Собственность бывшего (СИ) - Попова Любовь

В этот момент меня снова отвлекает звонок. Артур! Вернулся!

Открываю двери и застываю, потому что вместо Артура на пороге стоит Таня.

Глава 36. Диана

— Привет, дорогая невестка.

Она даже разрешения не спрашивает, проходит в квартиру. Ее голос буквально сочится ядом. Еще немного — и поскользнусь. Реально не знаю, как она узнала, где я. И главное, что она здесь делает?

Дверь я не закрываю, судя по частоте дыхания, она пришла не с визитом вежливости. Она же знает, что брат изменял. Но не знает, что я тоже не совсем верная. Более того, нахожусь в квартире, которую мне подарил любовник. И неважно, какие у него намерения.

— Тань, а что ты здесь делаешь?

— А что, — осматривает она прихожую, кухню, что виднеется чуть дальше. — Ты мне не рада? Вчера так и не сказала, куда собираешься, а сегодня у тебя, оказывается, квартира за несколько миллионов. Я так понимаю, Левицкий расстарался ради свой шлюшки.

— Что? Почему ты так говоришь?

— Что ты шлюшка? Ну разве это не так? — поворачивается она ко мне и улыбается. И никогда я не видела улыбки страшней. Наверное, поэтому дверь так и не закрыла. Держусь за край, впиваясь пальцами, словно это поможет не бояться. — Сначала ты спала с Левицким, который продвинул тебя по учебе, помогал деньгами и решал твои проблемы.

— Перестань, ты ничего не знаешь, — кричу я.

— Ну да, а потом, когда он отказался на тебе жениться, решила захомутать моего братца. Думаешь, я не знаю таких приспособленцев, как ты? В жизни ничего больше не умеешь, кроме как ноги раздвигать и моську жалостливую делать. Меня тошнит от тебя.

— Тань, уйди, пожалуйста.

— И эта сука такой же была. Все вы одинаковые. Хотите забрать то, во что я вложила столько сил! Ты думаешь, я тебе так просто дам развестись с братом? Заграбастать наши деньги?

— Тань, я ничего не буду забирать!

— Станешь, как только он скажет. Ты же под каблуком у него, как собачонка. Ты думаешь, эта квартира твоя? Думаешь ему хоть что-то нужно, кроме твоей слепой верности? Даже интересно, что ты такого делала в постели, чтобы его так зацепить. Но теперь ясно. Ты же бревно. Да не смотри так, я все видела.

Это стало последней каплей.

— Таня, выйди отсюда немедленно! — ору я, но она только в голос смеется и качает головой. Словно только начала. — Ну, хорошо, тогда выйду я.

Разврачиваюсь спиной, шагаю за дверь и вскрикиваю от острой боли в районе головы. Она просто хватает меня за волосы и бросает на пол, а я даже понять ничего не успеваю. И только сквозь слезы вижу, как она хлопает дверью и закрывает на защелку.

— Тань, успокойся. Давай поговорим, — отползаю я, пока она приближается. Господи, что делать?

— Давай. Знаешь, ваш секс меня даже возбудил. Он ебанутый, если повелся на твое милое личико. Но не думай, что он тебя любит. И мой брат тебя не любит. Никто тебя не любит, Диана. Все тобою пользуются. И я не могу позволить, чтобы Левицкий отобрал у меня клинику, в которую вложено столько денег.

— Он не может ею владеть! Он лишь работает в «Геофарм», Таня. — отползаю я, а она набрасывается. Я просто разворачиваюсь и пытаюсь сбежать, пихаю ее ногой, когда она хватает меня за халат.

— Ну конечно. Он найдет адвокатов и пустит нас с братом по миру. Думаешь, я не знаю таких людей?!

— Ему это не нужно! Он другого хочет, — кричу я, умудряясь встать и забегая в комнату. Но она уже здесь, наваливается на дверь, и я еле-еле могу ее удержать. Таня такая тяжелая. Сколько бы усилий я ни прилагала, она все равно сильнее. Я падаю на пол, а она уже толкает дверь и входит в комнату, держа в руке шприц.

— Ты убила Олю? — В шоке не могу поверить. — Господи, зачем?!

— Она беременна была от брата. Собиралась ему сказать. Никто не отберет у меня то, что принадлежит мне. И ты в том числе, — делает она шаг, а я резко вскакиваю, забегаю в ванную и успеваю закрыть дверь.

— Но клиника уже в руках Артура. Моя смерть тебе ничего не даст.

