Миллионы женщин ждут встречи с тобой - Шон Томас

Так-так. По крайней мере, она все еще в Сети и заглядывает на Loopylove. Так и представляю, как она сидит у себя дома, в квартире «на севере Лондона», читает мои откровения и гримасничает. А потом решает пару недель не включать компьютер. Да-а…

Проходит неделя, нет ответа. Что ж, так я и думал. Ну и придурок!

И вдруг в один прекрасный субботний день я открываю почту и вижу, что добрые люди с сайта знакомств прислали мне сообщение:

Вам письмо от Lenina.

О’кей. Стало быть, она ответила.

С замиранием сердца читаю ее письмо:

Честно говоря, я еще никогда не получала таких посланий. Не уверена, что хочу получить второе. Но… скажем, я заинтригована. Как насчет встречи? L.

Мы встречаемся с Лениной в оживленном баре неподалеку от моего дома. Здесь я назначал свидания и другим девушкам. В разное время здесь бывали Гитлер, Сталин и Ленин, а еще сатанист Алистер Кроули. Год назад, в самом начале моих удивительных интернет-изысканий, я встречался тут с Бонго-Бонго.

Ленина проходит за столик и садится. Ее настоящее имя — Клер. Она действительно похожа на бурундучка. И вообще, очень хорошенькая: двадцать девять лет, улыбчивая блондинка, слегка нервничает, болтает без умолку и не стесняется пить. Я рассказываю ей про Гитлера, Сталина и Ленина. Она делает предположение, что Сталин разлил пиво Гитлера, поэтому началась Вторая мировая.

Спрашиваю ее о работе. «Реклама», — отвечает Клер и хохочет. Потом недолго говорим о наших квартирах, а когда я случайно задеваю ее колено, она не отводит взгляда, а смотрит прямо на меня. Выпив несколько бокалов вина, Клер спрашивает, почему я написал такое сумасшедшее письмо. Однако не успеваю я все объяснить, как она перебивает:

— Нет, мне понравилось. Знаешь, столько писем приходит от всяких… ну…

— Я хотя бы грамотно пишу.

— Да, ты хотя бы грамотно пишешь.

Она съедает горсть чипсов и смотрит на меня испытующе.

— Все мои друзья решили, что ты… ну, они сказали, чтобы я была осторожна. И что лучше с тобой не связываться. — Клер кивает на свой мобильный. — Они позвонят с минуты на минуту узнать, все ли у меня хорошо.

— И?

Я любуюсь ее грустными, удивленными, прозрачно-голубыми глазами. Белокурыми волосами цвета песка на острове Рааси. Кстати, она сказала, что родом из Шотландии.

Клер пожимает плечами и улыбается. Я наклоняюсь ближе, она прикрывает глаза. Мы вместе всего лишь три часа, но я уже чувствую эту самую искорку в воздухе…

Четыре секунды спустя мы целуемся.

Несколько раз. Наконец прекращаем и громко смеемся. Мы пьем, болтаем, шутим… Время летит быстрее любой гоночной машины. И вот Клер уже забирается в такси, сжимает мою руку и говорит: «Звони».

Провожая взглядом машину, я впервые ощущаю, как внутри меня что-то почти незаметно изменилось. Словно бы я увидел вдалеке лимузин без номера или знаменитость, но не могу припомнить ее имя. Туманное, юношеское волнение.

Разве так бывает? Разве можно заранее почувствовать: это она? Не знаю… довольно трудно объяснить. Будто летишь в теплую страну посреди морозной северной зимы. Только выбравшись из самолета и подставив лицо солнцу, ты можешь спокойно улыбнуться и расправить плечи. Лишь тогда ты осознаешь, как закоченели мышцы. Первые три часа в компании Клер произвели на меня именно такое впечатление — теплого климата. Горячее солнце посреди зимы. Наконец-то отдых…

Несколько дней спустя мы встречаемся в баре Ислингтона. Я опаздываю и скидываю Клер эсэмэску. Она отвечает: «Не переживай, у меня та же беда. В этих ужасных туфлях не побегаешь!»

Я останавливаюсь и перечитываю сообщение. Просто торможу на полном скаку, снова гляжу на эти строки и улыбаюсь во весь рот, почти смеюсь. А в баре действительно замечаю, что на Клер непрактичные и очень женственные туфли и… самое прекрасное платье из всех, что я видел. Весь вечер мы смеемся. Кажется, у нас много общего.

Словом, я вновь испытываю головокружительный душевный подъем. Потому что между нами есть что-то еще… некое сходство, некая совместимость. Моя мужественность/ее женственность, мое желание/ее желание — таинственным образом они переплетаются. Им хорошо вместе. Мне хорошо. Всему миру, должно быть, сейчас хорошо. Такое чувство, будто Господь только что сказал: «О’кей, надоело мне мучить этого парня, хотя балбес он порядочный. Дам ему передохнуть».

