Дневниковые записи. Том 2 - Владимир Александрович Быков

что ими оттого не надо заниматься.

Жду обещанного твоего «обращения к остальной части предыдущего письма», но несколько в другом ключе его рассмотрения.

Еще раз мой совет. Не торопись с отправкой написанного, пусть оно немного вылежится. А после перечитай его, и желательно, если оно касается спорных моментов, – глазами твоего корреспондента.

Написал это, и решил тебе послать, для сравнения и большей для тебя убедительности в корректности моих замечаний, и прошлых и нынешних, свой аналогичной направленности материал – письмо академику Татаркину – с разбором его интервью. Даже без самого интервью ты поймешь, о чем в нем идет речь, поскольку мой ответ весь составлен в инженерном духе строгой последовательности, логичности, без вопросов и всякого рода недоумений, и в одном изъявительном наклонении, на котором, для однозначного восприятия, только и пишутся, и должны писаться, серьезные труды, в том числе, и критического содержания. Прочитай и вспомни восхитительно написанное по данному поводу Анри Пуанкаре в моих «Двух полюсах».

14.09

Из переписки с Кощеевым.

«Уважаемый Лев Леонидович! Я не смог по обстоятельствам, как Вы знаете, не от меня зависящим связаться с Вами по телефону и потому вынужден это сделать по почте. И сделать это потому, что, как я установил из разговора с А. Толмачевым, решение о беспрецедентном в моей практике ограничении моих авторских прав принято лично Вами.

Речь идет о статье «Эгоизм власти и гибель социализма», которая была подготовлена по инициативе Глазкова на базе письма – отклика на интервью Татаркина. Уведомляя о таковом своем желании, Юрий Геннадьевич информировал меня, что «изменения, если они потребуются, будут носить не сущностный характер, а только служить тому, чтобы трансформировать жанр письма академику в жанр собственно статьи» и что при этом, «разумеется, вся правка будет согласована» со мной. Так и было сделано. Я получил от Глазкова ее текст, который тут же, 04.09, был мною, с незначительными и несущественными замечаниями, подтвержден и передан ему обратно по электронной почте.

На следующий же день я прочитал в газете статью, которой придано содержание, не соответствующее авторскому замыслу. Моя в ней критика частной реплики Татаркина относительно процедуры формирования общественного мнения превратилась в тенденциозно-пасквильную критику прежней системы. Из статьи удалены совсем, или недопустимо сглажены, все мои акценты противоположного звучания, касающиеся современной власти, а мое чисто полемическое замечание о разнице между «правильными процедурами и правильными решениями» преподнесено Вами чуть ли не как глобальное обоснование автором «гибели социализма». Кроме того, для придания статье именно такой однобокой направленности в ней нашли место лишь два (из многих, мною рассмотренных) тезиса Татаркина, первый и некий «следующий», и потому она получилась без логически завершающего ее конца. Наконец, без моего ведома в серьезную статью, видимо, для пущей «убедительности» читателя, вставлена еще и низкопробного пошиба картинка.

Но суть даже не в технике, а в самих действиях Редакции, которые, Вы знаете это не хуже меня, вступают в противоречие с Гражданским кодексом РФ. Согласно последнему (статья 1) «Гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений», исходя из которого «Граждане… приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе». А по статье 152 для «защиты чести, достоинства и деловой репутации» они наделяются правом требовать соответствующих действий от виновной стороны, вплоть до опровержения порочащих сведений в средствах массовой информации и возмещения убытков и морального вреда, причиненных их распространением.

Рассматривая данный случай как досадную ошибку, я убедительно прошу Вас, в рамках добрых с Вами отношений, изыскать приемлемую для Редакции и Вас лично форму публичной информации читателей о допущенном по отношению ко мне редакционном своеволии. С уважением. В. Быков».

«Уважаемый г-н Быков! Редактура, осуществленная по отношению к Вашему тексту, целиком и полностью соответствует практике работы как нашего издания, так и практически любых других газет. Право настаивать на публикации текста в том виде, в каком он предоставлен в редакцию, без какой-либо редактуры, имеют только коммерческие заказчики, оплачивающие размещение текста по рекламным расценкам. По отношению ко всем другим текстам действует право редакции на стилистическую правку и сокращение текста без согласования с автором. Причем к текстам, не только подготовленным сторонними авторами, но и штатными сотрудниками редакции. Так как ответственность перед читателями и за содержание газеты несут не авторы, в конечном счете, а именно редакция.

Что касается моментов, сокращенных из вашего текста, там содержалась не просто критика действующей власти (это-то ладно, мы не правительственное издание), а критика «оголтелая» и одновременно бездоказательная. А у нас, уж извините, не газета «Правда» или «Завтра».

 С уважением. Главный редактор Л. Кощеев».

Я ему

Уважаемый Лев Леонидович! Удивлен Вашим ответом от 14.09, поскольку в нем приведены лишь собственные Ваши представления о правах Редакции, вне какой-либо связи с затронутым в моем письме от 09.09.

Я Вам в нем о данном Вашим сотрудником Глазковым обещании, что «вся правка будет согласована со мной», а Вы мне о том, что «редактура, осуществленная по отношению к моему тексту, целиком и полностью соответствует практике работы как вашего издания, так и практически любых других газет», хотя я это право на редактирование не оспаривал, а требовал лишь согласование со мной правки.

 Я Вам о действиях Редакции, противоречащих Гражданскому кодексу РФ, устанавливающим «равенство участников регулируемых им отношений» и признающим за ними возможность «осуществлять свои гражданские права своей волей и в своем интересе», а Вы мне о некоем праве «публикации текста коммерческими заказчиками» (которое никакого отношения к моему делу не имеет), и снова о праве «редакции на стилистическую правку и сокращение текста» (которые, повторяю, я не оспаривал и не оспариваю), но теперь уже с правом осуществлять ее «без согласования с автором», что прямо нарушает права автора и идет вразрез с моими выше упомянутыми «интересами», как одной из сторон.

Я Вам о статье, содержание которой «не соответствует авторскому замыслу». Что из статьи «удалены совсем, или недопустимо сглажены, все мои акценты, касающиеся современной власти», что статье «придана «однобокая направленность». А Вы мне о том, что в ней «содержалась не просто критика действующей власти, а критика «оголтелая» и одновременно бездоказательная». Я не оспариваю последнее: так считать – дело Редакции. Я оспариваю только право публиковать что-либо за моей подписью без моего ведома. Не нравится – не печатайте вовсе, или печатайте от любого угодного Вам имени, но только не моего.

Прошу еще раз изыскать приемлемую для Редакции и Вас лично форму публичной информации читателей о допущенном по отношению ко мне своеволии.

В противном