Порочное создание (СИ) - Дарк Дарси

— Прощайте, Томас, — чуть было реверанс не исполнила, но вовремя спохватилось, не имея желания быть ещё большим шутом, каким чувствовала себя перед мужчиной.

— Bis bald (перевод: до скорой встречи).

Услышала в спину непонятные слова и не придала значения их переводу, снова поймав себя на мысли «Спасибо, что не Hure».

На улице стемнело. Серые облака стёрли над моей головой намёк на солнце и навеяли воспоминания о родном Лондоне. Всё та же серость, слякоть и холод, пробирающий до самых костей. Обмотала шею длинным платком и спрятала руки в карманы пальто, однако это не спасло от ледяных порывов ветра.

Надо отдать должное общественному транспорту — в автобусе царило тепло, и было свободно место рядом с печкой, которое я тут же заняла, не обращая внимания на ядовитое фырканье женщины, заприметившей кресло первой.

Мне было всё равно на ненавистные взгляды, прожигающие затылок, я настолько сильно повязла в мыслях о будущем, что окружающий мир превратился в фоновый шум.

Достала телефон из сумки, предварительно размяв озябшие пальцы, и нашла в контактах номер отца. Может, воспользоваться советом родительницы и позвонить? Нет, я не решилась нажать на кнопку вызова, сильно сжимая корпус телефона. Отец ясно дал понять, что каждый сам по себе и мозолить друг другу глаза, а в нашем случае уши, — пустая трата времени.

«Вся в свою мать! — кричал на меня отец, — Бестолочь! Когда же найдётся тот дурак, что возьмёт тебя в жёны? Будешь у него на шее сидеть!»

Вспомнила оскорбления отца и содрогнулась всем телом. Тогда я чувствовала себя униженной и оскорблённой: громко хлопнула дверью родительского дома, не отвечала на звонки брата и дала о себе знать спустя три дня, пока родителям не взбрело в голову обратиться в полицию. Помнила, как отец задобрил поездкой на Лазурный берег, разрешив пригласить лучших подруг, и семейство Стаффорд благополучно забыло о скандале.

И так постоянно. Замкнутый круг из скандалов, оскорблений и денег отца, залечивающих душевные раны. А вот не стало денег, к кому обращаться за помощью? Мне-то как теперь жить?

Еле сдерживала слёзы, когда вошла в свою конуру — номер за семьдесят долларов, и тут же закрыла дверь на все замки, перестраховываясь от вторжения разгулявшихся туристов.

Я плакала от чувства потери. Сначала отец, сломавший систему и больше не старавшийся задобрить меня подарками, потом мать променяла детей на богатого любовника, за ней Шейн предпочёл наркотики и беззаконие, а теперь Чарльз покинул мою жизнь также стремительно, как ворвался в неё.

Скинула с себя одежду и тихо пискнула, ударившись локтем об угол стены. Слёзы с новой силой заструились по щекам, когда поймала на чувстве жалости самой к себе. Ненавидела слабость, слёзы и скулящие звуки, которых стало слишком много в крохотном номере. Они с каждой секундой сгущались, наполняли каждый угол помещения и старательно вытесняли из меня остатки самообладания.

Оставшись в одном нижнем белье, забралась в холодную кровать и закуталась с головой в одеяло. Стрелки на часах громко отсчитывали в тишине своё движение, будто соревнуясь с моими всхлипами в негласном конкурсе: «Кто громче?»

Подушка давно промокла от пропитанных слёз, а я никак не могла остановить потом, тем самым разрываясь от желания заплакать сильнее. Не любила быть слабой, но была. И это мысль заставила вскочить с кровати и, схватив сумку, выпотрошить из неё содержимое. Глаза лихорадочно забегали в поиске желанной прямоугольной коробочки, которая в данный момент требовалась мне больше воздуха.

Дрожащими пальцами достала из коробочки лезвие и проверила остроту подушечкой большого пальца. Затупившаяся тонкая пластина в приглушённом свете ночника отблёскивала алым цветом моей засохшей крови, напоминая о последнем занятии «терапии». Почему-то тогда казалось, что это последнее прикосновение железяки к моей коже, казалось, что больно больше не будет.

Очередная ошибка, повлекшая за собой очередное чувство жалости. Ненавижу!

Сделала глубокий вдох и прижала холодное лезвие к запястью, с медленным выдохом надавливая по синим венам сильнее. Неожиданный стук в дверь испугал, и рука резко дёрнулась в сторону, оставляя за собой тонкую алую полоску. Чёрт!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Прижала легкий порез к губам и языком, подобно кошке, залечила рану. От металлического привкуса во рту поморщилась и в страхе бросила взгляд на дверь, за которой кто-то не жалел костяшек своих пальцев. Стук повторился, а я замерла на кровати и затаила дыхание. Пьяные туристы — любители навещать чужие апартаменты, прошлой ночью сотрясали двери моих соседей, сегодня же добрались до меня.

Отбросив страхи в сторону, вновь схватилась за лезвие и громко чертыхнулась, услышав оповещение на мобильном телефоне. Почему именно сейчас я всем понадобилась?

В раздражении нашла телефон среди вываленных мною вещей и непонимающе уставилась на яркий экран, на котором мигало непрочитанное сообщение от неизвестного номера. Первая мысль — Свен решил сообщить о рождении ребёнка, но, навряд ли, его добрый порыв мог прочитываться, как требовательное: «Открой дверь!»

Подошла к двери и прислушалась, стараясь расслышать что-то сквозь шум и гам, творившийся снаружи.

«Это кто?» — отправила сообщение и, спустя мучительную минуту, ответ пришёл на ватсап в виде фотографии, на которой в мужской руке красовалась бутылка «Macallan».

Сердце забилось чаще. Я сразу же узнала обладателя длинных пальцев, дорогих ролексов и отменного вкуса в алкогольных напитках, доставшийся от старшего брата.

Вопрос: «Что ты здесь делаешь?» — хоть и вертелся на языке, но я не решилась воспроизвести его, как не решилась открыть дверь.

«Оставь бутылку у двери и можешь идти