Шрифт:
Интервал:
Закладка:
15 декабря. Вышел с маркой издательства "Гиперборей" сборник стихов "Колчан", посвященный Т. Адамович.
О Г у м и л е в е:
В течение года н а п е ч а т а н ы следующие отзывы о Н. Г.:
С. Ауслендер. Литературные заметки. Книга злости. Рецензия на "Озимь" Б. Садовского (газ. "День", 22 марта).
И. Оксенов. Взыскательный художник (Новый журнал для всех, No 10).
Г. Иванов. Военные стихи. Обзор (Аполлон, No 4 - 5); о Н. Гумилеве(с. 82 - 86); приводится целиком стихотворение "Как могли мы прежде жить в покое..."
И. Иванов. Стихи о России Александра Блока. Статьи (Аполлон, No 8 - 9); упоминания о Гумилеве ( с. 96 - 99) и цитата из стихотворения "Как могли мы прежде жить в покое..."
1916
И невыразимый этот миг...
Зиму 1915/16 года Гумилев почти всю провел в Петрограде. Он много читает. В круге его чтения - книги, раньше не так занимавшие его, религиозные, особенно работы замечательного ученого, священника Павла Флоренского. "У человека есть свойство все приводить к единству, - заметил однажды Гумилев, - по большей части он приходит этим путем к Богу".
Часто бывает в церкви - всегда один. Дважды говел в царскосельском Екатерининском соборе.
Пишет пьесу "Дитя Аллаха". В мрачное, суровое время - как несбывшаяся мечта о путешествии - загадочный, роскошный, пряный мир Востока... Сказка о любви, вернее - о невозможности той любви, которой грезит человек.
28 марта Гумилева наконец произвели в прапорщики и перевели в 5-й Александрийский Ее Величества государыни императрицы Александры Федоровны гусарский полк.
Весной 1916 года Гумилев заболел бронхитом. Болезнь усугублялась плохим настроением. В 5-м Александрийском полку, куда он так настойчиво стремился, начальство оказалось грубым, примитивным: к его военным дневникам отнеслось подозрительно и в итоге запретило печатать "Записки кавалериста".
Болезнь затянулась, врачи обнаружили процесс в легких, и Гумилев был отправлен на лечение в Царское Село в лазарет Большого дворца. В этот период он познакомился с О. Н. Арбениной и, чуть позже, - с Анной Николаевной Энгельгардт, своей будущей женой. Летом, когда острый процесс в легких был приостановлен, Гумилев уехал почти на полтора месяца в Массандру, оттуда, по дороге на фронт, заехал в Севастополь в надежде повидать жену, но, не застав ее, отправился на три дня к А. Н. Энгельгардт в Иваново-Вознесенск.
ИЗ ДНЕВНИКА ЛУКНИЦКОГО
1924
Август 1916. Надпись на книге Т. Готье "Эмали и камеи":
Об Анне, о дивной
Единственной Анне,
Я долгие ночи мечтаю
без сна.
Прекрасней прекрасных,
Желанней желанных
она
(Сообщено Лукницкому
Анной Николаевной Энгельгардт. - В. Л.)
Вспоминает Ю. Т о п о р к о в (1937):
"...В 1916 году, когда Александрийский гусарский полк стоял в окопах на Двине, штаб-ротмистру А. Посажному пришлось в течение двух месяцев жить в одной с Гумилевым хате. Однажды, идя в расположение 4-го эскадрона по открытому месту, штаб-ротмистры Шахназаров и Посажной быстро спрыгнули в окоп. Гумилев же нарочно остался на открытом месте и стал зажигать папироску, бравируя своим спокойствием. Закурив папиросу, он затем тоже спрыгнул с опасного места в окоп, где командир эскадрона сильно разнес его за ненужную в подобной обстановке храбрость - стоять без цели на открытом месте под неприятельскими пулями..."
Вспоминает штаб-ротмистр К а р а м з и н:
"Под осень 1916 года подполковник фон Радецкий сдавал свой четвертый эскадрон штаб-ротмистру Мелик-Шахназарову. Был и я у них в эскадроне на торжественном обеде по этому случаю.
Во время обеда вдруг раздалось постукивание ножа о край тарелки, и медленно поднялся Гумилев. Размеренным тоном, без всяких выкриков, начал он свое стихотворение, написанное к этому торжеству. К сожалению, память не сохранила мне из него ничего. Помню, только были слова: "Полковника Радецкого мы песнею прославим..." Стихотворение было длинное и было написано мастерски. Все были от него в восторге.
Гумилев важно опустился на свое место и так же размеренно продолжал свое участие в пиршестве. Все, что ни делал Гумилев, - он как бы священнодействовал".
Во второй половине августа Гумилев приехал из полка в Петроград, чтобы держать экзамен в Николаевском кавалерийском училище на корнета. Съездил в Царское к семье, потом снял комнату на Литейном, 31, кв. 14, и прожил там до конца октября.
В редакции "Аполлона" прочел Маковскому и Лозинскому свою пьесу "Гондла". До этого читал ее Карсавиной и Тумповской.
Летом Г. Иванов и Г. Адамович все же организовали 2-й "Цех Поэтов" и, естественно, жаждали участия Гумилева. В сентябре весьма неудачно прошло первое заседание, по сравнению с довоенным "Цех" оказался бледным и вялым и к осени 1917-го прекратил свое существование.
