Плюсик в карму 3 (СИ) - Штефан Елена

– Я же сказал! Слово Арслана! – Кавказец даже встал для убедительности, а потом не сдержал любопытства: – А почему сама купить не хочешь?

– Паспорта нет.

С одной стороны – совершенно невинное замечание, а с другой – у стеночки стоят два его личных охранника и изображают манекены. Давно стоят и даже не моргают. Если у этих странных людей такая сила, то что им стоит банк ограбить? Значит, стараются поступать хоть сколько-нибудь честно.

– Вы что, инопланетяне?

– Скорее иномиряне, – грустно сказала Ольга, жестко и осознанно причисляя к иномирцам и себя. – Звони, Арслан, звони. Время дорого.

Глава 22.. Чудо к делу не пришьешь

Хайрем священнодействовал.

Внешне это проявлялось только в том, что время от времени его палец изображал пистолетик, направленный пациенту куда-то между родничком и ухом, а иногда его пальцы, большой и указательный, вроде как что-то растирали или скатывали в жгутик. Вот и все видимые эффекты. Для Оли был еще и невидимый – она знала, что старый Оусс чрезвычайно собой доволен. Надо полагать, что ликвидация аневризмы идет как минимум без осложнений. В профанском восприятии Ольги так и должно было быть. Если золотко Трой Дрири в свое время залечил ей ожог во всю ладонь, причем за считаные минуты, то почему втрое более мощный целитель не может ликвидировать выпячивание стенки кровеносного сосуда? Пусть деформированного, но целого сосуда, если кто не понял. Юрна, помнится, из сапог сорок последнего размера сотворила обувь Оле по ноге. Почему нельзя нечто подобное сделать с тканью сосуда размером с желудь? Кости черепа сверлить не надо, мозг травмировать, чтобы до проблемы добраться, не надо. Хайрему даже лапароскоп не нужен, он и так отлично видит все происходящее в голове у мальчика, хоть и стоит с закрытыми глазами.

Единственное, что Олю всерьез беспокоило, это как бы все эти медицинско-аппаратные прибамбасы, что в таком изобилии подключены к телу Тимура, не помешали Хайрему работать. Но случилось прямо противоположное, если можно так сказать: Хайрем помешал аппаратуре – обычный звуковой сигнал в виде заунывного пипиканья выдал гул, сильно смахивающий на шаманское горловое пение, ровные ряды световых графиков на мониторе вдруг забыли про былую дисциплину и устроили пляски с бубном.

Арслан в тревоге отвлекся от телефонных переговоров, но Оля махнула ему рукой: не беспокойся, мол, просто магия, все под контролем. Хайрем на аппаратуру пока внимания не обращал, хотя Оля побаивалась: а вдруг снимать начнет неумеючи. Не того боялась. Нашлось кому внимание обратить – в палату влетел витязь в белом, хищно сверкая хромом стетоскопа и дико вращая глазами. Видимо, аппаратное слежение вне палаты наконец-то привлекло внимание персонала, и в бой по защите умирающего бросили сразу основные силы. Ну, это так, скорее всего, папе Хасхатову могло показаться, а Оля не обманывалась – у нее чуйка. Доктор, скорее, за себя радел: у врачей бездна всяких правил, ведь мальчика они уже списали. Даже жалко местного гиппократа стало, намучается от бюрократии отмахиваться без вины.

Вопль «Что вы вытворяете?!» оборвался на самой высокой ноте, но привлечь внимание Хайрема успел. Мудрый старый медикус немедленно учуял собрата по профессии, и глаза его фанатично блеснули. Все эти трубки, которые тянулись к телу спасаемого, жутко ему мешали и при этом были жгуче интересны! Проблема парня была действительно несовместима с жизнью, но местные лекари как-то удерживали эту самую жизнь от полного угасания, и, похоже, уже давно. А как? Интересно же.

Даин Сагар чуть припоздал, и влетевший доктор почти схватил иномирного коллегу, да так и застыл с нелепо протянутыми конечностями – его настигла коварная ментальная магия.

