Порочное создание (СИ) - Дарк Дарси

— Ты остаёшься в Нью-Йорке?

— Да, — наблюдал, как она милостиво собрала вещи и протянула мне. — В Лондоне шансы на выживание равны нулю.

Физически ощущал исходивший от девушки холод и непонимающе натягивал на себя одежду. Она жалеет о нашем сексе или что я сейчас сваливаю к чёрту?

— Думаю, твою фамилию можно убрать из чёрного списка работодателей.

Никки не скупилась на аплодисменты и фальшиво раскланялась:

— Премного благодарна!

Оправив воротник джемпера, подошёл вплотную к черноволосой и чувственно чмокнул малиновые губы. Очередное откровение для самого себя — буду скучать по этой малиновой сладости.

— Томас… — прошептала девушка и заглянула мне в глаза. — Ты когда планируешь вернуться в Нью-Йорк?

Мне определённо не нравилась грусть на глубине угольного взгляда. Ещё больше не нравились вопросы, явно выбивающиеся из контекста сегодняшнего вечера.

— Я ещё не улетел, — усмехнулся и прошёл к выходу. — А что, Никки? Будешь скучать?

Девушка фыркнула, скрестив на груди руки:

— Планировала запереться в доме и не выходить под угрозой встречи с тобой.

Рассмеялся и вышел вон из номера. Никки снова Никки. Так-то лучше.

***

С разбором навалившихся дел я совсем забыла о приближающихся праздниках. Вставала рано утром, надевала надоевший официально-деловой стиль и на общественном транспорте спешила на работу. Работа!

Эмили не солгала — она владела одним из лучших ресторанов города и активно искала площадку для распространения сети своего заведения. Чем я, дипломированный специалист в области маркетинга, не годилась для этой деятельности?

На улице царил снежный ад, который закружил меня по скользкой дорожке и заставил маленькими шажочками продвигаться к главному входу ресторана. Позабыла об опрятности своего внешнего вида, старательно укрывая папку с документами от непогоды. Чёрт бы побрал эту документацию, но от её качества напрямую зависел мой карьерный рост. А я уже начала примерять на себя должность топ-менеджера, после вчерашней выписки Эмили из роддома.

— Поддержишь малышку? — как сейчас помнила тот ужас, с которым принимала из рук девушки мирно посапывающий сморщенный комочек.

— Тебе лучше поторопиться, — нервно предупредила, наблюдая, как маленький носик многообещающе морщится. — Кажется, Ханна не в восторге от моей компании.

Эмили скрылась в ванной комнате, на ходу стягивая с себя кофту, на которой проступило мокрое пятно, и не переставала заверять в моих нераскрывшихся материнских талантах. Нет, чёрт подери, материнский инстинкт крепко дремлет, а то, что я испытывала к малышу, осторожно вышагивая с ним в руках, называлось умиление.

Искренне умилялась маленькими пальчиками, крошечными пяточками и розовым пелёнкам, но ровно до того момента, пока Ханна не открыла глаза и не увидела меня. Определённо я ей не нравилась. Иначе, почему она медленно раскрыла рот, будто вобрав в себя больше воздуха, и завизжала?

Воспоминания вчерашнего дня заставили содрогнуться, и я, не имея желания переживать возню с новорождённым, быстро зашла в ресторан.

В удивлении присвистнула, когда увидела труды дизайнеров, украсивших заведение в рождественской тематике. По длинным окнам струились гирлянды, столы оформлены в красные и зелёные цвета, а моё излюбленное фортепьяно переливалось тысячами звёзд от малейшего лучика света. Даже запах в помещении создавал новогоднюю атмосферу: аромат имбирного печенья и тёплого молока.

Улыбнулась и не расставалась с улыбкой ровно до тех пор, пока не вошла на кухню. Вот там кипела, как в прямом, так и в переносном смысле, жизнь: официанты требовали блюда, повара жаловались на бешеный темп работы, только Шеф-повар старательно соображал, грызя колпачок шариковой ручки. Вот он-то мне и нужен!

