Многоликие 5 (СИ) - Осьминожкин Евгений Александрович

Я вновь уселся на пол, телефон выпал из рук, мелькнула мысль, поставить его на зарядку, но тело не сдвинулось, как-нибудь потом.

Агония мыслей. В таком состоянии я еще не был. Попытки разобраться в ситуации не приносили облегчения, лишь порождали новые вопросы. Но надо все же признать, что со временем на некоторые вопрос находились ответы и ком вопросов постепенно распутывался. Наверно никогда еще в жизни я так долго и сосредоточенно не думал, даже не смотря на профессию программиста.

Итог — во всем виноват смазливый Лари.

В соседнем отделе работал очень смазливый дизайнер, что всем девушкам нравился. Общительный, ухоженный, увлекающийся модой и при этом с достаточно творческим подходом к работе, он и как человек был хорошо и как дизайнер, а уж как любовник скорее всего тоже, девушек у него было много, каждая мечтала хотя бы с ним одну ночь провести. И к его чести надо признать, что он не стремился как можно быстрее всех перепробовать. Если у него намечались отношения, конечно же, не особо продолжительные, но он не пытался изменять, условно говоря наслаждался каждой претенденткой на его сердце с чувством, толком и расстановкой. Мало кто не знал Иллариона Васильевича Тучева, коротко Лари, многие из парней ему завидовали. Я же долгие годы к нему относился с прохладцей, хотя как профессионала своего дела уважал. Все дело было в Марии, она как и все была влюблена в Лари и совершенно не реагировала на мои намеки. А может не хотела реагировать.

И вот полгода назад у Лари закончились очередные отношения и он вдруг подал заявление на увольнение, шок был у всех, все же специалист он хороший. Причину ухода он никому не сказал, отшучивался, что надо привести дела в порядок и переосмыслить всю жизнь. Я тогда очень обрадовался его ухода, надежда, что Мария перестанет на него засматриваться была очень велика. Но случилось ужасное. Лари освободился от очередной пассии и Мария как-то смогла к нему подластиться и у них завязались отношения. О том сколько они продлились никто не знал, ведь Лари больше у нас не работал, а по тихоне Марии тяжело было что-либо понять. Но в какой-то она стала сама не своя, ходила с опущенной головой, ни на что не реагировала, даже грозили ей увольнением. Тогда-то я и пришел к ней на выручку, помогал как мог и она вновь начала интересоваться жизнью. Но стоило нам один раз переспать, при том чисто случайно вышло, оба были пьяными и гормоны взыграли и тогда-то все и случилось. А сразу после этого она со мной порвала, причину не назвала, но теперь и так все понятно. Теперь то ясно от чего она не стремилась к близости со мной, и почему порвала, боясь меня заразить. А все же за прошедший половой контакт в большей степени был ответственным я, ведь я ее люблю очень давно и находиться близко, даже в вяло протекающих отношениях и не сблизиться, я просто не мог. Она должна была быть моей, и она ею стала. Я был на седьмом небе от счастья.

Но теперь все встало на свои места. Лари заразил Машу, а она меня. Уверен он не стремился ей навредить, возможно она также по нему сходила с ума, как я по ней. Но все же он виноват. Его бесконечный поток женщин, его неразборчивость и по всей видимости неаккуратность и привела к этой трагедии. Он должен за это заплатить.

Картинка сменилась, огромный технический бокс, повсюду провода, они как вены струятся по полу и порой ступить некуда, для этого среди них создали специальные дорожки, чтобы можно было ногу опустить. Все стены и потолок также в проводах, при том разнокалиберных, от толщины с палец до ноги прокаченного мужика.

Три шарообразных кокона, окутанных проводами, на двух крайних лежат без сознания два человека. А третий что-то вбивает на консоли возле третьего, вид работника напряженный, пот струится по лицу, заливая глаза, глаза и все состояние выдает нервность и сильное раздражение.

Молодой парень, что справа закряхтел, видимо начал просыпаться. Работник к нему подскочил и быстро проверил удерживающие хваты, все в порядке, не вырваться.

