Подлинно сильный пол - Лина Баркли

— Джулия, — умоляюще сказал Найджел, — скажи, почему ты так говоришь? Я не уйду, пока не узнаю всю правду. Если ты меня любишь, почему нам надо расставаться? Ты все еще не можешь забыть то, что я сделал с твоим отцом?

— Нет! — сразу же вскричала она. — Не это!

— Тогда что же? Бога ради, что еще?

Молчание затянулось. Прошло несколько минут, прежде чем она смогла выговорить только одно, но такое важное для нее слово:

— Дети.

— Дети?

— Да. — Она повернула к нему залитое слезами лицо. — Ты об этом не думал, Найджел? Наши дети. Ты не боишься, что… когда они узнали бы, кто их мать, то стали бы стыдиться меня… дочери преступника?

— Так вот в чем дело! Большего идиотизма… — Он хотел было коснуться ее, но остановился. — Это просто сумасшествие. Даже когда ты сказала мне, кто ты, я не перестал тебя любить. Разве ты забыла?

— Конечно нет. Но когда мужчина хочет женщину, он не думает о будущем.

— Страсть и похоть затмевают разум, я полагаю?

Она кивнула, и он коротко и невесело засмеялся.

— Ты имеешь довольно странное представление о том, что значит для меня любовь! — Он отошел к окну. Голос его звучал так тихо, что она его еле слышала. — Когда ты сказала мне, почему вышла за меня замуж… кто твой отец… я думал: со временем ты поймешь, что мщение ничего не дает. Я был уверен, что ты меня любишь, и был готов ждать. Прошло несколько месяцев, прежде чем до меня дошло, что между нами всегда будет стоять то, что я сделал с твоим отцом.

— Нет! — возразила она быстро. — Это не так!

— Когда ты смотрела на меня, я видел в твоих глазах ненависть. — Найджел словно не слышал ее протеста. — Для того чтобы наша совместная жизнь стала возможной, я должен был сделать одно из двух: или доказать тебе, что твой отец был виновен, или доказать себе, что нет. Вот тогда-то я и начал снова просматривать старые дела. Разговаривал с людьми из Сити — со столькими, что потерял им счет. Я даже поехал в Ламмертон и встречался с его жителями.

— Зачем?

— Чтобы представить себе, каким был твой отец. Я знал его только как обвиняемого. И никогда не видел его в другом свете, пока не поговорил с людьми, которые жили с ним бок о бок всю его жизнь. Вот тогда-то я и перестал понимать, в чем дело. Человек из зала суда был не тем человеком, который жил всю жизнь в Ламмертоне. Эти два характера не совпадали. — Найджел полуобернулся и остановился. — Конечно, бывают двуличные люди. Обманщик может быть при этом прекрасным мужем. Я говорил себе, что именно так и обстояли дела в случае твоего отца. Но не мог себя убедить. Поэтому продолжал искать доказательства. И, в конце концов, поиски привели меня к Уинстеру. Но когда я обратился в полицию, у меня потребовали дополнительных фактов.

— Ненавижу это слово! — сказала она с горечью.

— Не надо его недооценивать. Факты многих спасали от виселицы.

— Но они же осудили моего отца!

Найджел вздохнул.

— Боюсь, что да. Но было так много улик против него! Все говорило о его виновности. — Наступило молчание. — Но вернемся к тому, о чем я говорил. Мэри Энсли дала мне недостающее звено.

— Каким образом?

— Появились доказательства, что то, в чем я был лично убежден, действительно происходило. Но не хватало документальных подтверждений — все основывалось на словах Мэри Энсли. Я рассчитывал на то, что, когда она начнет давать показания по моему теперешнему делу, я подведу ее к рассказу об Уинстере.

— И эти показания не прервали бы, как не относящиеся к делу? — спросила Джулия.

Найджел повернулся к ней с легкой улыбкой.

— Ты читаешь слишком много детективов Гарднера о Перри Мейсоне! Нет, Джулия, ее выступление в качестве свидетеля было бы лучшим способом вывести дела Уинстера на свет божий. Если бы все эти факты были упомянуты в зале суда, отделению по борьбе с мошенничеством пришлось бы действовать.

— А теперь уже слишком поздно, — прошептала Джулия.

— Наоборот. В разговоре с тобой Уинстер не скрывал своих дел. — Найджел снова сел и негромко добавил: — Он во всем признался и полностью оправдал твоего отца.

Джулия уже не надеялась когда-нибудь услышать эти слова и на мгновение не поняла их значения. Затем слезы заструились по ее лицу.

— Я не могу в это поверить… если бы только он был жив!..

— Мне бы этого хотелось не меньше, чем тебе, — просто сказал Найджел. — То, что я доказал невиновность твоего отца, для меня важнее всего. Ты мне веришь?

— Да.

Его глаза смотрели на нее так пристально, и в них было столько чувства, что она боялась неправильно истолковать их выражение. Волнуясь, она решила потянуть время и вернулась к разговору о Конраде:

— Что случилось после того, как он выстрелил?

— Он выскочил из дома. Я пытался тебе помочь и больше ни о чем не мог думать. А инспектор за ним не угнался, но заметил номер машины Уинстера, и полиция объявила розыск. Одна из патрульных машин настигла его, но не смогла остановить. Когда они начали прижимать его к обочине, он развернулся, чтобы уйти, и… потерпел аварию.

Джулия опустила глаза и, стараясь представить себе эту сцену, поняла, что произошло.

— Он мертв, да?

— Да. Я не хотел говорить тебе, но…

— Я рада, что ты сказал. Мне его не жаль. Когда подумаю, что он сделал с моим отцом… как дурачил меня… притворялся, что любит…

— Думаю, он и правда тебя любил.

— Но не настолько, чтобы не попытаться убить! — Она вздрогнула. — Он бы сделал это, если бы ты не пришел.

Она не могла продолжать. Казалось, Найджелу тоже не хотелось нарушать молчание. Он вынул портсигар, но, вспомнив, где находится, поспешно убрал в карман. Потом встал и начал беспокойно ходить по комнате.

— Что будет с нами? — спросил он ее неожиданно. — У нас есть общее будущее или нет?

В ответ Джулия осторожно протянула ему руку, морщась от боли.

— Я поняла, что люблю тебя, в тот день, когда мы давали наш первый званый обед.

— Почему ты мне об этом не сказала?

— Гордость… Мне казалось, тебя привлекает Сильвия, и я на самом деле тебе не нужна. Потом, когда поняла, что ты все еще… — Она замолчала, и Найджел, подойдя к ней, взял за руку.

— Продолжай, Джулия. Я хочу все знать.

— Ты и так уже знаешь. Я как раз решила открыть тебе свои чувства, но тут Сильвия… сказала, что если у нас будут дети…

Найджел с трудом сдержал гневный возглас.

— Не будем о ней. Мы потеряли столько месяцев… — Его губы чуть коснулись ее губ, но он сразу же остановился. — Я не должен этого делать. Я так тебя люблю, что…

Но она притянула его к себе, не обращая внимания на боль.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});