Том 4 - Агата Кристи

– Потеряет? Вы хотите сказать, что Грег завел кого-то? Никогда бы не подумала. Он выглядит таким жалким.

– Измена – не единственный способ потерять мужа, мадам.

– Надеюсь, вы не… – Розамунд уставилась на него. – Вы не думаете, что Грег отравил дядю Ричарда, убил тетю Кору и огрел по голове тетю Элен? Даже мне понятно, что это нелепо!

– Тогда кто это сделал?

– Разумеется, Джордж. Он скользкий тип и замешан в каких-то валютных махинациях – я слышала это от друзей, которые побывали в Монте-Карло. Наверное, дядя Ричард узнал об этом и собирался исключить его из завещания. – Розамунд безмятежно добавила: – Я-то всегда знала, что это Джордж.

Глава 24

Телеграмма пришла в шесть вечера.

Согласно требованию, она была доставлена с посыльным, а не зачитана по телефону, и Эркюль Пуаро, уже некоторое время державшийся вблизи от входной двери, взял телеграмму у Лэнскома, как только ему передал ее мальчик-посыльный.

Пуаро вскрыл телеграмму, позабыв об обычной аккуратности. Она содержала три слова и подпись.

Испустив громкий вздох облегчения, Пуаро вынул из кармана фунтовый банкнот и вручил его ошеломленному посыльному.

– Бывают моменты, – сказал он Лэнскому, – когда следует отказаться от экономии.

– Вполне возможно, сэр, – вежливо отозвался дворецкий.

– А где инспектор Мортон? – спросил Пуаро.

– Один из полицейских джентльменов, – с явным отвращением ответил Лэнском, ловко давая понять, что имена полицейских не стоит запоминать, – ушел. Другой, по-моему, в кабинете.

– Великолепно, – сказал Пуаро. – Немедленно присоединюсь к нему. – Он похлопал Лэнскома по плечу: – Бодритесь, мы близки к цели.

Лэнском выглядел несколько озадаченным, так как его мысли были сосредоточены на отъездах, а не на приближениях.

– Значит, вы не собираетесь уезжать поездом в девять тридцать, сэр? – осведомился он.

– Не теряйте надежды, – посоветовал ему Пуаро. Уже направившись к двери, он повернулся и спросил: – Интересно, не можете ли вы припомнить первые слова, которые произнесла миссис Ланскене, прибыв сюда в день похорон вашего хозяина?

Лицо дворецкого прояснилось.

– Я очень хорошо их помню, сэр, – ответил он. – Мисс Кора… прошу прощения, миссис Ланскене – я всегда думаю о ней как о мисс Коре…

– Вполне естественно.

– Она сказала мне: «Хэлло, Лэнском. Сколько времени прошло с тех пор, как вы приносили нам меренги в хижины». У детей были свои хижины возле ограды в парке. Летом, когда устраивали званые обеды, я обычно приносил юным леди и джентльменам меренги. Мисс Кора, сэр, всегда любила поесть.

Пуаро кивнул.

– Да, – промолвил он, – так я и думал. Это весьма типично.

Он прошел в кабинет и молча протянул инспектору Мортону телеграмму.

Мортон прочитал ее.

– Не понимаю ни слова.

– Пришло время все вам рассказать.

Инспектор усмехнулся:

– Вы говорите как молодая леди из викторианской мелодрамы. Но вам и в самом деле пора выложить все начистоту. Я уже не в силах затягивать процедуру. Этот парень, Бэнкс, настаивает, что отравил Ричарда Эбернети, и хвастается, что нам никогда не узнать, как он это проделал. Почему, когда происходит убийство, всегда кто-нибудь начинает орать, что это его рук дело? Никогда не понимал, что им это дает.

– В данном случае, вероятно, убежище от необходимости отвечать за себя – иными словами, санаторий «Форсдайк».

– Скорее Бродмур.[45]

– Этот вариант тоже может его устроить.

– Неужели он это сделал, Пуаро? Гилкрист сообщила то, что рассказала вам. Если убийца – Грегори Бэнкс, то его жена тоже в этом замешана, и это соответствует тому, что Ричард Эбернети говорил о своей племяннице. Конечно, я не могу представить эту девушку совершающей несколько преступлений. Но чтобы спасти мужа от ответственности, она бы пошла на что угодно.

– Я расскажу вам все…

– Да-да, расскажите, и, ради бога, поскорее!

На этот раз Эркюль Пуаро собрал своих слушателей в большой гостиной.

На обращенных к нему лицах читалось скорее веселье, чем напряжение. Угрозу воплощали инспектор Мортон и суперинтендант Паруэлл. В сравнении с задающими вопросы полицейскими частный детектив Пуаро превращался в нечто забавное.

