Плюсик в карму 3 (СИ) - Штефан Елена

А дальше началась собственно подготовка… Эрик подбирал людей, Оля занималась планированием и немножко реквизитом. Потому и топали они сейчас в ломбард, что почти честным путем добыть наличность собирались. На мелкие расходы вроде такси. В кармане у Ольги лежал большой нрекдольский золотой. Полновесный кругляш с непонятными символами, но видно, что деньга. Монету выбирали по принципу «чем хуже – тем лучше». Оля собиралась сей нумизматический беспредел выдать за старинную монету какого-нибудь древнего Междуречья, уповая, что ночью в районном ломбарде крупные спецы не дежурят. А если и дежурят, то менталисты внушат им все что нужно. Ломбард немного и «пощипать» не грех – на горе людском наживаются. По этому поводу Олина порядочность пребывала в абсолютной и непоколебимой нирване. В конце концов, золото настоящее, и не перстенек в две грамульки. Граммов пятнадцать алхимически чистого золота ломбарду перепадет точно. А что головы сломают, какой цивилизации раритет принадлежит, так чье то горе?

Глава 20. Гоп-стоп – это не грабеж, а раскулачивание

– Желаете что-то заложить или выкупить? – поинтересовался вполне бодрый, несмотря на довольно раннее утро, «ломбардье». Он с тревогой осмотрел компанию в странной униформе. Где-то поблизости кино про вампиров снимают и у массовки денежки на пропой закончились?

– Заложить. – Работник узаконенного грабежа пронаблюдал, как к стойке пропустили эффектную, несмотря на возраст, женщину, и мысленно потер руки. Сразу видно – порядочная до скрипу, от таких больше всего гешефта получается. Вот с товарищем, который пристроился за спиной потенциальной жертвы, шутки шутить не хотелось абсолютно. Ростовщик аж вздрогнул от кинжального взгляда. Знал, что ему ничего не грозит – решетка от посетителей отделяет, и тревожная кнопка под локтем. Разве что пальбу откроют, но это вряд ли – давно не девяностые. А все равно вздрогнул.

Процентщик принял из рук посетительницы золотой кругляш и принялся удивленно рассматривать. Чеканка явно кустарная, в смысле – технологии старинные. Подлинные. Не имитация. Символы совершенно неведомые. Может, ацтеки? Ну да ростовщик в широте своего узкого кругозора не заблуждался – профан. Без него найдутся и специалисты, и ценители… Отдать по весу золота? Монетка покрупнее Николашкиного целкового будет. Раза эдак в два. Теперь бы только золото не подвело, и тогда…

Оля наблюдала за ростовщиком, все движения его эмоций она ощущала совершенно явно. И как мерзавчик нажиться мечтал, уловила. И как монетой необычной увлекся. И новую вспышку алчности тоже. Отгородиться бы, но пока нельзя – нельзя пропустить момент, когда ее будут облапошивать. Лучше самой потерпеть, чем напустить на «ломбардье» менталиста. Подтирать память в данном случае не слишком разумно – видеокамеры. Оля заметила только одну, но и той достаточно – точнехонько окошко для посетителей контролирует, а значит, ее, Ольгин, портрет сейчас торчит в мониторе какого-нибудь дежурного наблюдателя из охранного агентства. Спасибо Пашке, не давал забыть про видеонаблюдение все те три дня, пока разрабатывался план экспедиции.

Эрик, как только смирился с принципиальной позицией землян, сразу начал думать конструктивно. И вообще стал душкой. Причина проста – осознал, гаденыш, масштаб Олиной задумки. А при неудаче можно и схему «пришел – обобрал – ушел» отработать, нравится это драгоценной землянке или нет.

