На дорогах войны - Георгий Красковский

Из уст в уста передавались шутки, антифашистские анекдоты, фронтовые веселые эпизоды. А позднее организовали и подпольную художественную самодеятельность. В дни советских праздников ставили настоящие концерты, конечно, в строгой конспирации.

Все, что могло укрепить веру в победу, прибавить сил в борьбе — и песню, и стих — подпольщики брали на вооружение.

ГРАНАТА ОБРАЗЦА ПАВЛА ЛЫСЕНКО

Военная организация с каждым днем росла, ее пополняли новые отважные люди. За несколько дней до восстания в лагере было 178 боевых групп (каждая группа — из трех-пяти подготовленных в военном отношении человек), в том числе 56 советских групп. Интернациональный подпольный центр объединял в своих рядах восемьсот пятьдесят человек.

Руководители интернационального и русского центров отдавали отчет в том, что, когда вспыхнет восстание, оружие потребуется всем. Выручили подпольщики-изобретатели.

Лейтенант-артиллерист Павел Лысенко (по лагерю Олег Миронов) до войны работал преподавателем химии. Через австрийского коммуниста Густава Вегера ему удалось поступить на работу в парфюмерную мастерскую. Гитлеровцы и здесь организовали «гешефт», продавая в лагерном магазине товары, изготовленные заключенными. Там в подвале магазина и начались тайные эксперименты Павла Лысенко. В мастерской работало всего двое: русский и поляк.

Польский товарищ оказался надежным помощником. Павел «колдовал» с колбами, обрабатывал вату серной и азотной кислотой. День за днем шли упорные опыты. Настойчивости экспериментатора мог бы позавидовать любой ученый. Наконец, радость победы: кустарный способ получения взрывчатки найден!

Москвич токарь Борис Сироткин предложил макет ручной гранаты. Подпольщики изготовили первую гранату, но как она будет действовать? Опробовать гранату решил Павел Лысенко.

Подвал мастерской. Ящик с песком, где должна взорваться граната. Павел выдергивает чеку — мгновенный взрыв и пронзительная боль в бедре: в него впился осколок.

Изобретатели не догадались заключить бикфордов шнур в трубку, и искры сразу попали на взрывчатку. В следующей гранате это учли, на корпусе ее сделали насечку, чтобы увеличить число осколков.

Второе испытание принесло успех. К апрелю 1945 года у русских подпольщиков в «арсенале» хранилось сто пятьдесят гранат.

На военном заводе «Густлов-верке» заключенные похищали части пистолетов, винтовок и находили десятки хитроумных способов, чтобы перенести их в лагерь. Ночами в шестой комнате седьмого барака или в умывальнике Вячеслав Железняк, Алексей Орлов и другие подгоняли детали, собирали пистолеты. В слесарных мастерских в ночную смену подпольщики готовили финские ножи. Врач Карнаухов возглавил группу по изготовлению бутылок с зажигательной смесью.

У немецких товарищей появился легкий пулемет. Зимой 1945 года в Бухенвальд прибыл с востока транспорт заключенных. Дорогой многих из них погибли от холода (везли их на открытых платформах) и голода.

В единственном из всего эшелона крытом вагоне узники Бухенвальда, увозившие трупы в крематорий, обнаружили пулемет, коробку с патронами. Немецкие товарищи сумели погрузить пулемет на тележку и под трупами доставить в крематорий. Оттуда его переправили в подпольный арсенал.

Неудача при первом испытании гранаты встревожила Степана Бакланова. И это понятно: больше половины оружия в «арсенале» было изготовлено и собрано подпольщиками. Собирали хоть и знающие люди, но работать им приходилось тайно, зачастую в спешке. Что, если в решающую минуту пистолеты и винтовки «собственного образца» подведут? Остро стоял вопрос об испытании оружия. Заговорил об этом с Николаем Симаковым. Николай задумался, потом хлопнул товарища по плечу, пошутил:

— Обратимся к лагерному начальству. Авось, предоставит стрельбище. А за мишенями дело не станет…

— Не до шуток, Николай…

— Ну что ж, давай подумаем.

Лагерь охранялся отборной дивизией СС «Мертвая голова». С узников ни днем ни ночью не сводили глаз часовые с наблюдательных вышек. Смерть витала буквально за спиной каждого узника. И вдруг такое: найти полигон для испытания оружия.

Степан недаром часто посматривал в сторону «гертнерая», лагерного огорода. Начальником его был чешский коммунист Ганс Геш. К нему-то и отправились однажды Бакланов и Симаков. Беседа была краткой и деловитой. Решили, что лучшего места, чем канализационный колодец, для опробования оружия не сыскать.