Тимоти выразил чувства собравшихся, заметив вполголоса жене:

– Проклятый маленький шут! Должно быть, Энтуисл впал в старческий маразм – это все, что я могу сказать.

Казалось, Эркюлю Пуаро придется здорово потрудиться, чтобы произвести нужное впечатление.

Он начал говорить в несколько напыщенной манере:

– Уже второй раз я объявляю о своем отъезде! Утром я сообщил, что уезжаю двенадцатичасовым поездом. Сейчас я сообщаю, что отбываю поездом в двадцать один тридцать – сразу же после обеда. Я покидаю это место, так как мне больше нечего здесь делать.

Я прибыл сюда, чтобы разрешить загадку. Теперь она разрешена. Позвольте вначале остановиться на некоторых моментах, к которым привлек мое внимание достойный мистер Энтуисл.

Во-первых, мистер Ричард Эбернети скоропостижно умер. Во-вторых, его сестра Кора Ланскене заявила: «Но ведь его убили, не так ли?» В-третьих, убивают саму миссис Ланскене. Вопрос в том, являются ли эти три события звеньями одной цепи. Давайте посмотрим, что случилось дальше. Мисс Гилкрист, компаньонка покойной, заболевает, съев кусок свадебного пирога, содержащий мышьяк. Таким образом, это следующее звено в цепи.

Как я говорил вам сегодня утром, в процессе расследования я не обнаружил ничего – абсолютно ничего, что подтверждало бы мнение, будто мистер Эбернети был отравлен. Должен добавить, что в равной степени я не нашел ничего, убедительно доказывающего, что он не был отравлен. Но с двумя следующими звеньями дело обстояло более определенно. Кора Ланскене, несомненно, задала свой сенсационный вопрос после похорон. Все это подтверждают. И так же несомненно, что на следующий день миссис Ланскене была убита топором. Перейдем к четвертому событию. Водитель местного почтового фургона убежден – хотя и не может в этом поклясться, – что он не доставлял в коттедж посылку со свадебным пирогом. Если так, то посылку доставили не по почте, и хотя мы не можем исключить «неизвестное лицо», но должны обратить особое внимание на тех людей, которые имели возможность положить посылку туда, где ее впоследствии обнаружили. Эти люди, разумеется, сама мисс Гилкрист, Сьюзен Бэнкс, приезжавшая в тот день на дознание, мистер Энтуисл (мы должны принимать в расчет и его – не забывайте, что он присутствовал, когда Кора сделала свое роковое замечание) и еще двое – старый джентльмен, представившийся как мистер Гатри, художественный критик, и монахиня или монахини, приходившие тем утром собирать пожертвования.

Я решил исходить из предположения, что водитель почтового фургона не ошибся. Следовательно, небольшую группу подозреваемых нужно было тщательно изучить. Мисс Гилкрист не приобретала ничего со смертью Ричарда Эбернети и очень мало – со смертью Коры Ланскене: фактически кончина последней лишила ее работы и затруднила возможность подыскать новое место. К тому же мисс Гилкрист попала в больницу, безусловно, в результате отравления мышьяком.

Сьюзен Бэнкс выиграла от смерти Ричарда Эбернети и в значительно меньшей степени – от смерти миссис Ланскене; хотя в последнем случае ее мотивом почти наверняка могло быть обеспечение безопасности. У нее были основания считать, что мисс Гилкрист подслушала относящийся к ней разговор между Корой Ланскене и ее братом, и, следовательно, она могла решить, что мисс Гилкрист необходимо убрать. Помните, что миссис Бэнкс отказалась пробовать свадебный пирог и предлагала не звать врача до утра, когда мисс Гилкрист ночью стало плохо.

Мистер Энтуисл не выиграл ни от одной из смертей, однако обладал немалым контролем над делами и трастовыми фондами мистера Эбернети, поэтому здесь могла крыться какая-то причина, по которой Ричард Эбернети не должен был прожить слишком долго. Но, спросите вы, если преступник – мистер Энтуисл, то почему он обратился ко мне?

На это я отвечу – не в первый раз убийца бывает слишком уверен в себе.

Теперь мы переходим, так сказать, к двум посторонним – мистеру Гатри и монахине. Если мистер Гатри – действительно тот, за кого он себя выдавал, то он освобождается от подозрений. То же самое относится и к монахине. Вопрос в том, являлись ли эти люди теми, кем представились.

Могу добавить, что через это дело проходит довольно странный «лейтмотив» в виде монахини. Монахиня приходит в дом мистера Тимоти Эбернети, и мисс Гилкрист кажется, что это та же монахиня, которую она видела в Литчетт-Сент-Мэри. К тому же монахиня или монахини приходили сюда за день до смерти мистера Эбернети…