Сердолик – камень счастья - Анна Корнова

её ведут, ей было уже всё равно, но оказалось, что к машине. Девушка забилась на заднее сидение, и Максим молча повёз её домой. Она не могла прийти в себя от шока: впервые в жизни её, против воли, заставили подчиниться, и как подчиниться! У подъезда, помогая выйти, Максим протянул ей конверт:

— Павел Андреевич просил передать.

Алина, ни слова не говоря, взяла конверт. Никаких эмоций, кроме тоски и отчаянья.

В квартире Митя обрадованно встретил любимую:

— Аленька, наконец, я уже заждался. Пишу тебе — ты не отвечаешь.

— Митя, у тебя вон коньяк стоит. Открой!

Митя с удивлением достал бутылку. Алина взяла с полки стакан и налила почти до краев.

— Аля, ты что творишь! Что случилось?

Алина молча пила коньяк. Митя вытащил из холодильника кусок колбасы и принялся нарезать на тонкие ломтики.

— Ты хоть закусывай.

Алина ничего не отвечала. Она хотела стереть в памяти события сегодняшнего вечера, мерзкий волосатый торс Агатова, его довольное мычание.

Утром Алина проснулась с больной головой, пошла в ванную, долго стояла под душем, выйдя в коридор достала из сумки конверт, пересчитала деньги — ровно сто тысяч. Интересно, это такса элитной проститутки или скромный подарок миллионера? Гадость, конечно, но деньги всегда нужны. Аккуратно убрала конверт обратно в сумку.

Через три дня позвонил Максим:

— Алина, Павел Андреевич приглашает Вас в субботу в гости.

— Макс, передай своему Андреевичу, чтобы он меня никогда больше не беспокоил!

Было ещё несколько звонков и сообщений от Максима, но Алина звонки сбрасывала, а сообщения стирала, не читая.

В субботу Алина собралась ехать смотреть квартиру, которую ей подобрал риелтор матери. Митя хотел поехать с ней, но Алина отказалась: она для себя подбирает квартиру, и сама должна определиться, без комментариев от посторонних советчиков.

Перед подъездом стояла знакомая машина. Максим широко улыбнулся:

— Доброе утро!

— Вау, какая встреча! Ты тут ночуешь?

— Только подъехал, сменил товарища. Садись, подвезу, — Максим тоже перешёл на «ты».

— А к своему монстру не потащишь?

— Алин, это фильмах девушек похищают, в жизни они приезжают сами.

Алина пожала плечами, презрительно фыркнула:

— На Спортивную отвезешь?

— Куда скажешь.

По дороге Алина рассказала Максиму о своих заботах: ей никак не подберут квартиру, чтобы по деньгам прошло и её устраивало, ещё никак не сядет за учебники и не может помириться с сестрой. Про Агатова не вспоминали ни разу. С Максимом было приятно разговаривать, он хорошо, по-доброму и без пошлости, шутил, был эрудирован, к тому же красив и подтянут, что Алина ценила.

Перед подъездом нового дома на лавочке сидела риелтор. Алина поставила Лидии твердое условие: она без матери будет смотреть предлагаемое ей жильё, а все возникшие вопросы решат в переписке.

— Макс, пошли со мной квартиру смотреть, — Максим не Митя, не станет давать дурацких советов и мычать каждую минуту: «Аленька, смотри, как всё замечательно!».

Эта квартира Алине, наконец-то, понравилась. Большая кухня, светлая комната. Конечно, нужно будет вложится в ремонт, но она деньги найдёт, в конце концов семейство Нестеренко поможет.

— Ты представляешь, это первое нормальное жильё, — радостно рассказывала Алина Максиму по дороге домой, — а то всё было или с окнами на помойку, или с орущим алкашом за стеной.

Перед самым Митиным домом Максим перебил щебетание Алины:

— Ты с Агатовым не шути. Если он позвал, или прячься, чтобы не нашёл, или поезжай к нему. Иначе покалечит. Я серьёзно говорю, — Максим произнёс это так, что Алине стало ясно: она вляпалась в дурную историю.

Едва она вошла в подъезд, зазвенел телефон. На экране высветился незнакомый номер.

— Я тебя сегодня к восьми часам жду, — от низкого грубого голоса стало не по себе. Гадкое чувство страха поползло по телу.

— Я в лифте, Вас не слышно, — пролепетала Алина.

* * *

— Ну, рассказывай, — Митя беззаботно улыбался, — как квартира? Понравилась?

— Понравилась, — Алине не хотелось ни о чём говорить.

— Аленька, у тебя какие планы на вечер?

— Пока не знаю, — Алина действительно не знала, что ей делать вечером: или прятаться, как советовал Максим, или ехать к этому чудовищу.

— Если я сегодня вечером к родителям заеду, ты не будешь скучать? Я ненадолго. Мама просила приехать.

— Можешь надолго. Я найду, чем себя развлечь.

Слова отца «чтобы мы больше эту девку рядом с тобой не видели» уже были Митей забыты, но на предложения съездить к его родителям Алина решительно отказывалась. Никакого удовольствия она не видела в том, чтобы часами наблюдать молчание важного Виктора Васильевича и слушать беспрерывную трескотню Анастасии Михайловны.

Весь остаток дня Алина провела в полном отчаянии. То она принимала решение никуда не ездить, ну, не будет же Агатов в самом деле её выслеживать, чтобы покалечить, как предупреждал Максим. У Максима задача — доставить её, вот он и запугивает. Потом вспоминала то, что просочилось в интернет о прошлом Агатова — член преступной группировки, отморозок, сметающий всё на своем пути, в ходе криминальных войн отжал себе комбинаты, заводы, вовремя ушёл в легальный бизнес, теперь один из крупных промышленников… В ушах всё ещё звучало наводящее страх: «Я тебя сегодня к восьми часам жду». Алина попыталась успокоиться: а что она собственно паникует? Ну, запал на неё Агатов, как она и хотела, хочет переспать — ну, мерзко это, но потерпеть разок можно, чтобы от каждого телефонного звонка не вздрагивать, не ждать, что агатовские головорезы подкараулят её где-нибудь у универа и плеснут кислотой в лицо. Почему она вдруг вспомнила где-то слышанную историю, как из ревности бывший любовник сжег кислотой лицо отказавшей ему подруги, Алина не знала, но ей стало окончательно страшно. И когда в семь вечера Максим сообщил, что подъехал за ней, Алина попросила подождать минут десять, и она спустится.

В особняке Агатова всё было по-прежнему. Хозяин восседал за огромным столом. Та же молчаливая восточная женщина стояла в углу, ожидая распоряжений. Алина старалась взять себя в руки и не показывать, что боится.

— Чего дрожишь, как осиновый лист? Шампанского выпей, расслабься, — Агатов был настроен благодушно.

— Я не дрожу, просто чувствую себя неважно.

— Ну, началось. Ещё расскажи, что голова болит, — Агатов рассмеялся, видимо, он посчитал свои слова смешной шуткой. — Если есть не хочешь, пошли в спальню. Течка у тебя кончилась, покажешь на что способна.

Неприкрытая похоть вызвала у Алины приступ тошноты.

— Мне надо в ванную.

— Проводи, — распорядился Агатов, и молчаливая женщина повела Алину на второй этаж, к спальне.

Алина долго с омерзением вспоминала обрюзгшее тело Агатова. Он навалился на неё, хрипя, безо всяких прелюдий вошёл