Царство сынов Солнца (илл. с альфа-каналом) - Владимир Кузьмищев

Очень трудно определить социальный статут этих двух слоев населения Тауантинсуйю. Акльи жили в домах, а точнее, во дворцах, построенных специально для них. Их строили не только в столицах царств и провинций, но также и в рядовых, хотя все же чем-то отмеченных селениях, например знаменитым идолом или источником термальных вод и т. п.

В домах акльей содержались самые красивые девушки. То были дочери не только пурехов, но и курак. Они становились наложницами сапа инки, его ближайших родичей; правитель мог одаривать ими и наиболее отличившихся вассалов. Однако многие акльи так и не вступали в брачные отношения, оставаясь до конца своих дней «невестами». За ними ухаживали специально отобранные служанки. Их охраняли от любых контактов с внешним миром. За сожительство с акльей прелюбодея не просто убивали, а уничтожали весь его род, сжигали селение общины, к которой он принадлежал. Сама аклья также умерщвлялась, даже если подверглась насилию.

В Куско также находился дом «невест Солнца», но там жили в основном дочери сапа инков и их ближайших родственников.

На первый взгляд, судя по весьма высокочтимому положению, которое занимали в инкском обществе акльи, а также то, что получение акльи в жены считалось высочайшей честью, «невест Солнца» следовало бы отнести вне зависимости от происхождения к представительницам высшего сословия или класса. Тем более что акльи, выходя замуж, становились женами самой высокой знати. Однажды вступив в связь с мужчиной, они немедленно изымались из своих домов и уже никогда больше не возвращались туда. Если аклья дарила жизнь сыну или дочери сапа инки, то ее положение в местном обществе может быть сравнимо только с положением высшего представителя неинкской знати.

Наверное, именно так и следовало бы рассматривать акльей, если бы не одно обстоятельство. Дело в том, что акльи не бездельничали в своих дворцах. Целыми днями они трудились, производя огромное количество одежды, в которую одевалась практически вся знать. Даже акльи из дома девственниц в Куско не были освобождены от этой далеко не легкой работы: их одежда поступала в гардероб правителя и считалась священной; только в исключительных случаях сапа инка одаривал ею ближайших родичей и наиболее выдающихся людей, чаще всего удачливых полководцев.

Таким образом, дома акльей, по существу, были особого рода «мануфактурами», роль которых в экономической жизни страны нельзя недооценивать. Тогда кем были, к какому классу принадлежали эти тысячи и тысячи потенциальных невест?

Очевидно, что до вступления в брак все они зарабатывали хлеб насущный тяжелым трудом. Тогда это трудовая, эксплуатируемая часть населения. Но в таком случае к этой категории следует отнести и дочерей, племянниц, теток, сестер и других ближайших родственниц всемогущего правителя сынов Солнца?..

Более четко проглядывается общественное положение акльей, покидавших свои дома. Вне зависимости от своего происхождения они становились важной частью знати Тауантинсуйю. О степени их возможного влияния предельно ясно говорит случай с дочерью царя царства Кито, подарившей своему возлюбленному сына по имени Атауальпа. Известен также и такой случай: наложница другого правителя была настолько увлечена придворными интригами, что не побоялась отравить своего августейшего сожителя.

Однако это крайности. Большинство же акльей либо оставалось в своих мануфактурах, либо пополняло женскую половину господствующего класса Тауантинсуйю. Не менее сложно обстоит дело с бастардами, правда, только с мужской половиной потомства акльей, ибо женская половина становилась всего лишь достаточно завидной «партией» для знатных господ.

Бастарды-мужчины не обладали столь ясными перспективами на будущее. Многое зависело от них самих, от их способностей, успехов в ратном или мирном труде. Правда, сын-бастард умершего сапа инки был по отцу братом правителя царства. Таких братьев у него иногда бывало больше сотни; положение любого из них не могло идти в сравнение с положением рядовых бастардов.

Но в жилах всех бастардов текла священная кровь «самого Солнца». Инки были обязаны не только беречь ее, но и по возможности шире «раздаривать» простым смертным — таков был один из главных догматов религии сынов Солнца. Все инки, как и подобает верным сынам Солнца, весьма успешно выполняли и этот завет своего божественного прародителя. И число бастардов нарастало, словно горная лавина. Трудно понять, как необычайно предусмотрительные инки не заметили приближающуюся опасность. Ведь в Тауантинсуйю действовали тысячи потенциальных атауальп. Почти все они шли служить в армию, ибо военная карьера обещала незаконнорожденным сынам Солнца наиболее реальные и привлекательные перспективы.