С двумя пистолетами в кармане вышли Николай и Степан на огород. Напротив колодца, метрах в ста, вышка, но часовой спокоен: мало ли заключенных работает на огороде, и эти трое заняты делом. Вот один из них открыл крышку колодца, другой спускается вниз. Зер гут! Пусть русские лезут в эту вонючую дыру!

Николай Симаков и Ганс Геш закрыли крышу колодца. Степан выстрелил из одного пистолета, потом из другого. Неожиданно товарищи начали барабанить в крышку колодца.

— Вылезай, хватит!

Товарищи объяснили, что после выстрелов слышится глухой подземный гул, гитлеровцы могут всполошиться.

Друзья возвратились в барак: испытание прошло успешно!

СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ

У каждого, кто знакомится с деятельностью подпольщиков Бухенвальда, невольно возникает вопрос: как это узники в течение нескольких лет вели огромную подрывную работу, создали армию, а гитлеровцы словно ни о чем не догадывались? Как убереглись подпольщики от провалов?

С первых шагов деятельности военно-политического центра был создан отдел безопасности. Возглавили этот отдел Николай Федорович Кюнг и Александр Павлов. Они следили за тем, чтобы в подпольную организацию не попали случайные, неустойчивые люди, а тем более — провокаторы. Отделу безопасности удалось пристроить подпольщиков во внутрилагерную команду, которая следила за порядком. В лагерь все время поступали новые люди. Подпольщики из лагерной команды изучали, откуда прибыли новички, как они ведут себя в лагере. Новички, как правило, проходили санитарную обработку, затем их помещали в карантинные бараки. В это время подпольщики изучали их документы (если они оказывались в карманах оставленной на складе одежды).

В бараках из числа узников выбирались старшие. Конечно, на эти «должности» попадали подпольщики. Вновь прибывшего изучала «тройка». Каждый поочередно расспрашивал с «пристрастием» новичков, а потом трое сходились и сверяли его «показания».

Конечно, все это давало самое общее представление и провокатор, ежели его заслали, не будет раскрывать перед подпольщиками свои карты. Выяснение личности вновь поступившего продолжалось в… лагерной канцелярии. Там немецкие и чешские подпольщики изучали данные канцелярии гестапо, и почерпнутые таким образом сведения передавали русским товарищам. Так, «процеживая» людей через фильтр отдела безопасности, подпольщики пополняли организацию преданными людьми.

Конечно, были и жертвы. Но провалы носили случайный характер. В 1944 году состоялась зверская расправа гитлеровцев над славным сыном немецкого народа Эрнстом Тельманом, и заключенные провели траурный митинг. На митинге присутствовал провокатор, который немедленно донес обо всем эсэсовцам. Многие в результате доноса погибли.

Однажды в Бухенвальд вместе с транспортом французских заключенных прибыл русский белоэмигрант. Он не прожил и недели, как обратился к коменданту лагеря с верноподданническим письмом.

«В лагере, — сообщал этот негодяй, — царит большевизм. Здесь вся инициатива у русских. Они помогают друг другу в питании, снабжении одеждой. В бараках можно заметить группы, проводящие какие-то беседы. Я боролся всю свою жизнь с коммунизмом и прошу освободить меня из концлагеря и послать на Восточный фронт. А в Бухенвальде прошу навести надлежащий порядок».

Вместо Восточного фронта предатель, по приговору русского центра, «отправился» на тот свет.

В другой раз с очередным транспортом прибыл некто Тихомиров. Он сразу же наткнулся на Сергея Швецова и, думая, что здесь ему ничто не грозит, сказал с издевочкой:

— Что, попался коммунист?.. Теперь тебе крышка.

За Тихомировым установили наблюдение, но однажды ему все-таки удалось незаметно уйти в большой лагерь, и он отправился в комендатуру. Его остановил человек с полицейской повязкой на рукаве.

— Далеко идешь? — поинтересовался «лагерь-шутц».

— В комендатуру, вот список коммунистов.

«Полицейский» не растерялся. Похвалил Тихомирова за усердие и взял у него список — «Тебя все равно не пропустят».

«Лагерь-шутц», подпольщик Петр Саенко немедленно передал список Степану Бердникову. Тот посоветовался, с кем надо, и судьба Тихомирова была решена. Во время одного из рейсов его выбросили из кузова машины, а немцы пристрелили «за попытку к бегству».