Сумма теологии. Том IX - Фома Аквинский

1) является ли стыдливость добродетелью;

2) что является её объектом;

3) кого человек стыдится;

4) какого рода люди стыдятся.

Раздел 1. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ СТЫДЛИВОСТЬ ДОБРОДЕТЕЛЬЮ?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что стыдливость является добродетелью. В самом деле, как явствует из приведённого во второй [книге] «Этики» определения, добродетели надлежит «блюсти установленную разумом середину»[267]. Но стыдливость, как замечает философ, такую середину блюдёт[268]. Следовательно, стыдливость является добродетелью.

Возражение 2. Далее, всё, что заслуживает похвалы, является или добродетелью, или чем-то связанным с добродетелью. Но стыдливость заслуживает похвалы, не будучи при этом частью добродетели. В самом деле, она не является ни частью рассудительности, поскольку находится не в разуме, а в желании, ни частью правосудности, поскольку стыдливость предполагает какую-то страсть, тогда как правосудность не связана со страстями. Не является она и частью мужества, поскольку мужеству свойственно быть настойчивым и напористым, тогда как стыдливости свойственно от чего-то отказываться. Наконец, она не является и частью благоразумия, поскольку последнее имеет дело с желаниями, тогда как стыдливость, как говорят философ[269] и Дамаскин[270], есть своего рода страх. Таким образом, из этого следует, что стыдливость является добродетелью.

Возражение 3. Далее, Туллий говорит, что нравственность и добродетельность сказываются друг о друге. Но стыдливость является частью нравственности, поскольку, по словам Амвросия, «стыд есть попутчик и домочадец спокойного ума, не склонного к своенравию, чуждого каких-либо излишеств, друга-трезвости и оплота нравственности, искателя красоты». Следовательно, стыдливость является добродетелью.

Возражение 4. Далее, каждый порок противостоит добродетели. Но некоторые пороки противостоят стыдливости, а именно бесстыдство и неупорядоченно притворная стыдливость. Следовательно, стыдливость является добродетелью.

Возражение 5. Кроме того, как сказано во второй [книге] «Этики», «повторение одинаковых поступков порождает соответствующие им навыки»[271]. Затем, стыдливость предполагает достойные похвалы поступки, из множества которых и рождается навык. Но добродетель, как указывает философ, есть навык к заслуживающим похвалы делам[272]. Следовательно, стыдливость является добродетелью.

Этому противоречит сказанное философом о том, что стыдливость не является добродетелью[273].

Отвечаю: добродетель можно понимать двояко, в строгом смысле и в расширительном. Добродетель в строгом смысле этого слова, как сказано в седьмой [книге] «Физики», является совершенством[274]. Поэтому всё, что несовместимо с совершенством, даже если оно благо, не отвечает понятию добродетели. Но стыдливость несовместима с совершенством, поскольку она является страхом перед чем-то постыдным, а именно приносящим бесчестье. Поэтому Дамаскин говорит, что «стыдливость есть страх перед постыдным деянием»[275]. Затем, подобно тому, как надежда связана с возможным и труднодоступным благом, точно так же страх связан с возможным и труднопереносимым злом, о чём мы уже говорили выше (ΙΙ-Ι, 46, 1; ΙΙ-Ι, 41, 2; ΙΙ-Ι, 42, 3), когда исследовали страсти. Но совершенный в добродетельном навыке не схватывает то, делание чего было бы бесчестным и постыдным, как некую возможную трудность, то есть как то, что ему трудно избежать. И при этом он актуально не совершает ничего постыдного, так что у него нет оснований бояться бесчестья. Поэтому стыдливость, которой недостаёт совершенства добродетели, в строгом смысле слова не является добродетелью.

Однако если понимать добродетель расширительно, то она означает всё то, что в человеческих деяниях и страстях благо и заслуживает похвалы, и в этом смысле стыдливость подчас называют добродетелью, поскольку она является заслуживающей похвалы страстью.

Ответ на возражение 1. Хотя одним из входящих в определение добродетели условий является соблюдение середины, этого добродетели ещё не достаточно, поскольку ей также необходимо быть «сознательно избираемым навыком», то есть деятельностью на основании выбора. Но стыдливость является не навыком, а страстью, и её движение порождается не выбором, а порывом страсти. Следовательно, она не отвечает определению добродетели.