— Джузепп, привет! — воскликнула, отвлекая худощавого мужчина, телосложение которого явно не соответствовало его профессии. Он поморщился и оторвался от глубоких раздумий:

— Джузеппе! — поправил меня своим итальянским акцентом. — Неужели сложно запомнить?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Подняла руки вверх в знак защиты и, пока доставала из папки необходимые документы, была вынуждена выслушивать дальнейшие причитания:

— А если я буду называть тебя «Никола»?

Минута прошла сначала нашего разговора, а у меня уже разболелась голова.

— Извини, Джузеппе! Хорошо? Теперь давай перейдём к делу, — разложила перед мужчиной на столе несколько листов — трудов проделанной работы одинокими ночами, и указательным пальцем выделила акценты. — Я проанализировала новое меню и считаю, что вот это горячее блюдо и этот салат нерентабельны.

— Откуда тебе знать?

Сохраняя спокойствие и пропуская мимо ушей ехидный тон, достала из папки ещё один лист бумаги:

— Расчёты, Джузеппе. Эти блюда не пользовались популярностью среди гостей, так что не вижу смысла добавлять их в новое меню. Затраты не окупятся, а с добавлением нового ингредиента — подавно. Я тут прописала несколько рекомендаций по глубине ассортимента…

— Никки?

Отвлеклась от поиска необходимого документа и подняла взгляд на мужчину. Он зол. Он в ярости, о чём свидетельствовали красные пятна на его лица.

— Ты мог бы заменить блюда другими…

— Может, ты мне ещё укажешь, на какие именно?

Невинно похлопала глазами и указательным пальчиков постучала по бумажке, на которой был прописан подробный перечень рейтинговых блюд. Мужчина в возмущении взмахнул руками и своим громким басом привлёк к нам внимание всех поваров:

— Коллеги, позвольте вам представить нового Шеф-повара! Любите и жалуйте — Никола!

Устало закатила глаза:

— К чему этот цирк?

— Чтоб впредь не указывала мне, как выполнять свою работу!

— Я не указываю, а помогаю! В этом, чёрт возьми, заключается моя работа!

Джозеппе отрывисто расхохотался и принялся собирать бумаги в охапку, не уделяя внимания их сохранности:

— Всем известно, что у тебя за работа! — грубо пихнул в мои руки документы и вызывающе поцокал языком. — Подлизывать начальству — вот твоя работа! Иди, работай, а в мою сферу не лезь!

Смотрела на ухмыляющуюся рожу гуру итальянской кухни и пыталась сдержать рвущуюся наружу ярость. Обвела взглядом помещение и поймала на себе несколько насмешливых взглядов, обладатели которых были полностью солидарны со своим боссом. Мой коллектив, мягко выражаясь, оказался дерьмом.

— Ты кретин или претворяешься? — не сдержалась, приблизившись к ошарашенному моим вопросом мужчине, и грубо швырнула в него документы. — Отстойных блюд в новом меню быть не должно, понял, макаронник? Иначе пойду, старательно подлижу начальству и максимум, где сможешь работать, — на макаронной фабрике!

Напоследок каждого кретина адовой кухни прожгла яростным взглядом и оставила после себя эхо громко хлопнувшей двери. От переполняющих эмоций меня передёрнуло, даже подпрыгнула на месте, чтобы избавиться от дрожи.

Ненавижу людей! Ненавижу!

— Налей виски, — бросила бармену и облокотилась о барную стойку, лихорадочно глотая ртом воздух. Может, вернуться и показать показушнику, на что способна Никки Стаффорд? Руки так и чесались…

— Ты же на работе! — хихикнул бармен, явно не понимая, что в подобном состоянии мне далеко до шуток:

— Не будь дерьмом, — попросила и, наконец, получила желанную порцию алкоголя. Впереди целый рабочий день, как бы не спиться такими темпами.

Достала телефон из кармана чёрного жакета и открыла ватсап. Не знаю, что планировала увидеть среди глуши данного приложения, но на целую минуту залипла на изображении недавно просмотренного контакта. Чёрт бы побрал мои мазохистские наклонности, но я смотрела на фотографию мудака и чувствовала, как злость сменялась грустью. Прошло четыре дня, а он и смайлик не отправил. Ну, ведь мог поинтересоваться, как я пережила ночь после его ухода? Мог, но не посчитал нужным.

Муда-а-а-а-к… при взгляде на которого размеренный темп моего сердцебиения учащался.