Честно говоря, мне даже малость не по себе. Слишком легко все получилось. Мы с Клер прекрасно ладим, отлично проводим время. Где подвох? Ведь он должен быть! Ведь такие чудесные отношения с чудесной девушкой… невозможны?

Хуже того, пока я пью пиво и болтаю с Клер, мне приходят на ум вопросы. А вдруг я заблуждаюсь? Может, мне настолько хотелось найти вторую половинку, что я сам обвел себя вокруг пальца? Может, все с самого начала пошло неладно, и я просто обманулся? И вообще — только вспомни, как вы познакомились! В интернете! О’кей, она хорошенькая и забавная (а платье чего стоит!), но как насчет того, что Клер зарегистрировалась на сайте знакомств? Зачем она это сделала? И разве может такой роман вылиться в настоящую любовь — такую же, как к Тамаре, Бриони, Элеонор…

Я слышу голоса у себя в голове. Голос Джо. Голос Тревора. Собственный голос.

ЗАТКНИТЕСЬ!

Третье свидание. Встречаемся у реки, где Клер съедает большую пиццу и остроумно шутит по поводу зажаренных бобов. Саму шутку я не помню, потому что Клер первый раз надела майку с большим вырезом, и у нее прекрасная грудь. Знаю, это так ограниченно с моей стороны… но попка у нее тоже прекрасная. Да, я болван, зато почти счастливый болван. Счастье мое становится еще определенней, когда мы целуемся на мосту, под мерцающими среди смога звездами, в сиянии ночного города.

Эта ночь — решающая. Мы занимаемся любовью: довольно неуклюже, нежно, спокойно и очень приятно. Наутро я просыпаюсь с улыбкой. Даже до того, как выпиваю кофе.

Пока я его варю, меня снова охватывает знакомая тревога. Что происходит? Неужели я… влюбляюсь? Как узнать наверняка? Видите ли, я все подзабыл. Да и влюбляешься каждый раз по-разному, хотя кажется, что одинаково. Я, например, чувствую себя совершенно иначе. Я несу Клер кофе и сам себе напоминаю юного егеря на королевской охоте. Мне хочется завязать с алкоголем, заняться благотворительностью, я нервничаю… И все-таки я в прекрасном расположении духа.

Позже у меня возникает непреодолимое желание с кем-нибудь поделиться, и я пишу друзьям о Клер. Потом, естественно, жалею. Ну что за идиот! Откуда мне знать, что это любовь? Боже, ну почему я такой дурак?! У меня точно снесло крышу, если я доверился женщине, которую встретил в онлайне! Эй, незнакомки, я открою душу для любой, плюйте в нее, сколько угодно! Господи…

Потом меня начинает мучить другой вопрос. Всей пораженческой армии, всем войскам негативизма, наполеоновским полкам пессимизма, цинизма, легкомыслия и саморазрушения не остановить отступления одиночества из заснеженной Москвы. Но кто сказал, что все пройдет безболезненно? И если я собственными руками регулярно порчу себе жизнь, то почему сейчас все должно пойти как по маслу? Посмотрите, чего я добился: мне тридцать восемь, я одинок и владею единственным креслом — но даже это стоило нешуточных усилий. Всякий раз грядущая победа едва не оборачивалась для меня катастрофой.

Словом, я вновь ударился в критику. Разве милая и забавная Клер может быть «той самой»? Боюсь, она слишком беспечна. И вообще, с каких пор мне нравятся голубые глаза? Она даже не иностранка (шотландская кровь не в счет). Я что, забыл о критериях? Как насчет ее работы? Реклама. Разве я не ищу наследницу? Или мне стоило поднапрячься с той банкиршей? Да и волосы у нее могли бы быть покудрявее. Хотя я не очень люблю кудрявых. Брови у Клер коричневые, а мне нравятся черные. И вообще, как она ест? Вроде бы нормально. Но при желании я смогу найти какой-нибудь изъян, не сомневайтесь. Потому что именно этим я сейчас и занимаюсь — ищу, на что бы пожаловаться. Я просто уничтожаю собственные шансы на счастье.

На протяжении всей этой фуги сомнений, тревожной погребальной песни мои гормоны и инстинкты делают за меня всю работу. Восхитительный автопилот несет меня дальше и дальше, как бы я ни норовил разбиться. Да, я влюбляюсь в Клер — и точка. Ничего не попишешь. Пусть я пытаюсь мысленно саботировать наши отношения, я не могу их саботировать.

А причина в том (это выясняется на седьмом свидании), что у нас прекрасный роман. Мы любим одни и те же шутки, одинаково нелепо танцуем, она играет в теннис еще хуже, чем я, а я — просто ужасный игрок. Мы удивительно дополняем друг друга: если она — озеро Виндермир, то я — скоростная моторная лодка. Если я — озадаченный профессор, то она — внезапно решенное уравнение. Мы с Клер как два астронома-любителя, только что открывших собственную сверхновую звезду.