Хайрем скороговоркой кинул что-то резкое и требовательное, потом что-то сообразил и исправился:

– Госпожа Вадуд, не могли бы мы попросить э-э… господина местного лекаря убрать все вот это? – Академус сделал движение пальцами обеих рук так выразительно, что было понятно: имеются в виду свисающие провода и трубки. Оля слегка стопорнулась и вопросительно воззрилась на менталиста сопровождения – доктор замер в позе «ну, заяц, погоди». Чего Ольга не ожидала от надменного менталиста-ходока, переполненного осознанием собственной уникальности, так это азартной заинтересованности в происходящем. Наверное, некую роль сыграло то, что Оля совершенно не испытывала к менталисту никакого пиетета – она и покруче спецов троллила походя. Например, его величество. И Даин Сагар это отчетливо понимал: видел случайно, как накоротке и по-деловому общалась эта землянка с двумя сильнейшими магами королевства. Ну, это Даин думал, что случайно, а на самом деле Раим позаботился. Умному достаточно. Даин глупым не был. Недаром высокие чины так заинтересованы в этой даме. Уникальную магию госпожи Даин тоже оценил. И восхитился. Как она эмоциями того ростовщика манипулировала! И своего добилась, и ни капли сомнений у жлоба не зародилось, что происходит что-то аномальное. А ходят слухи, что у нее магия только пару месяцев назад проснулась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Госпожа? – попросил уточнений менталист, из-за сосредоточенности на работе со внезапно появившимся аборигеном он упустил тонкости.

Ольга не удержалась и почесала макушку – Пашке вроде помогает. Как ни странно, подействовало.

– Господин медикус просит заставить местного лекаря удалить эти артефакты от тела мальчика. – Оля опять обеспокоила макушку, демонстрируя откровенную растерянность.

– Что вас смущает, госпожа? Вы переведете команду, а потом подотрем память.

– Вот это и смущает, Даин, – по-простецки призналась Ольга, неосознанно опуская положенные формулы величания. – Я не знаю всех тонкостей работы менталиста, но, если честно, побаиваюсь, что вы заденете слой памяти, который у лекаря отвечает за профессию. Речь же идет о приборах, то есть артефактах. А они, как ни крути, часть профессии. И еще. Я понимаю, что вам это безразлично, но я не хочу жить с мыслью, что при моем попустительстве у достаточно молодого человека будет сломана жизнь. У него и его семьи. А она будет сломана. Просто поверьте на слово, Даин, такова административная и законодательная реальность этого мира. Человек попросту может в… – Оля на секунду задумалась, подбирая понятный нрекдольцам образ, – на каторгу загреметь. А он даже не вспомнит из-за чего. Как по мне, так подло это.

Менталист растерянно развел руками, явно не понимая, какого решения от него требует землянка. С одной стороны, оказаться на месте человека в белом халате Даину не хотелось бы ни под каким видом, особенно имея в виду перспективы, которые обрисовала госпожа. А с другой – вросшая в подкорку привычка пренебрежительно игнорировать интересы аборигенов требовала действовать по обычной схеме, максимально эффективно и экономя энергию. А другими словами, быстро, грубо и без сантиментов. Благо, что аборигены абсолютно беззащитны.

– Долго еще? – неожиданно влез Хайрем. От него так и веяло нетерпением человека, привыкшего повелевать. Ольга с трудом подавила всплеск ярости: забылся старый, привычки главы клана полезли. Муздануть бы ему по нервам, как тому «ломбардье», чтобы опамятовался, зачем он здесь, вспомнил, и чьею волею. Наверное, что-то этакое отразилось на ее лице.

– Вай-мэ! Что случилось, уважаемая?

Ольга резко вдохнула и медленно выдохнула. Только потом решилась заговорить.

– Наш целитель хочет, чтобы доктор отключил Тимура от аппаратуры. Она больше не нужна и мешает.

– Так пусть отключит! – Глаза Арслана полыхнули торжеством.

– И что после этого с доктором станет? Как оправдываться будет? Наш специалист обязан ему память стереть.

Кавказец вскинул руки в пораженческом жесте: просчитать печальные последствия для доктора, хорошего доктора было несложно. Получалось, что ему, Арслану, счастье, а человеку, который столько недель честно бился за жизнь его сына, – горе. Если бы не Роман Сергеевич, то не дождался бы Тимур своего шанса, нипочем не дождался бы. Это Арслан чуял изболевшимся отцовским сердцем.