Вдоль берега Стикса - Евгений Луковцев

намёка на ветер в листьях или птицу, парящую в облаках.

Алька осторожно, словно под пристальным взглядом злого колдуна, отступил обратно. Вернулся к дьяволу. С тоской посмотрел на узкую горную тропинку. Туда, откуда они только что пришли.

— А если…

— Нет, — не дослушал Азраил. — Обратно в Насмешку я не вернусь. А если это ловушка, если нашелся некто настолько могущественный, что способен менять течения в Стиксе, то тем более в обратную сторону нырять не стоит. Не будем облегчать ему задачу, лучше двигаться пока дальше.

Он указал на маслянистые пятна, обильно забрызгавшие тропу. Похоже на кровь, но не красная, не человеческая.

— Судя по следам, рысь здесь была, вот и потопали за ней. Если проблемы возникнут, то решать будем на ходу, по мере появления.

Они стали спускаться. Сперва осторожно, медленно, ожидая подвоха от каждой кочки. Отмечая замерших в небе птиц, согнувшиеся без всякого ветра ветки деревьев, застывшие на одном месте волны. Когда спуск остался позади, а дорога выровнялась, напряжение понемногу спало. Вскоре Алька шёл, как всегда, галдя на всю округу и донимая дьявола своими теориями и вопросами.

* * *

Сначала на пути стали появляться брошенные дома.

Старые полуразрушенные фермы, безжизненные, с занесенными пылью и песком порогами, словно простоявшие здесь тысячу лет без хозяев. Затем пошли дома побольше и побогаче, но такие же брошенные и несчастные. С выбитыми окнами, отсутствующими дверями, разломанными пристройками и раскиданным инвентарем во дворе. Жалкие, давно покинутые, однако же не заросшие со всех сторон сорной травой, не просевшие на один угол, что сгнил быстрее других.

И вообще, к удивлению, дома нисколько не покосились от времени. Словно не из бревен были сколочены, не кирпичом и штукатуркой отделаны, а высечены из бессмертных гранитных глыб.

Люди стали встречаться позже. Можно сказать, уже в городе, когда дома справа и слева стояли уже так часто, что почти превратились в улицу. Первого несчастного удалось заметить во дворе небольшого особняка, за изгородью. Он стоял в пугающей неестественной позе, протянув скрещенные пальцы к своему горлу.

Азраил не поленился сойти с дороги, толкнул калитку и вошел. Человек не пошевелился. Азраил ткнул фигуру пальцем, мужчина качнулся раз-другой и медленно завалился на спину, так и не поменяв позу. Возвращаясь, Азраил на вопрошающий взгляд Альки лишь молча покачал головой.

Дальше люди стали встречаться повсеместно, во множестве и разнообразии. Лежащие на земле, сидящие на скамьях и завалинках, стоящие в домах возле окон. С мешками и чемоданами в руках, с вожжами, с оружием наизготовку…

— Кто они, Азраил? — в гробовой тишине этого застывшего города даже вопрос, заданный вполголоса, прозвучал очень громко.

— Местные, — дьявол пожал плечами. — Селяне. Вон торгаш с лотком. Этот явно караульный или какой-нибудь страж порядка.

Алька пригляделся к фигурам и мысленно согласился, что спутник прав. Наблюдательность его была, как всегда, превосходна.

— Что ж они все… такие? Мы что, в царстве Медузы Горгоны?

— Медузы… как ты сказал?

— Горгоны.

— Хм… Не слышал про такое царство. А, постой, это опять ваш древний фольклор? — Азраил поморщился. — Помню, читал. Нет, это явно не ее царство. Если не ошибаюсь, у нее остров был в море, а тут горы, за которыми почти сразу пустыня.

— Ну, с тех пор столько времени прошло, столько катаклизмов…

— Не в том дело. Она в ваших легендах в камень все живое превращала. Дешевый фокус, но опасный и необратимый.

— Ничего себе, фокус! Ты так говоришь, словно…

— Я могу назвать тебе около сотни имен тех, кто способен его проделывать. К счастью, ни одно тебе ровным счетом ничего не скажет. К счастью для тебя, потому что характер у всех этих умельцев не в пример мне, мягкому и покладистому. Обращение в камень для них так, забава, и обычно они практикуют вещи пострашнее.

— Куда уж страшнее? — взглянув в лицо очередной фигуры, молодой дамы в богатом платье, Алька словно увидел в ее черных глазах квинтэссенцию тоски и печали. Поспешил отвернуться.

— Обращение в камень, — прежним ровным менторским тоном продолжил Азраил, — абсолютно непрактичное действие. Жертва в буквальном смысле становится камнем, ее живые ткани преобразуются в кварц, слюду, магматит, мел… В общем, зависит от способа воздействия, к чему тебе тонкости? Главное, что это невозможно потом никуда приспособить: ни съесть, ни как трофей использовать — больно хрупкие выходят.

— А, ну да, это-то как раз самое главное! — не удержался Алька.

Азраил сарказма не уловил.

— Ну а для чего еще? В войне тоже не эффективно, потому что с обращаемым нужен прямой контакт и долговременное воздействие. И, как я уже сказал, опасно очень. Потому что выброс энергии от преобразования идет огромный, все вокруг горит. А в случае оплошности можно и самого себя в камень превратить. В общем, практикуют это только потомки расы высших змей, вроде нашего знакомца Сурасы. Ну и ещё некоторые из высших рептилий. Да и те только баловства ради применяют. Чтобы поселиться где-нибудь на отшибе, скажем, на острове, и запугивать местное население, чтобы любопытных носов не совали.

— Хочешь сказать, Горгона…

— Да никакая она не Горгона. Сменила имя после одной истории. Знал я её, та ещё была стерва.

Несколько минут Алька шел молча, ошарашенный.

— Послушай, ну а если не камень, то как же вот эти?

— Я вроде уже объяснил? Обращение в камень — процесс смертельный и необратимый. Как с динозаврами: никто не выжил. А эти твои… Если не струсишь, подойди, потрогай. Они живые.

— Как живые?

— Живые, живые, не сомневайся. Даже немножко тёплые.

Алька подошел к фигуре горожанина в старом засаленном костюме и, цепенея, прикоснулся к руке. Рука была упругой, как у окоченевшего трупа, но несомненно не каменной. И да, действительно, тёплой.

— Но как?

— Ну, если брать примеры из этой вашей мифологии, то я бы скорее грешил на василиска. Он же в ваших людских сказках взглядом парализует, а потом жрёт?

— Василиск в наших мифах — это вроде как тоже змей, то есть помесь змея с петухом. Скорее всего, просто выдумка, основанная на страхе перед змеями. Их способностью обездвиживать и быстро убивать укусом.

— Выдумка? Одна такая выдумка нас с тобой чуть не распылила всего полдня назад. Тебе имя Урей Сараф ничего не говорит?

— Нет, а кто это?

— Забудь и не вспоминай никогда, чтобы не накликать. Все равно это не он. — Азраил кивнул в сторону целой группы из шести или семи застывших людей.

— Ты уверен?

— Он никогда не оставляет вот так, полдела. Он бы их всех