Том 4 - Агата Кристи

Лицо Пуаро оставалось бесстрастным.

– Почему ваш муж обвиняет себя в преступлении? – спросил он.

– Потому что он… – Слово едва не сорвалось с языка Сьюзен.

Пуаро ухватился за него:

– Вы собирались пошутить, сказав: «Потому что он чокнутый», но шутка походила бы на правду, не так ли?

– С Грегом все в полном порядке!

– Мне кое-что известно о его прошлом, – сказал Пуаро. – До вашего знакомства он провел несколько месяцев в психиатрической лечебнице «Форсдайк-Хаус».

– Его не ставили на учет. Он был добровольным пациентом.

– Это правда – его официально не признали душевнобольным, но он, безусловно, психически неуравновешен. У него комплекс вины – подозреваю, что с детства.

– Вы не понимаете, мсье Пуаро, – горячо заговорила Сьюзен. – У Грега никогда не было шанса проявить себя. Поэтому я так отчаянно хотела получить деньги дяди Ричарда. Дядя был слишком прозаичен – он не мог этого понять… Я знала, что Грег должен самоутвердиться, почувствовать, что он может быть не только помощником аптекаря, которого гоняют туда-сюда. Теперь все будет по-другому. Грег получит свою лабораторию и будет создавать собственные формулы…

– Да-да, вы готовы подарить ему весь мир, потому что любите его. Но любите слишком сильно, чтобы обеспечить ему покой и счастье. Нельзя давать людям то, что они не способны принять. В конце концов он останется тем, кем ему не хочется быть…

– И кем же?

– Мужем Сьюзен.

– Как вы жестоки! И какую чепуху несете!

– Вы готовы на все, если дело касается Грегори Бэнкса. Вы хотели получить деньги вашего дяди не для себя, а для мужа. Насколько же сильно вы их хотели?

Сьюзен сердито повернулась и выбежала из беседки.

– Я подумал, – беспечным тоном заговорил Майкл Шейн, – что было бы неплохо зайти попрощаться.

Он улыбнулся, и Пуаро ощутил исходящее от него очарование.

Несколько секунд Эркюль Пуаро молча изучал Майкла Шейна. Ему казалось, будто он знает этого человека меньше остальных присутствующих в доме, так как Майкл всегда показывал себя лишь с одной стороны, с какой хотел показать.

– Ваша жена, – заметил Пуаро, – весьма необычная женщина.

Майкл поднял брови:

– Вы так думаете? Розамунд красива – согласен. Но не сказал бы, что она блещет умом.

– Миссис Шейн не пытается выглядеть слишком умной, – кивнул Пуаро. – Но она знает, чего хочет. – Он вздохнул. – Увы, это знают немногие.

– А-а! – Майкл снова улыбнулся. – Вы имеете в виду малахитовый столик?

– Возможно. – Помолчав, Пуаро добавил: – И то, что было на нем.

– Восковые цветы?

– Совершенно верно.

Майкл нахмурился:

– Я не всегда понимаю вас, мсье Пуаро. Как бы то ни было, – улыбка засияла вновь, – я вам благодарен, что мы все очищены от подозрений. Мягко выражаясь, неприятно думать, будто один из нас прикончил бедного старого дядюшку Ричарда.

– Таким он вам показался, когда вы с ним познакомились? – осведомился Пуаро. – Бедным старым дядюшкой Ричардом?

– Ну, разумеется, он хорошо сохранился…

– И пребывал в здравом уме и твердой памяти?

– Конечно.

– При этом был очень проницательным человеком?

– Очевидно.

– И хорошо разбирался в людях?

Улыбка оставалась неизменной.

– С этим я едва ли могу согласиться, мсье Пуаро. Меня он не одобрял.

– Возможно, он считал, что вы не из тех, кто блюдет супружескую верность? – предположил Пуаро.

Майкл рассмеялся:

– Что за старомодная идея!

– Но это правда, не так ли?

– Интересно, что вы имеете в виду?

Пуаро соединил кончики пальцев.

– Понимаете, было проведено расследование, – пробормотал он.

– Вами?

– Не только мною.

Майкл бросил на него быстрый изучающий взгляд. Его реакции, подумал Пуаро, вообще отличаются быстротой. Майкл Шейн был далеко не глуп.

– Вы хотите сказать… что этим заинтересовалась полиция?

– Мнение об убийстве Коры Ланскене как о непреднамеренном преступлении их никогда не удовлетворяло.

– И они наводили справки обо мне?

– Они интересовались местопребыванием родственников миссис Ланскене в день ее гибели, – чопорно отозвался Пуаро.

– Это создает весьма неловкую ситуацию, – с чарующей откровенностью промолвил Майкл.

– В самом деле, мистер Шейн?