Ответ на возражение 2. Как мы уже говорили, стыдливость является страхом перед позором и бесчестьем. Затем, ранее было показано (142, 4), что самым позорным и бесчестным является порок распущенности. Поэтому со стороны своей движущей причины, каковой является постыдное деяние, стыдливость скорее относится к благоразумию, чем к какой-либо иной добродетели, хотя со стороны вида страсти, а именно страха, она к нему не относится. Однако в той мере, в какой противные другим добродетелям пороки являются позорными и бесчестными, стыдливость также может быть связана и с другими добродетелями.

Ответ на возражение 3. Стыдливость содействует нравственности постольку, поскольку устраняет противное нравственности, однако при этом она не достигает совершенства нравственности.

Ответ на возражение 4. Всякий изъян обусловливает порок, но не всякое благо достаточно для понятия добродетели. Таким образом, из этого можно заключить, что хотя всякий порок со стороны своего происхождения противен добродетели, тем не менее, не всё, что противно пороку, является добродетелью. Поэтому бесстыдство, будучи следствием чрезмерной любви к постыдному, противостоит благоразумию.

Ответ на возражение 5. Часто повторяющееся чувство стыда обусловливает навык к приобретённой добродетели, посредством которой избегают являющихся объектами стыдливости постыдных вещей, однако при этом их более не стыдятся, хотя если бы человек продолжал сообразовываться с материей стыдливости, то благодаря этой приобретённой добродетели он испытывал бы ещё больший стыд.

Раздел 2. СВЯЗАНА ЛИ СТЫДЛИВОСТЬ С ПОСТЫДНЫМ ДЕЯНИЕМ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что стыдливость не связана с постыдным деянием. Ведь сказал же философ, что «стыд – это страх дурной славы»[276]. Но подчас те, которые не делают ничего дурного, страдают от дурной славы, согласно сказанному [в Писании]: «Ради Тебя несу я поношение, и бесчестьем покрывают лицо моё» (Пс. 68:8). Следовательно, стыдливость в строгом смысле слова не связана с постыдным деянием.

Возражение 2. Далее, постыдным, очевидно, является только то, что греховно. Однако человек стыдится и того, что не греховно, например, исполнения рабских обязанностей. Следовательно, похоже, что стыдливость в строгом смысле слова не связана с постыдным деянием.

Возражение 3. Далее, как явствует из сказанного в первой [книге] «Этики», добродетельные поступки не постыдны, а прекрасны[277]. Однако люди подчас стыдятся совершать добродетельные поступки, согласно сказанному [в Писании]: «Кто постыдится Меня и Моих слов, того Сын Человеческий постыдится» (Лк. 9:26). Следовательно, стыдливость не связана с постыдным деянием.

Возражение 4. Кроме того, если бы стыдливость в строгом смысле слова была связана с постыдным деянием, то из этого бы следовало, что совершающий более постыдное деяние должен больше стыдиться. Однако человек подчас склонен стыдиться меньших грехов и при этом хвалиться большими, согласно сказанному [в Писании]: «Что хвалишься злодейством?» (Пс. 51:3). Следовательно, стыдливость в строгом смысле слова не связана с постыдным деянием.

Этому противоречит следующее: Дамаскин и Григорий Нисский говорят, что «стыдливость есть страх перед совершением или уже совершённым постыдным деянием».

Отвечаю: как мы уже говорили ранее (ΙΙ-Ι, 41, 2; ΙΙ-Ι, 42, 3) при рассмотрении страстей, страх в строгом смысле слова связан с трудным злом, то есть с таким, которого трудно избежать. Стыд, со своей стороны, бывает двояким. Так, есть стыд, присущий пороку и связанный с безобразностью произвольного акта, который в строгом смысле слова вряд ли можно считать трудным злом. В самом деле, то, что зависит от одной только воли, не представляется трудным и выходящим за пределы способности человека, и потому не схватывается им как что-то страшное, по каковой причине философ говорит, что такое зло не является предметом страха[278].