья.

— Поздравляю, вы делаете успехи!

— Но тогда получается, мы…

— Точно! Мы зря с тобой припёрлись сюда, дружище!

Алька бросил взгляд в одну сторону, в другую, но никаких признаков присутствия василиска или грозного Урей Сарафа не нашел. Город по-прежнему был мёртв, пусть даже его жители и были де-факто живыми.

— Куда же это, всё-таки, «сюда», Азраил? Что это за проклятое место?

— Есть одно подозреньице. Пойдем, проверим. Сдаётся мне, что тут уже близко.

Быстро, почти бегом, они пересекли улицу, срезали через двор и оказались на площади. Не снижая хода, протискиваясь через группы людей-скульптур, Азраил не церемонился и сшибал некоторых, а то и отшвыривал с дороги. Наконец они вышли на крутой берег — к широченному, в три телеги, каменному мосту.

Там расположилась жуткая, невообразимая армия. Повсюду, куда только падал взгляд, от подмостков до самых стен замка на противоположном конце, стояли воины. Люди, нелюди, сказочные уродцы и вовсе несуразные существа. В доспехах и без, с оружием от простейших пик и топоров до причудливых механических или, быть может, магических устройств. Все они целеустремелённо замерли на дороге.

— Азраил, что… Кто это?

— Это величайшие герои и самые отъявленные злодеи всех времен и народов.

— А что они тут делают?

— Одни пришли служить, а другие — сразиться с самым известным и самым легендарным существом на свете. Самым-самым даже рядом с богами, потому что боги у всех разные, а вот антагонисты на удивление похожие.

— Антагонист богов? Это что же? Сам…

— Да, да, правильно догадался. В этом замке давным-давно был заточён тот, кого обвиняют в самых страшных злодеяниях едва ли не все народы вселенной. С этим именем связаны тысячи легенд о конце света, а его освобождение, по преданиям, знаменует тотальную гибель всего живого.

Азраил сделал театральную паузу и закончил так громогласно, что эхо многократно повторило его рык над озером:

— Добро пожаловать к озеру Коцит, во дворец Дит — тюрьму Люцифера!

Хотя Алька уже в какой-то степени привык к своеобразному пониманию юмора у дьяволов, но когда Азраил расхохотался, на голове у человека сами собой зашевелились волосы.

* * *

Алька случайно повалил статую на пути из зала.

От толчка, ему показалось, фигура на миг потеряла свою неподвижность: на ее лице отразилось удивление, пальцы руки распрямились, стремясь защитить лицо. Но уже у самого пола, когда падение замедлилось, иллюзия оживания тоже исчезла.

Да, это была иллюзия. В этом мире лишь вновь прибывшие некоторое время передвигались свободно. Приложив усилия, они могли ненадолго вернуть подвижность небольшим предметам. На одушевлённые тела это не распространялось: их удавалось максимум уронить, но не разбудить. Азраил предположил, что проклятье наложено настолько мощное и гениальное, что в первую очередь сковывает органическую материю и не сильно держится за элементарные камни или металл.

Статуя коренастого мужчины двухметрового роста с маленькими рожками во лбу и огромным двуручным мечом в руках была последней в этом зале. Путь в следующий коридор оказался свободен, но облегчения это не принесло. Потому что и коридор, и зал за ним тоже стояли полны застывшими фигурами.

— Азраил, тут всё то же самое. Ни одной живой души.

— Я же вроде объяснял? Они все живые.

— Ну да, да, помню. Трудности фразеологии. Я в том смысле, что шевелящейся тут души — ни одной. Кроме нас с тобой.

— Логично и закономерно. Думаю, то же самое во всем дворце. До самого тронного зала. И чем дальше — тем плотнее.

— Но я так и не понял, зачем мы туда лезем? Почему нельзя просто развернуться и уйти из города?

— Почему нельзя? Можно. Но недалеко. Проклятье Ледяного озера нас уже коснулось. Мы трогали эти вещи, вдыхали этот воздух — каждое действие сковывает нас все сильнее. Если бы остановились в предгорьях и сразу повернули обратно, возможно… Дит — это идеальная ловушка. Теперь мы не успеем, наверное, даже выйти из города, станем такими же восковыми фигурами.

— Ты уверен? Я как-то не чувствую на себе никакого проклятия.

— Абсолютно точно. Может быть, ты не обратил ещё внимания, но тебе просто сравнить не с чем, «чистых» живых рядом нет. К тому же, ты не умеешь давить на время. А я этому обучен, поэтому прямо всем телом чувствую, как становлюсь медленнее. Движения даются труднее. Ты пока только слова растягиваешь, как пьяный, но скоро почувствуешь всё то же, что и я.

— М-да, окончить дни коллекционными шахматами. Оригинально. Да ещё и в личной коллекции Люцифера. Звучит круто, но не весело.

Алька придержал падающую фигуру желтокожего рубаки с кривой саблей наголо. Азраил шёл вперёд уверенно и ронял величайших героев всех времён, не переживая и