Но нас интересует другое: выделились ли бастарды и их потомство в некое особое сословие и если да, то к какому социальному классу принадлежали они?

Нам представляется, что такого выделения не произошло, ибо чистокровные инки не признавали бастардов за своих. Как пишет Сьеса де Леон, родной брат-бастард сапа инки не имел права даже заговорить с августейшей особой.

Приближение Атауальпы к Инке Уайна Капаку члены клана инков воспринимали как каприз правителя. Но за капризом Уайна Капака скорее всего стояли вполне реальные заботы и сомнения сапа инки, отличавшегося, как пишут все хронисты, выдающимся государственным умом. Неспокойное положение в присоединенных к Тауантинсуйю крупных царствах, расположенных на окраинах империи, а также опасения за судьбу своего любимца, объединившись вместе, могли натолкнуть Уайна Капака на мысль о необходимости изменения структуры царства сынов Солнца.

Конечно, участившиеся восстания свидетельствовали об обострении «национального вопроса» в пределах Тауантинсуйю. Бесспорно и то, что обиженные неравноправием, бастарды вынашивали какие-то личные планы радикального изменения своего положения в обществе. Однако бастарды были настолько далеки от идеи какого-либо объединения, что ожидать их совместного выступления против инков было бы фантазией. Не будем забывать, что по линии своих матерей они принадлежали к разным, часто враждовавшим между собой народам. Иногда это были отголоски доинкского прошлого, иногда результат соперничества в услужении сынам Солнца (такое также случалось). И если институт бастардов мог стать «горной лавиной», то в тот исторический момент он был похож лишь на начало камнепада, когда срываются отдельные камни, но еще не образовался сметающий все на своем пути поток.

Таким образом, можно сказать, что в своей основной массе бастарды примыкали к господствовавшему классу инкского общества. Они были чем-то вроде «служилого люда», однако положение каждого из них определялось личными связями и личными усилиями, а не принадлежностью к «бастардскому сословию».

Теперь речь пойдет о служителях культа. Эту проблему можно сформулировать так: образовывали ли жрецы особую социальную группу, или они не выделились в нее?

Тысячи храмов, святилищ и официально признанных уак действовали на территории Тауантинсуйю. Естественно, что их обслуживали жрецы. Испанцы не могли не обратить внимания на служителей культа, ибо для них они были носителями и выразителями нечистой силы, от которой следовало спасать заблудших индейцев. Но из хроник нельзя понять, кто мог и кто становился жрецом в царстве сынов Солнца. Лишь в одном случае нет никаких сомнений: верховный жрец инков был освобожден от всех остальных занятий. А как быть с остальными жрецами, число которых должно было быть огромным?

Как часто бывает, именно случай наталкивает на интересную мысль, приводящую к важной находке. А произошло следующее. Автор настоящих строк обнаружил у одного перуанского историка данные о количестве жрецов, обслуживающих два разных храма. Сопоставление этих цифр вызвало сомнения в правдоподобности приведенных данных. Пришлось проверить источники, откуда были взяты цифры. Но цифры оказались правильными, а вот текст хроник был истолкован не совсем точно. Отсюда и получалось, что главный храм Куско Кориканча якобы обслуживало четыре тысячи жрецов, а храм в провинциальной Вильке — 40 тысяч.

Для Кориканчи четыре тысячи жрецов — явление абсолютно нормальное. Инки не были бы сынами Солнца, если бы их главный храм обслуживался на более низком уровне. Но храм в Вильке?.. Давайте вместе прочтем текст, на который ссылается перуанский исследователь. Вот что сказано в «Наново написанной хронике» Сьеса де Леона: «И утверждают… что обслуживали эти помещения (то есть сам храм. — В. К.) более сорока тысяч индейцев, которые выделялись для каждого времени, а всякий принципал знал, что приказывал делать губернатор, наделенный властью королем инкой, и только для охраны дверей храма имелось сорок привратников».