XVII. Мечом и словом Божьим! (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович

— Я постоянно думала о тебе, — негромко сообщила она, — все эти годы.

Я глубоко вдохнул воздух, меня распирало от несправедливости этого мира. Столько времени потеряно впустую. А впереди? Есть ли там хоть что-то? Или все надежды рухнут в бездну бесконечности.

— Я тебя ждал.

— Не могла поступить иначе. Есть такое слово — долг. И чем выше человек стоит по праву рождения, тем больше он должен. Только глупец считает, что короли — самые счастливые люди на земле. Но ты все это понимаешь…

Катя была прекрасна и величественна. Я бы склонил перед ней колени и поклялся в вечной верности, но мое сердце и так давно было отдано ей. Меня волновало лишь одно:

— Теперь твой долг выплачен?

— Да, я послужила моему отцу в должной степени, и отныне вольна распорядиться своей судьбой по собственному усмотрению.

Я выдохнул. Неужели, фортуна, наконец, повернулась ко мне лицом? Но оставались еще не проясненные вопросы.

— Как ты попала в их лапы?

— Слишком переоценила собственные силы. Этот орден… это не просто шайка мерзавцев, жаждущих крови. Их амбиции простираются далеко за пределы границ Франции. Я обязана была все о них узнать. Несколько долгих лет я скрывалась под личиной богатой наследницы, сумев проникнуть в самое сердце ордена. Но пару дней назад к ним пришел он — тот самый человек, который однажды похитил меня.

— Рошфор? — догадался я. Этот чертов граф! Вечно он попадается на моем пути! Злой гений, посланный на землю, чтобы жизнь не казалась слишком простой и приятной штукой. Клянусь, я убью его!

— Он самый. И все пошло прахом. Графу я больше была не нужна, он давно выкинул меня из своих расчетов. Поэтому легко сдал сеньору де Роду, а тот решил принести меня в жертву. Дальнейшее ты знаешь…

Мы так и стояли все это время посреди спальни лицом друг к другу.

Я положил руки на ее талию. Тело Кати чуть вздрогнуло от моего прикосновения. Столько лет я мечтал об этом моменте, представлял его, а сейчас застыл столбом, как подросток.

— Я больше не исчезну, — прошептала девушка, глядя мне прямо в глаза, — клянусь!

Вся моя жизнь до этого момента была чересчур насыщена непредсказуемостью. Дело даже не в опасностях, присущих тому ремеслу, коим я занимался — просто не было человека, к которому мне хотелось бы вернуться. Когда-то я нашел Ребекку, потом потерял. Сейчас я обрел Катерину, и уж ее я не собирался отпускать ни за что на свете.

В дверь громко застучали. Казалось, пинали даже ногами.

Я настолько взъярился от несвоевременности этого действия, что схватил дагу и рванул дверь наружу, готовый перерезать глотку любому, кто находится по ту сторону.

За дверью стоял крепкий мужчина в накинутом на плечи дорожном плаще, весь серый от пыли. За его спиной на всякий случай держались Левый и Правый, готовые убить чужака при первом же признаке опасности. Я не видел этого человека очень долго, но сразу узнал.

Передо мной стоял фон Ремер, и, видно в силу своего отвратительного тевтонского характера, он сразу перешел к делу:

— Де Ла Русс! Давненько наши дороги не пересекались! Я оказался проездом в Париже и, представьте себе, первым же делом наткнулся на ту девицу, что задолжала мне крупную сумму денег! Как там ее? Лулу? Помните такую?

— Может, обнимемся для начала? — предложил я, прикрывая дверь так, чтобы пошлый немец не заприметил Катю. — Мы не виделись много лет, дорогой друг!

Фон Ремер слегка прослезился от моих слов. За прошедшие годы он чуть раздобрел, стал более представительным, солидным. Одет был дорого, даже чуть помпезно. Видно было, что тевтонец не бедствует.

Мы крепко, по-мужски обнялись. После я все же уточнил:

— Так где, вы говорите, повстречали девицу Лулу?

— Вы не поверите! — воскликнул фон Ремер. — Она, видно, так и не устроилась в жизни, бедняга. Стала служанкой для господских детей. При ней было два мальчика.

— Так-так, — подбодрил его я, — и вы заметили, куда она направилась?