Единственное, что Ольгу слегка напрягало, это то, что медикусом с ними пошел Хайрем, а хотелось родненького Троя Дрири. Но! Настояв на главном, второстепенное можно было и отпустить. Тем более что аргументы были вполне себе аргументы: во-первых, апролец – ходок, может не только сам покинуть зону гипотетических неприятностей, но и непокорную землянку в сторонку оттащить, а во-вторых, которое на самом деле во-первых, личный энергетический потенциал апрольца выше, чем у любимца хуторского женсовета. Оля пыталась бодаться, но проиграла вчистую – после процедуры омоложения магия Оусса как-то стабилизировалась, и у Хайрема стали получаться игольно точные конструкты интэ Дрири. Оля усилием воли не позволила себе ухмыльнуться, не к месту, но это была трагикомическая часть воспоминаний: два медикуса, как она и предполагала, скорешились на почве порочного интереса к ее мозгам. Надоели настолько, что последний день перед отправкой Оля пряталась от них в крепости – еще устроят ей повторное кровоизлияние: интересно же, как Хайрем справится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ничего, после экспедиции помолодевший академус получит наконец доступ к реальным болящим, и Олины мозги снова будут в безопасности. С учетом способности поддерживать собственное здоровье, еще лет сто к прожитым ста восемнадцати дедуле гарантировали. Могли и больше, но Хайрем принял соломоново решение и не стал жертвовать солидностью в угоду юности. Сейчас он выглядел вполне моложавым и крепким мужчиной, у которого, увы, есть прошлое, но еще очень и очень немало будущего, если судить по неистовости, сверкающей в умных глазах.

От воспоминаний Ольгу отвлек шквал удивления, исходивший от ростовщика. Он дрожащими руками капал на монету чем-то резко пахнущим. Попытка явно была не первой. М-да, метод определения качества золота стар, как мир. Меняется только форма пипеток.

– Да вы не стесняйтесь, сударь, водочкой царской ее полейте, – съехидничала Ольга, всем видом давая понять, что ростовщик слишком долго возится. Чел даже не обиделся, смотрел ошалелыми глазами.

– Девятьсот девяносто пятая проба, – сообщил он придушенно.

– Это вы, кислотой покапав, определили? – делано удивилась Ольга. – Берите выше, – добавила она надменно, – там ближе к полновесной сотне.

– Не бывает расходных монет из такого золота, – начал горячиться «ломбардье».

– Значит, бывает, – дернула эполетом Ольга. Не объяснять же товарищу, что монетка магией защищена, потому только слегка долгой жизнью покоцанная. А если бы не магия, то на таком чистом золоте и от ногтя царапина бы осталась. Это Ольгу Раим просветил, когда помогал отбирать монеты.

Процентщик сглотнул, кивнул и засуетился – явно ментального пинка получил от старшего группы Даина Сагара. Монета легла на электронные весы.

– Пять тысяч.

– Сколько граммов? – ласково спросила Оля, результат взвешивания ей не показали.

– Восемь тысяч.

Оля обернулась и выразительно посмотрела на старшего группы, истово надеясь, что он поймет ее желание и без снятия щитов – страхуй.

– Монету на весы, – обернулась она к скупщику, – экран развернуть ко мне.

Голос был абсолютно спокоен, а в душе леденела та самая ярость, с которой она угрожала выколоть глаз юной Брае.

Спасибо Раиму – убеждал, уговаривал, настаивал: Оленька, дали тебе шельмы способность формировать эмпатический ударный вектор – пользуйся! Именно это твое оружие. Так же, как магия «королевского гнева» – непревзойденное оружие правящих близнецов. Конечно, было проще напустить на проходимца «ломбардье» менталиста. Проще и надежнее, но еще на Нрекдоле они с Павлом твердо постановили беречь каждую крошечку, каждую микропусечку магии своих сопровождающих. Ради их общей безопасности и ради Олиного неимоверно наглого плана.

Скупщик был мучнисто-бледен, руки дрожали, но разворачивали весы как велено. Шестнадцать целых и тридцать три сотых грамма.

– Паша, сколько там по курсу? – невинно уточнила Ольга.

– Где-то две семьсот, точнее забыл, – небрежно ответил Павел, сознательно занижая котировку на десять процентов. Так было договорено заранее.

– Двенадцать, – последовало быстрое предложение.

– Из вашего калькулятора цифры высыпались? – с нажимом, но любезно улыбаясь, уточнил Пашка, давая Оле драгоценные секунды для настроя. Как там было, когда в стылой тьме висела? Смоделировать ужас такой же мощи, разумеется, не получилось, но и бледной тени хватило…

– Сорок, вы все равно в хорошем прибытке, – продекларировала Ольга свое требование, – или возвращайте монету.