Вспоминает О. М о ч а л о в а:
"Маргарита (Тумповская. - В. Л.) была очень мила и доверительна со мной. Она рассказывала, что с детства увлекалась магией, волшебством, мысленно была прикована к Халдее. Придавала значенье талисманам... Когда мы встретились, она была убежденной антропософкой. Ходила с книгами индусских мудрецов, йогов...
В июле 1916 года, гуляя со мной по Массандровской улице в Ялте, Николай Степанович прочел мне "Сентиментальное путешествие", как недавно написанное. Я подумала - как должна быть счастлива та, вызвавшая "пестрокрылый сон"...
Маргарита (Мага - называли ее близкие) немало рассказывала мне о своем романе с Гумилевым..."
Гумилев как-то сказал о том, что, когда он пишет стихи, горит часть его души, когда влюблен - горит вся душа. Не самое ли притягательное в любви иллюзия близости, уход из одиночества? Каждый раз конечно же ошибаешься, но надежда всегда так заманчива и так хочется верить...
...Они встретились в "Привале комедиантов"45 на Марсовом поле. Молодой писательнице Ларисе Рейснер нравились стихи Гумилева. Она даже пыталась подражать ему. За прическу и страсть к античности Ларису прозвали "ионическим завитком". А поэт был чувствителен к красоте...
И вот, осенью 1916 года, в памятный для обоих вечер, он провожал ее домой. Провожал не восторженную окололитературную дамочку, а вполне сложившуюся личность, автора книги и многих публикаций, студентку Психоневрологического института.
Пространные письма Гумилев писал только Брюсову, его учителю, советчику и издателю. Остальным - всегда сдержанно. Поэтому письма Ларисе в стихах говорят о многом.
Что я прочел? Вам скучно, Лери,
И под столом лежит Сократ,
Томитесь Вы по древней вере?
Какой отличный маскарад!..
Конверт с надписью "Здесь" шел из одной петроградской почты в другую. Почтальоны хорошо знали адрес. Еще совсем недавно семейство Рейснер издавало журнал "Рудин", где, по очень резкому свидетельству Блока, отец писал "всякие политические сатиры", мать - рассказы, "пропахнувшие "меблирашками"", а дочь - "стихи и статейки". Каждый день приходила солидная пачка писем. В основном - ругательных...
Очень скоро Лариса начнет сотрудничать в легально-марксистской горьковской "Летописи", которая именно в это время печатает первые рассказы Бабеля, поддерживает Маяковского, а в 1918 г. вступит в Коммунистическую партию.
Она чрезвычайно быстро разобралась в событиях. Не многие интеллигенты могли тогда так четко представить себе их ход. Уже в конце 1916 года Лариса писала родителям с Волги: "За Россию бояться не надо, в маленьких сторожевых будках, в торговых селах, по всем причалам этой великой реки - все уже бесповоротно решено. Здесь все знают, ничего не простят и никогда не забудут..."
И чуть позднее на этой самой Волге Лариса Рейснер стала комиссаром разведотряда при штабе армии (широко известно, что она была прообразом Комиссара в "Оптимистической трагедии" Вс. Вишневского).
В начале ноября 1916г. Гумилев пишет из действующей армии: "...больше двух недель, как я уехал, а от Вас ни одного письма. Не ленитесь и не забывайте меня так скоро, я этого не заслужил. Я часто скачу по полям, крича навстречу ветру Ваше имя, снитесь Вы мне почти каждую ночь. И скоро я начинаю писать новую пьесу, причем, если Вы не узнаете в героине себя, я навек брошу литературную деятельность".
Приходит ответ от Л. Рейснер: "Мне трудно Вас забывать. Закопаешь все по порядку, так что станет ровное место, и вдруг какой-нибудь пустяк, ну, мои старые духи или что-нибудь Ваше - и вдруг начинается все сначала и в историческом порядке..."
Ларису Рейснер нетрудно понять. Гумилев не принадлежал к числу легко забывающихся людей Знаменитый поэт. Храбрый солдат. Несмотря на молодость глава модной поэтической школы. Кроме всего прочего, Гумилев обещал для "Летописи" пьесу. "...Заказанная Вами мне пьеса (о Кортесе и Мексике) с каждым часом вырисовывается передо мной ясней и ясней. Сквозь "магический кристалл" (помните, у Пушкина) я вижу до мучительности яркие картины, слышу запахи, голоса. Иногда я даже вскакиваю, как собака, увидевшая взволновавший ее сон. Она была бы чудесна, моя пьеса, если бы я был более искусным техником..."
- Путешествие рок-дилетанта - Александр Житинский - Искусство и Дизайн
- Павел Филонов: реальность и мифы - Людмила Правоверова - Искусство и Дизайн
- Модильяни - Паризо Кристиан - Искусство и Дизайн
- Политический кризис в России в начале ХХ века в дневниках Николая II - Е Печегина - Искусство и Дизайн
- Всемирная история искусств - Гнедич Петр Петрович - Искусство и Дизайн
- Век Джойса - И Гарин - Искусство и Дизайн
- Основы рисунка для учащихся 5-8 классов - Наталья Сокольникова - Искусство и Дизайн
- Пикассо - Роланд Пенроуз - Искусство и Дизайн
- Пикассо - Анри Жидель - Искусство и Дизайн
- Архитектура как воссоздание - Сэм Джейкоб - Искусство и Дизайн