— Считаете, что такая девица может обладать собственной волей? — даже оскорбился тевтонец, в силу своего склочного характера до сих пор не забывший, как Лулу обобрала его на пятьсот пистолей. — Разумеется, она следовала за своим господином и его людьми. Признаюсь, я ненароком проследил за ними, но потом потерял из виду. Они зашли в трактир «Лошадь под седлом», что находится в квартале Море, и не вышли оттуда. А когда я заглянул внутрь, никого из них там не увидел.

Я лихорадочно соображал. С одной стороны, да плевать мне сейчас было на Луизу. Пусть делает, что хочет. После стольких лет службы, она предала меня… и я не собирался ее прощать.

С другой стороны, а вдруг все же ее заставили, вынудили? Что там за «господин», о котором талдычит невесть откуда взявшийся фон Ремер.

Тот словно понял мой невысказанный вслух вопрос и добавил:

— Мне кажется, я вспомнил его лицо. Это граф… хм…

— Рошфор! — утвердительно кивнул я. Чертов граф был повсюду!

— Точно, так его звали! — обрадовался немец.

И я решил:

— Не желаете ли составить мне компанию и прогуляться по ночному Парижу, друг мой? Понимаю, время для этого не самое подходящее. Чернь бунтует, знаете ли!

— Но когда это мешало двум честным дворянам весело провести время? — ухмыльнулся фон Ремер. И я радостно гоготнул в ответ, сразу вспомнил все наши прошлые приключения.

— Мы тоже с вами, господин барон, — тоном, не терпящим возражений, сообщил мне Люка, все еще подпиравший плечами стену напротив.

Бенезит по своему обыкновению лишь кивнул.

— Дайте мне пару минут, я сейчас спущусь вниз! — попросил я и вернулся в спальню.

Катя сидела на постели и понимающим взглядом смотрела на меня.

— Дела?

— Вернусь так быстро, как только смогу! — пообещал я. В моей душе все разрывалось между желанием остаться и необходимостью разобраться в ситуации. Все же, положа руку на сердце, я не верил, что Лулу меня предала. А если ее заставили… то моя помощь в данную секунду ей необходима.

— Я дождусь…

Быстро одевшись и прихватив клинок, дагу и пистолет, я спустился вниз. Там уже ждали не только Левый, Правый и фон Ремер, но и остальные мои люди. Все были вооружены и настроены крайне серьезно, но я сразу решил иначе:

— Со мной отправятся только братья Дюси. Остальным охранять дом! И если с головы светлейшей госпожи упадет хотя бы один волос… клянусь, я убью каждого, кто это допустит!

Через полчаса мы добрались до трактира. Дорога была сложной. Несколько раз нам пытались преградить путь подвыпившие и осмелевшие буржуа, но мы просто двигались вперед, грозя передавить каждого, кто рискнет помешать нам, и люди отступали. Мрачные фигуры, широкополые шляпы, заряженные пистолеты — все это пугало городских обитателей, а местные банды благоразумно не лезли нам навстречу, ища этой ночью добычу попроще.

— Вот этот трактир! — громко сообщил фон Ремер, указывая на корявое, чуть покосившееся здание, которому на вид было пара сотен столетий.

Мы спешились и вошли внутрь. Здесь тоже пили, но народу было не слишком много.

Нам навстречу метнулся хозяин — лоснящийся человек с неприятным лицом, похожий на хорька.

Я сходу схватил его за отворот куртки, приподнял и прижал к стене. Никто из посетителей и не подумал прийти ему на помощь.

— Господин… в чем я провинился перед вами? — плаксиво вымолвил трактирщик.

— Говори быстро, и останешься жив. Недавно в это помещение спустились несколько человек. Среди них была женщина и двое детей. Припоминаешь?

Лицо трактирщика перекосилось от страха, зубы отстукивали ритм популярной уличной песенки.

— Не припомню… — пролепетал он.

— Жаль, — пожал я плечами и достал кинжал. — Придется говорить по-другому…

Фон Ремер хмыкнул, глядя на эту сцену:

— Мой друг, годы идут, а вы все тот же… сколько же безымянных могил осталось на вашей совести.

— Совесть моя чиста, — улыбнулся я в ответ, чем еще больше перепугал трактирщика, который и так уже, судя по запаху, успел промочить штаны. — Все они заслужили свою участь в полной мере!