— Если в этом обвинить Артура, то получится очень удачно. Я-то поднялась по лестнице, а он на лифте, зафиксированный камерами. Интересно, что на вчерашних записях его не было, чтобы тебя не скомпрометировать, но сегодня. Открой эту чертову дверь!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она долбит в нее плечом, а я осматриваюсь, пытаясь понять, чем защищаться.

— Таня! Остановись, я уйду из клиники, только не бери такой грех на душу.

— Думаешь, ты первая? Наивная душа. Ты просто была безопасна. Да и то благодаря Левицкому, который появился в Германии.

— Безопасна? — Уже нет страха, лишь горькое любопытство. Он был в Германии? Зачем?

— Открой, сука! — орет она, снова и снова пытаясь выломать дверь. Хорошо, что та надежная. Но надолго ли ее хватит? Долго ли еще я останусь живой? Таня настроена серьезно, а спасение уже уехало. Остается только драться. Поэтому я беру бритву, как тогда, когда в доме матери ночевали чужие. — Открой, похотливая тварь! Он обещал, что не даст тебе никаких прав! А по договору именно ты все решаешь. Я не могу допустить, чтобы ты осталась жива. Тебе придется умереть.

Еще несколько сильных толчков — и Таня врывается в ванную, растрепанная, раскрасневшаяся, опасная. И все, что я могу сейчас, это напасть первой.

Один замах бритвы неожидавшей прыти от терпилы Дианы Тани — и она отступает, резко прижимая к щеке руку, сквозь пальцы на которой стекает кровь. Я сглатываю. Я врач. Помню все эти «не навреди», но когда мне угрожают, сдерживаться не стану.

— Ах ты сука! Ты что наделала? — визжит она так оглушительно, что уши закладывает. Я снова взмахиваю рукой, но тут же получаю удар по щеке, падаю на стену. Она тут же толкает меня на пол и нависает сверху, капая кровью из порезанной щеки.

— Ты меня всегда бесила. Терпеть не могу таких добреньких. Идеальных. Но ведь мы с тобой знаем, что на деле ты похотливая дрянь, которая все время ворует чужое. — Я выставляю руки, сдерживая шприц, который уже так близко. Она такая тяжелая, но и убить себя не позволю. Смотрю на ее большой нос, который на расстоянии пары сантиметров, чувствую, как во рту скапливается слюна, и решаюсь.

Одно движение — и зубы смыкаются на солоноватой коже, а перепонки разрываются от крика.

В этот момент ее стаскивает с меня Артур. Артур пришел. Я спаслась. Надо думать об этом, радоваться. Отдышаться. А я размышляю, как он мог попасть в квартиру без ключа. Значит, ключ был.

Но в этот момент в спальне виднеются МЧС-ники. Они забирают окровавленную Таню, а Артур поднимает меня к себе, обнимая. Все хорошо, Он вызвал МЧС, они взломали дверь. Артур спас меня. Он не предавал меня. Все хорошо.

Но Таня не закончила. Решила-таки добить меня. Выстрелить словами на поражение. А иначе как назовешь ее смех?

— Думаешь, он любит тебя? Дура! Он и подсказал мне, как сделать тебя безопасной, предложил давать тебе вместо лекарства противозачаточные. А после стольких лет даже не думай, что твоя мечта исполнится. Я умру в тюрьме, а ты сдохнешь одинокой и несчастной. Сука.

— Вы, блядь, уведете ее или вам попкорна насыпать? — вздрагиваю от крика Артура, который делает шаг и хлопает дверью ванной. Нас обволакивает тишина. Гнетущая, опасная, предгрозовая.

В моей руке все еще бритва. И я не соображаю. Резко, сильно замахиваюсь, рассекая Артуру щеку почти в том же месте, где и Тане.

Но если та кричала и обзывалась, то он даже не шелохнулся. Продолжил стоять на месте. Смотрит на меня все так же внимательно. А я больше не могу. Слезы градом. Бритва вываливается из рук, и я оседаю на пол, собирая в голове черный пазл. И где-то там, за тоннами черной краски, тонет образ любимого человека, который лишил меня мечты, заменив ее на стены элитной квартиры.

— Диана, давай поговорим.

— Уходи, Артур, — сквозь слезы и крик срывается с губ. — Уйди отсюда немедленно!

— Нет.

— Тогда уйду я. — Поднимаюсь, облокачиваюсь на стену, а когда Артур пытается помочь, кричу снова: — Отвали, скотина!