Записки из бронзового века - Мефодий Отсюдов

исполнял. Ещё числился на должностях завхоза, психолога, участкового и прокурора. И это далеко не весь список.

Неудивительно, что его часто ветром покачивало. Попробуй поработай на таких должностях двадцать четыре на семь, да без отпусков и отгулов.

Как он ещё не скопытился то.

По женитьбе, тут тоже момент интересный был.

Парень считался готовым к интимным отношениям, когда у него на лице борода пробиваться начинала, а лобок и подмышки кустились уже вовсю.

Ну и главное условие – свою полезность племени доказать нужно было.

С девками чуть посложнее выходило.

– Определяем по волосам – когда срам весь зарастёт, а грудь соком нальётся – инструктировал меня шаман перед переводом в касту половозрелых. – С тобой всё немного сложнее. Припозднился ты. Значит, жена тебе полагается или из совсем молодых, а это не есть хорошо для здоровья, или из совсем старых. И есть у меня мыслишка на этот счёт.

– А если характерами не сойдёмся? Или фигура мне не понравится, или не люб я избраннице окажусь? А ну как у неё есть уже потенциальный супруг и они только и ждут удобного момента, чтобы узаконить свои отношения. А тут я весь такой. Любовный треугольник получится. А из этого ничего хорошего не выйдет. Тем более, если баба взрослая, да без мужика – значит своенравная! – перебил я шамана, пытаясь отстоять своё право на такую подругу, которая мне в ужин дрянь всякую точно подмешивать не будет.

– Чего? – выпучил глаза толмач. – Какие треугольники? Какие нравы? Это чего за звери? Короче так, харош мне мозг парить! Уна женой твоей будет! И точка!

– Вот это поворот! – настал мой черёд выпучивать глаза. – Это в честь какого же праздника такая подстава? Это где же я так нагрешил то?

Для непосвящённых, разъясняю. Уна – местная дородная бабища, а по-другому и не скажешь. Не девушка – точно. Трех мужей пережила, мужики шептались, они прямо на ней дуба дали. Во время того самого. Но Уна не горевала и четвёртого завлекала.

Желающих только не было.

По местным меркам, она уже предпенсионеркой считалась, хотя ей всего то, как я прикинул, чуть-чуть до сорока не хватало – это если по годам. И слегка за девяносто – это если в килограммах мерить.

Нет, грудь и задница у неё завлекательные были. Этакая знойная мечта поэта.

Но возраст…

– Мне бы ровесницу, хотя бы – промямлил я, думая, как обойти этот дурацкий закон. Как ни крути, а лазейки то должны же быть.

– Для племени это вредно будет. Ты женишься не ради плотской радости, а чтобы племя детьми наполнить. Вот твоя главная задача. И не абы кем, а самыми сильными воинами! А самые крепкие дети от союза молодости и старости выходят – отрезал шамана и свалил из землянки с гордо поднятой головой.

– А как же чувства, статус и привлекательность? – взвыл я, как только полог захлопнулся.

Ответом мне было дружное ржание моих соседей. Они и слов то таких даже не знали.

Дикари, чего с них взять.

С обрядом посвящения тянуть не стали. На следующее утро шаман заявил, что пора солнце возвращать. А если светило смилостивится, то и ряды воинов пополнить можно.

Бабы такую новость восприняли на “Ура”. Больше всех Уна радовалась.

Обряд возвращения солнца и взросления мне ничем особым не запомнился. За первым я наблюдал из землянки. А вот во втором – пришлось поучаствовать. Я и Кво тут главными действующими лицами были!

Так что, мы вместе со всеми синхронно топали ногами, вскидывали к небу руки, падали на колени и выли на закат.

Но оно того стоило.

Когда аппетит нагуляли, специально обученные бабы нам с Кво мясо подали. Остальным охотникам сегодня после нас трапезничать полагалось.

Торжественность момента была! Ни в сказке сказать, ни на клавиатуре набрать.

Вождь в нашу честь даже оставленного с племенем бычка разрешил в расход пустить. А это, как лил мне в уши шаман, только по большим праздникам делается.

Стратегический запас на случай ядерной зимы, как-никак.

Основное то стадо, как и предрекал шаман, после первых же заморозков, вниз по течению реки вместе с пятью погонщиками командировали. В селении оставили трех бурёнок и двух бычков. И не в специальном сарае, а в нашей землянке.

Со мной по соседству.

Аборигены по этому поводу совершенно не комплексовали, а даже наоборот под бок к скоту жухались, чтобы согреться. А вот меня такое соседство совершенно не вставляло.

Так что, уменьшению поголовья, а соответственно и освобождённым квадратным метрам, я радовался больше всех.

– Нафиг, к следующей зиме свою собственную землянку построю. Со своим блекджеком и жопастой аборигенкой, – ворчал я, ворочаясь на жёстком травяном топчане.

Рядом со мной сопел довольный Кво. Малой уже прочувствовал важность момента и даже во сне предвкушал свадьбу. Точнее, первую брачную ночь или вечер.

– Жену дадут. Завтра. Завтра мне жену дадут, – бормотал он, беспокойно ворочаясь во сне. – Ух я тогда…

Под это монотонное бормотание я и задремал.

Из объятий Морфея меня выбил голос Кво.

– Вставай, сейчас поедим и на смотрины пойдём. Мне жену выбирать будем, – лыбился