– Больше, чем вы в состоянии представить! Понимаете, я говорил Розамунд, что в тот день ходил на ленч с неким Оскаром Луисом.

– И это не соответствует действительности?

– В том-то и дело. Я ездил на машине повидать женщину по имени Соррел Дейнтон – довольно известную актрису. Я играл с ней в ее последнем спектакле. Полицию это, конечно, вполне удовлетворит, чего не скажешь о Розамунд.

– А! – Пуаро принял подчеркнуто скромный вид. – Из-за вашей дружбы возникли определенные неприятности?

– Да… Розамунд заставила меня пообещать, что я с ней больше не увижусь.

– Действительно, положение неловкое… Entre nous,[43] у вас была связь с этой леди?

– О, всего лишь одно из мимолетных приключений! Эта женщина для меня ничего не значила.

– Но вы что-то значили для нее?

– Ну, она бывала довольно утомительной… Женщины так привязчивы. Как бы там ни было, полицию это удовлетворит.

– Вы полагаете?

– Ну, я едва ли мог зарубить топором Кору, если в это время развлекался с Соррел за несколько миль от места преступления. У нее коттедж в Кенте.

– Понимаю. А эта мисс Дейнтон будет свидетельствовать в вашу пользу?

– Не то чтобы она была в восторге, но, так как это убийство, думаю, ей придется это сделать.

– Возможно, она сделает это, даже если вы не развлекались с ней?

– О чем вы? – Майкл внезапно стал мрачным как туча.

– Леди любит вас. Когда женщина влюблена, она может поклясться в чем угодно.

– Вы хотите сказать, что не верите мне?

– Неважно, верю я вам или нет. Не я должен быть удовлетворен.

– А кто?

Пуаро улыбнулся:

– Инспектор Мортон – он только что вышел на террасу через боковую дверь.

Майкл Шейн резко повернулся.

Глава 23

– Я узнал, что вы здесь, мсье Пуаро, – сказал инспектор Мортон.

Двое мужчин прогуливались по террасе.

– Я приехал вместе с суперинтендантом Паруэллом из Мэтчфилда. Доктор Лэрреби звонил ему насчет миссис Лео Эбернети, и он намерен расспросить присутствующих. У доктора возникли сомнения.

– А вы, друг мой? – спросил Пуаро. – Каким образом вы в этом участвуете? Ведь отсюда далеко до вашего родного Беркшира.

– Я хотел задать несколько вопросов, а люди, которым я был должен их задать, весьма удобно собрались здесь. – Помолчав, он осведомился: – Ваша работа?

– Моя.

– И в результате миссис Лео Эбернети стукнули по голове?

– Вы не должны порицать меня за это. Если бы миссис Лео пришла ко мне… Но она вместо этого позвонила своему адвокату в Лондон.

– И когда она выкладывала ему сведения – трах!

– Вот именно – трах!

– И что она успела ему сказать?

– Очень мало. Она закончила на том, что смотрелась в зеркало.

– Женщины часто этим грешат, – философски заметил инспектор. Он внимательно посмотрел на Пуаро: – Это что-нибудь вам подсказало?

– Да. Думаю, я знаю, что она собиралась ему сообщить.

– Вы всегда были догадливы. Так что это было?

– Простите, но разве вы расследуете смерть Ричарда Эбернети?

– Официально – нет. Но практически – да, если она связана с убийством миссис Ланскене.

– Бесспорно, связана. Но я прошу вас, мой друг, дать мне еще несколько часов. Тогда я буду точно знать, правда ли то, что я предполагаю, – понимаете, только предполагаю. Если так…

– Ну?

– Тогда я смогу передать в ваши руки конкретное доказательство.

– Это нам подойдет, – с чувством произнес инспектор Мортон. Он бросил на Пуаро вопросительный взгляд: – Что вы держите про запас?

– Ничего – абсолютно ничего. Ведь доказательства, о котором я упоминал, может в действительности не существовать. Я сделал вывод о его наличии из разных обрывков разговоров. Но ведь я могу ошибаться. – Последняя фраза прозвучала крайне неубедительно.

Мортон улыбнулся:

– Однако такое с вами бывает нечасто?

– Весьма нечасто. Но вынужден признать, что иногда бывает.

– Рад это слышать. Быть всегда правым, вероятно, утомительно.

– Я этого не нахожу, – заверил его Пуаро.

Инспектор рассмеялся:

– И вы просите меня подождать с расспросами?

– Вовсе нет. Поступайте, как планировали. Полагаю, вы не собираетесь произвести арест?

Мортон покачал головой:

– Нет, пока что у нас руки коротки. Сначала нужно получить санкцию прокурора – а до этого еще далеко. Нет, я просто хочу получить у присутствующих сведения об их местопребывании в день убийства. Возможно, в одном случае с официальным предупреждением.