Откуда-то сзади раздались бухающие удары. А затем через громкую связь передали:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Федор! Федор Аргонов немедленно откройте двери! Это служба безопасности, если вы немедленно не откроете дверь, то мы пойдем на штурм, вы тогда вряд ли выживете. Повторяю, …

Работник через консоль выключил громкую связь, но слева проснулась девушка. Чуть помотала головой и когда зрение прояснилось, обратилась к работнику.

— Федя? Что происходит? Где я? Что ты делаешь?

Тот к ней подбежал, поцеловал, она не стала отворачиваться, но ответила дежурно, без чувств.

— Мы будем вместе. Вечно! — с жаром ответил Федор.

— Фарго? — спросил пришедший в себя Лари. А какую еще мог получить кличку Федор Аргонов? Конечно же, Фарго. Не всех родители назвали эльфийски слащаво Илларионом. — Что ты делаешь?

— Подожди, скоро узнаешь, — пообещал Федор с выпученными глазами, последние дни выдались крайне напряженными и человек не спал уже почти третьи сутки, ведь столько надо всего сделать, так много надо успеть и ведь никого не попросишь о помощи.

— Что за? — подергался Лари. — Ты что меня привязал?

Лари еще подергался и начал озираться.

— Фарго, ты что? Ты зачем меня притащил в зал оцифровки?

Кинутый Федором безумный взгляд заставил Лари заткнуться и понять всю серьезность его положения.

— За что? — уже более спокойным голосом спросил Лари.

— Федя не надо! Прошу, умоляю, на надо! — заплакала Мария.

— Маша?! — спросил громко Лари и попытался приподняться.

— Теперь все стало понятно? — спросил Федор у Лари, спешно вбивая настройки в консоли рядом с его капсулой оцифровки.

— Не дурак, — ответил флегматично Лари.

— Я не хочу умирать! — зарыдала Маша. — Федя! Федечка, отпусти меня.

Плачь Маши очень сильно отвлекал, но Федор уже все продумал и слишком далеко зашел, чтобы останавливаться.

— Можно спросить? — спросил Лари.

Федор подошел к нему и хоть Маша не переставал плакать, а удары в заблокированную дверь службой безопасности тоже отвлекали и работы еще много, но Федор решил все же уделить пару минут своему пленнику.

Когда Фарго навис над Лари, тот спросил:

— Ее ты всегда любил, это было видно. Хочешь ТАМ с ней быть вечно?

Федор кивнул.

— Но тебя ведь могут стереть, нет гарантии. Или могут отредактировать, ты возможно не будешь ее помнить.

— Плевать, — ответил Федор под звуки попыток пробиться через дверь службой безопасности, но зал оцифровки надежно защищен, так просто сюда не попасть, а все коды доступа Федор поменял еще четыре часа назад.

— А меня зачем тащишь? — спросил Лари, рассматривая провода на потолке, безумный взгляд его врага будто его не тревожит.

— Я буду убивать тебя вечно. Одного раза мало! Слишком легко можешь отделаться! — с жаром выдал Федор.

— Делай что хочешь, — равнодушно произнес Лари и закрыл глаза. Как бы он не пытался показать равнодушие к происходящему и своему положению, но потекшие слезы из глаз дали понять, что ему не плевать и как и всем, ему очень хочется жить. Но сделать он ничего не в силах.

Через двадцать три минуты Федор закончил все приготовления и предварительно поцеловав в сомкнутые губы Марии, что не желала умирать по его воле, улегся в центре, между своими пленниками и запустил начало процесса оцифровки.

Конечно же, ни о какой оцифровке речи не идет, все попытки оцифровать человека это лишь жалкая пародия на настоящую личность, но лучше хоть что-то чем ничего. Заболевание убьет их достаточно быстро и тогда о них никто никогда не вспомнит. А так есть шанс остаться в мире хоть в каком-то виде. А мысль, что он будет бесконечно убивать своего врага Федора наполняло надеждой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда через один час сорок четыре минуты служба безопасности смогла проникнуть в зал оцифровки, то все три экспериментах бокса были очищены и готовы к работе, механизм капсулы разобрал тела несчастных, снял все параметры, а биологические отходы утилизировал.

Я осознал себя стоящим рядом с богом Фарго в игре Многоликие. Он с закрытыми глазами стоит позади меня, видимо еще переживает важные для него воспоминания. Я быстро стянул волю с руки, коснулся земли и одним быстрым движением снес ему голову.